В свете недавних американо-саудовских консультаций на высшем уровне определились контуры будущей ближневосточной политики королевства. Говоря грубо – это возвращение Эр-Рияда в орбиту американской внешнеполитической концепции в обмен на возобновление военно-технического сотрудничества и гарантии сохранения режима со стороны Вашингтона как от внешних угроз (Иран, прежде всего, хотя в руководстве КСА и существует сильное убеждение в том, что ни о какой широкомасштабной агрессии с иранской стороны речи не идет в принципе), так и от возможных внутренних катаклизмов, связанных со сменой элит и возможными рецидивами «арабской весны». То есть американский президент заверил своих саудовских партнеров, что египетский сценарий, когда Белый дом фактически сдал своего старого союзника Х.Мубарака, в случае с КСА не повторится. И если по первому пункту у Эр-Рияда сомнений больших нет, то в отношении второго – «осадочек» и подозрения присутствуют. Но выбора у саудовцев не остается, и то, что они приняли в основном правила игры, предложенные Вашингтоном, косвенно подтверждает опала главного антагониста администрации США в ее нынешнем исполнении принца Бандара. Можно уверенно говорить о том, что на данный момент руководитель (уже формальный) Управления общей разведки (УОР) КСА принц Бандар переживает не самые лучшие свои времена. Жесткий прессинг со стороны американцев и провал стратегии на сирийском направлении понизил его политический рейтинг в разы и фактически он отодвинут на периферию принятия ключевых решений во внешней политики КСА. После американо-саудовских переговоров на высшем уровне за основу принята концепция «дифференцированного подхода» к ключевой для принца Бандара теме сирийского конфлита. Она подразумевает сокращение со стороны Эр-Рияда в значительном объеме поддержки и стимулирования исламистского сегмента сопротивления сирийскому режиму и выход на постепенное укрепление светских течений оппозиции. Снижение поддержки радикалов сразу же сказалось на характере боев в Сирии, где правительственная армия и ополчение уверенно перехватили стратегическую инициативу. Последние бои в Латакии станут для просаудовской «Джабхат ан-нусра» «лебединой песней», поскольку это был жест отчаяния в большей степени, нежели грамотно спланированной военной операцией. Потери от таких наступательных действий слишком значительны и могут привести к утрате повстанцами уровня самодостаточной боеготовности. Если Эр-Рияд решил стратегически отказаться от финансирования «Джабхат ан-нусры», то уход ее в небытие – это вопрос ближайших месяцев. Без постоянной подпитки иностранными рекрутами эта структура существовать в автономном режиме не сможет, поскольку это был изначально «международный проект» без опоры на местное население. Естественно сирийцы в составе «Джабхат ан-нусры» присутствуют, но «погоды не делают».  Согласно официальным версиям, принц Бандар в настоящее время проходит курс реабилитации после операции на своей вилле в Марокко. Такой затяжной процесс «реабилитации» мы уже наблюдали в 2008-2009 годах, когда наметилось очевидное сирийско-саудовское сближение, в результате чего ставленник Эр-Рияда Саад Харири стал премьер-министром Ливана. Случилось это исключительно по причине того, что на это пошли Дамаск и Тегеран. Именно тогда начали вырисовываться контуры той системы взаимоотношений между заклятыми противниками, которые позволяли достигать компромиссов и формировать принципы мирного сосуществования. Относительного, конечно, но, по крайней мере, не отягощенного открытым вооруженным противостоянием. «Арабская весна» зародила в Эр-Рияде опасные иллюзии, заключающиеся в том, что как будто бы все можно поменять одномоментно и с помощью финансовых вливаний. Другими словами, саудовцы решили повторить сценарий победителя в холодной войне на примере США и СССР, но только, естественно, в масштабе мусульманского мира. И здесь вновь стал востребован принц Бандар со своей риторикой и не очень чистыми методами подрывной деятельности. Но в Эр-Рияде не учли только одного – арабский мир не признает саудовского диктата просто в силу своего менталитета, а методы использования иностранных джихадистов для достижения своих политических целей, что срабатывало в Афганистане, после «11 сентября», являются для США неприемлемыми. Все сказанное совершенно не означает, что принц Бандар окончательно сдал позиции. Речь в данном случае идет не только об отказе прежней внешнеполитической концепции, архитектором которой он выступал. Вопрос кроется, прежде всего, в сохранении позиций его клана в верхушке королевской власти. Отсюда попытки принца оживить свои контакты на любых уровнях и готовить возвращение в Эр-Рияд. 25 марта с.г. Бандар встречался на собственной вилле со своей ливанской креатурой — Саадом Харири, 28 марта с.г. там же – с наследным принцем Абу Даби Мохаммедом бен Заедом аль-Нахайяном. На следующий день имел обстоятельный разговор с министром обороны КСА, своим сводным братом Салманом бен Султаном, который проинформировал его об итогах своих переговоров в Пентагоне и с министром обороны Франции Жан-Ивом Дрианом. Но не только об этом шла речь на последней встрече. Салман бен Султан является в настоящее время основным посредником, который готовит почву для возвращения принца Бандара в активную политическую жизнь королевства. Основные надежды в этой связи клан Султанов возлагает на позицию принца Мукрина бен Абдул Азиза, назначенного в конце марта с.г. заместителем наследного принца Салмана, что делает его фактически реальным кандидатом на королевский трон с учетом, мягко говоря, неутешительного состояния здоровья короля Абдаллы и наследника принца Салмана. Отношения между Мукрином и Бандаром не являются идеальными, в свое время они конкурировали за должность руководителя УОР КСА, и именно Бандар и сменил Мукрина на этом посту в 2012 году. Но их объединяет общая радикальная позиция по отношению к «шиитской экспансии» и ярый антагонизм к Тегерану. Ставка делается также и на то, что Мукрин сможет организовать возвращение Бандара в большую политику с учетом создания некого противовеса набирающему силу принцу Мухаммеду бен Найефу, который на своем посту министра внутренних дел теперь сам курирует «сирийское досье» и является главным проводником интересов Вашингтона в КСА. При этом принцу Бандару вряд ли удастся возвратить себе роль главного игрока на сирийском направлении, поскольку именно это является главным раздражителем для американцев.