В середине апреля 2014 года внимание израильской общественности привлекли противоречивые высказывания двух видных общественных деятелей – Главного ашкеназского раввина Израиля Давида Лау и бывшего лидера ультралевой партии МЕРЕЦ, в прошлом занимавшего также пост министра юстиции Израиля д-ра Йоси Бейлина.
Суть дела
Оба деятеля призвали к изменению одного из важнейших законов Израиля – Закона о возвращении, действующая версия которого гарантирует – при условии переезда на постоянное жительство в Израиль – немедленное гражданство евреям, под которыми израильский закон, исходящий из нормы традиционного еврейского права (Галахи) понимает лиц, рожденных матерью-еврейкой, либо перешедших в иудаизм по ортодоксальной модели. Те же права ЗОВ предоставляет и потомкам евреев от смешанных браков во втором и третьем поколении, равно как и нееврейским супругам всех этих лиц.
Понятно, что оба политика, озвучивая свои идеи, руководствовались разными мотивами, и предлагали различные варианты такого изменения. Согласно раввину Лау, правительству следует пересмотреть Закон о возвращении, с тем, чтобы разрешить въезд в Израиль только евреям, а не «иммигрантам из стран третьего мира, имеющим какое-либо отношение к еврейству». По его словам Лау, «нельзя, чтобы из-за деда-еврея, похороненного в Германии, в Израиль приезжали 78 человек – жена, дети, внуки, правнуки, – не связанных с иудаизмом, и получали все льготы».
В свою очередь, Бейлин в статье опубликованной леволиберальной газетой «Га-арец», утверждал необходимость «изменения Закона о возвращении таким образом, чтобы всякий, объявивший себя частью еврейского народа, не являющийся приверженцем иной религии и делающий это в индивидуальном порядке, а не как часть коллектива, получил признание своего еврейства со стороны государства». (При этом Бейлин все же предлагает оставить за государством функцию в том же индивидуальном порядке определять, руководствуется соискатель еврейской идентификации и, соответственно, права на получение израильского паспорта, чисто этно-центристскими мотивами, либо «не имея связи с еврейским народом, добивается финансовых и прочих преимуществ, сопутствующих израильскому гражданству».)
Представив свои проекты, и равввин Давид Лау, и Йоси Бейлин немедленно оказались в центре бурной общественной и политической дискуссии, в том числе (или прежде всего) потому, что основная масса находящихся в Израиле репатриантов нееврейского и смешанного происхождения прибыла в страну в составе «большой алии» из бывшего СССР. Известно, что для советских евреев был характерен экспонентный рост доли смешанных браков от поколения к поколению. В конце советской эпохи это показатель у вступающих в брак евреек и евреев-мужчин был, соответственно, более 70% и более 80%. Потому не приходится удивляться, что массовая (более миллиона человек) еврейская эмиграция из СССР и СНГ привела в Израиль множество лиц, чей официальный галахический статус был определен как «нееврейский». В целом число неевреев по Галахе, прибывших в Израиль за двадцать лет «большой алии» из бывшего СССР составила, по официальным данным, около 307 000 человек – чуть более 30% от всех репатриантов 1989-2013 гг., причем, чем возрастная когорта была моложе, тем доля галахических «неевреев» в ней была выше.
Почему именно сейчас?
Дискуссия в обществе на предмет законодательного ограничения возможности получения постоянного статуса в Израиле лицами, не являющимися евреями согласно Галахе, регулярно обостряется примерно раз в десятилетие. Это, как правило, происходит во времена возникновения противоречий между завышенными общественными ожиданиями по поводу «прорывов» на израильско-палестинском треке и весьма противоречивыми результатами «политического процесса», за которыми проглядывает новый виток кризиса.
Одна из таких волн имела место в конце 1999 г. и начале 2000 годов, в период премьерства Эхуда Барака, который в тот момент активно «продвигал» окончательное соглашение с ПНА и готовил односторонний вывод Армии обороны Израиля из Южного Ливана. Старт дискуссии дал тогдашний израильский министр по делам диаспоры, фактический лидер левой религиозно-сионистской партии Меймад раввин Михаэль Мельхиор, который в октябре 1999 года объявил Закон о возвращении «каналом массовой иммиграции в Израиль людей, не имеющих ни малейшего отношения к еврейству даже в предельно широком его понимании».
