Гражданская война 1975-1990 годов выдвинула на первое место в ливанской политической жизни шиитское движение «Хизбалла». До этого  шииты представляли собой наиболее угнетенный и политически пассивный сегмент ливанского общества.

Шиитская община Ливана имеет значительную историю.  Часть шиитских источников приписывает ее основание Абу Дарру, сподвижнику Пророка и одному из первых сторонников провозглашения Али наследником. Как утверждается, он переехал из Медины в Дамаск, и был выслан оттуда на окраину Биляд аш-Шам или Сирии в ее широком географическом понимании. Существует мечеть, которая носит его имя в деревне Майс аль-Джабаль(1). Достоверно известно, что в X веке шиизм был широко распространен на всей территории Биляд аш-Шам (Большой Сирии). Когда шиитская династия Хамданидов правила в Алеппо, и позже, когда страна была включена в состав Фатимидской империи, большинство мусульманского населения Сирии предположительно были шиитами. Эти факты отмечают мусульманские путешественники 11-12 веков Насир Хосроу и Ибн Джубайр (2).

В Османской империи (16 в. – начало 20 в.) шииты рассматривались в качестве «людей второго сорта». Отправление шиитского культа позволялось, но при этом находилось под строгим контролем османских властей. Шииты не были допущены к военной службе, не имели права занимать должностей в государственном аппарате. Большие осложнения для шиитов-арабов принесла победа шиитской династии Сефевидов в Персии. В периоды продолжительных турецко-персидских войн в 16-17 веках шииты подвергались государственным гонениям, а некоторые шиитские священнослужители даже смертной казни за пропаганду своего вероучения. В это же время сформировались два района компактного проживания ливанских шиитов: Джабаль Амиль (Южный Ливан) и долина Бекаа.

К моменту начала французского мандата и создания Большого Ливана (1920 год) шииты в социологическом плане представляли собой одну из нижних страт ливанского общества. Они оказались исключены из участия в торгово-посреднических операциях, ставших с началом 20 столетия основным источником дохода других общин и средством обогащения для многих суннитских и маронитских семей. Основную часть шиитов Ливана составляли малоимущие крестьяне. Велик был и процент неграмотности среди шиитского населения.  Традиционные лидеры были одновременно крупными помещиками, от которых шиитские крестьяне зависели как политически, так и экономически. Таким образом, община шиитов делилась на две неравные части: малоимущих и безграмотных крестьян и кланы крупных землевладельцев — аль-Асаад, аль-Усайран, аль-Халиль, Хамаде и другие.

В 1920 году шииты составляли 17% населения Ливана (3). После создания автономии в подмандатном Ливане суннитские и маронитские элиты допустили шиитские кланы заимов к распределению материальных благ при полном игнорировании нужд рядового шиитского населения. Ситуация не изменилась и после получения Ливаном независимости в 1946 году. Согласно Национальному пакту 1943 года, за шиитской общиной было закреплено место спикера ливанского парламента, однако это никак не повлияло на жизнь рядовых шиитов.  Регион Южного Ливана (Джабаль-Амиль) продолжал оставаться наиболее бедной и неразвитой территорией страны. Часть населения шиитских районов даже не имела паспортов и поэтому была лишена всякой социальной защиты. В то же время господство феодальной верхушки блокировало протестные настроения среди шиитов. Оппозиционно настроенные шииты как правило пополняли ряды светских левых партий, в частности Коммунистической партии Ливана (4).

В шестидесятые годы прошлого века появилась новая угроза нормальному существованию шиитской общины Ливана. В южных районах Ливана нашли убежище вооруженные формирования ООП. Регулярные набеги палестинских боевиков на израильскую территорию вызывали ответные меры со стороны израильской армии. Бомбардировки и артиллерийские обстрелы со стороны Израиля стали нормой для Южного Ливана. Десятки людей погибали в ходе налетов израильской авиации. Не всегда достойным было и поведение боевиков ООП, зачастую занимавшихся рэкетом в приютивших их ливанских селах. Угрозы безопасности вызвали исход части шиитов из Джабаль Амиля в столицу страны. В южных районах Бейрута начали расти шиитские трущобные поселки, позже объединившиеся в микрорайон Дахие (5). Положительным фактором миграции шиитов в Бейрут было то, что, сохраняя общинные связи, в городе они освобождались от политического и экономического господства заимов.

Политическое пробуждение ливанских шиитов связано с именем имама Мусы Садра (1928-1978 гг.). Муса Садр был иранцем арабского происхождения, получил теологическое образование в Куме. Его родным языком был фарси. Он происходил из знаменитого в шиитском духовенстве Ближнего Востока семейства Садров. Родственником М.Садра был в частности видный теоретик исламской политической мысли иракский аятолла Мухаммед Бакир ас-Садр (6). В 1958 году Муса Садр был направлен религиозным руководителем шиитской общины Джабаль Амиля. В 1963 году по указу президента Фуада Шехаба ему было предоставлено ливанское гражданство, а в 1969 году ливанский парламент санкционировал образование Высшего шиитского совета, представляющего общину в рамках страны (7).

С самого начала в идеологии и политической практике Мусы Садра преобладали лозунги социальной справедливости. Он уделял особое внимание беднейшим слоям шиитской общины. Неслучайно, первая политическая организация ливанских шиитов, основанная Садром в 1974 году носила название «Харакат аль-махрумин» («Движение обездоленных»). Отмечается перекличка идей Садра с социальной доктриной аятоллы Хомейни, также подчеркивавшим важность защиты прав обездоленных в исламском обществе.

Муса Садр признавал мультикультурный характер ливанского общества, плюралистическую природу Ливана. Он активно участвовал в межконфессиональном диалоге. Муса Садр установил личные дружеские отношения со многими маронитскими и православными священниками: епископом Юсефом аль-Хури, епископом Жоржем Хаддадом и кардиналом аль-Харишем. Его проповеди, произнесенные в монастыре Дейр аль-Мухлис в Южном Ливане и в церкви Мар Марун на севере страны в 1962-1963 годах, произвели глубокое впечатление на ливанскую христианскую общину (7).

В то же время Муса Садр не был арабским националистом и негативно относился к палестинскому присутствию в Ливане. Выступая в 1974 году на многотысячном митинге в долине Бекаа, Садр заявил: «ООП является фактором анархии на юге. Шииты должны преодолеть свой комплекс неполноценности по отношению к палестинским организациям. Мы говорим: хватит!»(8).

В начале гражданской войны в Ливане, развязанной в апреле 1975 года, Муса Садр был сторонником мирного разрешения внутриполитического конфликта. Он даже объявил месячную голодовку, пытаясь убедить противоборствующие силы сложить оружие. Однако ситуация обострялась. Летом 1975 года в результате кровопролитных расправ фалангистов из правохристианского лагеря погибли 30 000 мусульман. Около половины из них были шиитами. Разрастание гражданской войны привело Мусу Садра в 1976 году к необходимости создания в долине Бекаа шиитских вооруженных формирований. Они получили название движение «Амаль». В переводе с арабского языка «Амаль» означает «действие». Одновременно это аббревиатура, которая расшифровывается как «Афвадж аль-мукаввама аль-любнанийа» (Ливанские батальоны сопротивления) (9).

В конце августа 1978 года Муса Садр выехал в Ливию для встречи с Муаммаром Каддафи. Здесь он таинственно пропал без вести. Запросы и поиски ливанских и иранских властей ничего не дали. В 2009 году ливанский парламент инициировал расследование исчезновения Мусы Садра, обвинив в этом ливийские власти. Это обвинение склонны поддерживать ряд исследователей, считающих, что Садр был ликвидирован спецслужбами Каддафи по просьбе лидера ООП Ясира Арафата (10).

Дальнейшая радикализация шиитов Ливана была связана с двумя факторами. Во-первых, с исламской революцией 1979 года в Иране. Революция Хомейни дала мощный толчок пробуждению шиитского самосознания во всем мире. Кроме того у шиитских общин Ближнего Востока впервые появился внешний покровитель. Во-вторых, с израильской агрессией на Юге Ливана. В марте 1978 года прошла израильская военная операция «Литани», закончившаяся оккупацией нескольких районов на юге страны. Интересно, что поначалу многие шииты приветствовали израильтян как силу, способную избавить их от притеснений вооруженных палестинских отрядов. Однако террор израильской армии, разрушение шиитских деревень вследствие артобстрелов и новый поток беженцев с юга Ливана привели к тому, что в среде ливанских шиитов стали преобладать антиизраильские настроения.

В 1980 году движение «Амаль» возглавил Набих Берри. Набих Берри родился в 1938 году в семье ливанских иммигрантов во Фритауне (Сьерра-Леоне). В 60-70-е годы прошлого века проживал в США, где стал преуспевающим юристом (работал юрисконсультом в компании General Motors). Н.Берри имел постоянный вид на жительство в США (green card), от которого отказался в 1991 г., став спикером ливанского парламента. Кстати, это чуть ли не единственный случай, когда представителю многочисленной и богатой ливанской диаспоры удалось добиться высокого статуса в элите страны. Обычно представители старых семей Ливана не любят чужаков, но гражданская война предоставила Берри уникальные возможности. В молодости он был вполне светским человеком, любителем элегантных костюмов и дорогого виски, однако радикализация шиитской общины предопределила известный исламистский крен во взглядах этого политика.

С самого начала Н.Берри занял просирийские и проиранские позиции. По его убеждению, только помощь этих государств могла предоставить ливанским шиитам достойное место на политической арене страны. В период гражданской войны Берри придерживался мнения о необходимости реформирования конфессиональной политической системы Ливана, ликвидации Национального пакта и перехода к прямым выборам. В условиях, когда шииты вследствие демографических изменений стали преобладать в Ливане (по данным на 2005 год, они составляли уже 32% населения страны), прежняя конфессиональная система выборов становилась для них тормозом(11). Однако со временем взгляды политика эволюционировали. В настоящее время он является твердым сторонником Национального пакта.

В июне 1983 г. движение «Амаль» вступило в просирийскую коалицию с ПСП Валида Джумблата, движением «Мурабитун» Рашида Караме, левыми силами и партией «Марада» клана Франжье. В октябре 1985 г. Набих Берри заключил тройственное соглашение с В.Джумблатом и одним из маронитских лидеров Э.Хобейкой о национальном примирении. Это не мешало вооруженным формированиям «Амаль» вести активные боевые действия против палестинских отрядов и движения «Хизбалла», с которым сторонники Берри соперничали за влияние в шиитских кварталах Бейрута. В мае-июне 1985 г. и в мае 1986-апреле 1987 гг. происходили кровопролитные «войны лагерей» между отрядами ООП с одной стороны и вооруженными формированиями «Амаль» с другой. После гибели 700 человек Н.Берри удалось серьезно ослабить палестинские позиции в Ливане. В феврале 1987 г. развернулись бои между милицией «Амаль» и вооруженными отрядами ПСП за контроль над Западным Бейрутом. Сирийцам пришлось вводить свои войска в столицу для разъединения противников. Наконец, в мае 1988 г. в южных районах Бейрута происходили бои между милициями «Амаль» и «Хизбаллы», в которые тоже вынуждены были вмешаться сирийцы. Поле боя осталось за «Хизбаллой», которой удалось сохранить контроль над микрорайоном Дахие и существенно укрепить свои позиции.

С 1991 г. Набих Берри является бессменным спикером ливанского парламента. Его политическая мудрость и дипломатический талант сделали шиитского лидера главным переговорщиком, умеющим находить общий язык с любыми политическими силами в Ливане. Движение обладает солидным административным и финансовым ресурсом. В отличие от «Хизбаллы», живущей в основном на иранские дотации, «Амаль» пользуется также серьезной финансовой поддержкой со стороны ливанских бизнесменов шиитского происхождения. Однако политические перспективы движения «Амаль» представляются в настоящее время неопределенными. Это связано с несколькими факторами. Во-первых, «Хизбалле» благодаря активной военной деятельности (в том числе в ходе отражения израильской агрессии 2006 г.) удалось создать имидж защитника если не всего Ливана, то во всяком случае местных шиитов. Во-вторых, «Хизбалла» более активно, чем «Амаль» проводит социальную работу в интересах беднейших шиитов. В-третьих, влияет на расстановку сил и личностный фактор. Набих Берри достиг почтенного возраста и испытывает проблемы со здоровьем. В то же время у него нет преемника, способного сменить лидера «Амаль» на его посту. Наиболее влиятельными членами руководства «Амаль» в настоящее время являются министр общественных работ и транспорта в новом ливанском правительстве Гази Заатар и двоюродный брат Н.Берри крупный ливанский бизнесмен Радже аль-Мауля. Однако по своему политическому потенциалу они серьезно отстают от спикера парламента.

Движение «Амаль» давно уже состоит в политическом союзе с «Хизбаллой» и все больше уходит в тень своего прежнего конкурента. В 2005 г. Хасан Насралла и Набих Берри были инициаторами создания просирийской Коалиции 8 марта. В результате «Амаль» все больше становится «софт-Хизбаллой», а шиитская молодежь либо радикализируется и становится сторонниками Хасана Насраллы, либо переходит в лагерь светских партий Ливана. Так или иначе, «Хизбалла» будет оказывать куда большее влияние на политическое будущее Ливана, чем движение «Амаль».

1. J. Robson, ‘Abu Dharr al-Gifari’, Encyclopedia of Islam (2^nd edn)
2. Nasir-I Khusraw, Sefer nameh: Relation du voyage de Nassiri Khosrau en Syrie, en Palestine, en Egypte, en Arabie et en Perse, pendant les anees de l’hegire 437-444 (1035-1042), edited, translated and annotated by Charles Schefer (Paris: E.Leroux, 1881), p.47; Muhammad ibn Jubayr, The Travels of Ibn Jubayr, edited by M.J. de Goeje (Leiden: E.J. Brill, 1970), p. 380.
3. Sandra Mackey. Lebanon. A House divided. N.Y. Norton and Company, 2006. P.194
4. Ibid.
5. Ibid. P.202
6. Fouad Ajami. The Vanished Imam: Musa al Sadr and Shia of Lebanon. N.Y., 1986 P.20
7. Ibid. P.100
8. Sandra Mackey. Lebanon. A House divided. N.Y. Norton and Company, 2006. P.200
9. Ibid.
10. Fouad Ajami. The Vanished Imam: Musa al Sadr and Shia of Lebanon. N.Y., 1986; Rene Naba. Libye: la revolution comme alibi. Paris Edition de Cygne. 2010
11. Sandra Mackey. Lebanon. A House divided. N.Y. Norton and Company, 2006. P.280