За этим заявлением последовали «антирусские» выступления (с «вариациями» на тему «пятой колонны») Шмуэля Альперта из ашкеназского ультра-ортодоксального блока «Яадут ха-Тора» и Давида Бенизри и Моше Абутбуля из сефардской ультраортодоксальной партии ШАС. На эти заявления, как и следовало ожидать, немедленно и резко отреагировали лидеры переживавших в тот период расцвет «русских» партий и иные ведущие русскоязычные политики. Собственно, именно тогда и были сформулированы на эту тему взгляды «русских» общинных элит. Так, Роман Бронфман, председатель «левой и антиклерикальной» партии «Демократический выбор», в деятельности которой прослеживались ощутимые акценты на права и интересы «смешанных семей», раскритиковал идею любых изменений Закона о возвращении и активно продвигал тему «гражданских браков». Авигдор Либерман, глава «правой и рыночной» партии «Исраэль Бейтену» («Наш дом Израиль, НДИ) поддержал необходимость усовершенствования иммиграционного законодательства с целью укрепления еврейского характера государства. А Натан Щаранский от имени ведущей тогда на «русской улице» «социально-центристской» партии «Исраэль ба-алия», отметив наличие проблемы, предложил компромиссный вариант «срочной реформы Закона о возвращении без изменения его основной сути».
Наконец, в дискуссию включились и представители «либеральных» кругов (в основном, левых, но не только), которые не упустили случай в очередной раз поставить под сомнение легитимность существующей «монополии» религиозного истеблишмента на определение не только этнической принадлежности, но и семейно-гражданского состояния израильтян. В итоге, дискуссия, начавшаяся с обсуждения судьбоносных вопросов этнической идентичности израильского общества и национального характера государства, быстро перешла на привычные рельсы светско-религиозного противостояния.
Новая волна дискуссии на ту же тему и с теми же политическими результатами прошла в конце 2007 и начале 2008 годов, на этот раз – на фоне последовавшего по итогам Второй ливанской войны общественного разочарования в концепции «одностороннего размежевания» с палестинскими арабами. Некоторые левые, ультраортодоксальные и маргинальные «русские» партии даже попробовали разыграть, как в позитивном, так и негативном смысле, сюжеты «нееврев в составе алии» и гражданских браков в ходе избирательных кампаний 2008-2009 гг. в местные советы и Кнессет 18-го созыва. Некоторый всплеск интереса к данной теме был заметен и после выборов в следующий Кнессет в 2013 году, одной из тем которых были вопросы «справедливого распределения гражданского и налогового бремени», включая призыв в ЦАХАЛ ультраортодоксов и легализацию их трудовой активности. А также последовавшее за отказом палестинских арабов, в ходе нового витка переговоров Израиля и ПНА, признать еврейский характер Израиля, возрастание полемики о еврейском компоненте израильской идентичности.
«Поленья в костер» этой старой дискуссии и подбросили Давид Лау и Йоси Бейлин, которые, в сущности, вновь воспроизвели все те же «правоконсервативные» и «леволиберальные» идеи и схемы, которые уже не раз представлялись на суд израильской общественности.
Общественное мнение
Исследования разных лет показывают в этом смысле более или менее одинаковую картину. Например, 87% участников масштабного опроса, проведенного Центром Гутмана при Израильском институте демократии в 2009 году полагали, что евреи диаспоры должны по-прежнему автоматически получать израильское гражданство в момент приезда в страну. Правда, только около половины (точнее, 53%) считали, что этот порядок должен распространяться на нееврейских супругов евреев, и еще меньше (43%) полагали, что автоматическое предоставление израильского гражданства должно применяться в отношении «внуков евреев», то есть лиц, в семье которых евреем является дед по отцу. Тем не менее, в отношении того, что еврей остается – и может быть «хорошим евреем, даже если он не соблюдает религиозную традицию», наблюдался широкий консенсус. Так считали 93% опрошенных, что в конечном итоге склоняло большинство респондентов к отказу от идеи изменения Закона о возвращении.
Как же обстоит дело с самими репатриантами из бывшего СССР? Два исследования, проведенных в сентябре 2011 и марте 2013 гг. с участием Министерства алии и абсорбции Израиля, позволили ответить на этот вопрос.
Начнем с того, что эти и иные многочисленных исследования последних двух десятилетий показывают, что русскоязычные израильтяне в массе своей находятся среди тех групп израильского общества, которое составляют его сионистское большинство. Так, три четверти участников обоих опросов заявили о наличии у них устойчивой израильской идентичности.
Еще более интересным было то, что с идеей еврейского государства идентифицировались не только подавляющее большинство русскоязычных этнических евреев, но и большинство галахических неевреев. Так, исследование гражданской идентичности репатриантов 2011 года показало, что доля сторонников позиции – «Израиль должен быть еврейским государством, но предоставлять равные права всем гражданам, вне зависимости от религиозной и этнической принадлежности» – оказалась сопоставимой среди обеих этнокультурных групп – порядка 40%.
В целом же на сохранении, в том или ином виде, еврейского характера государства, в 2011 году настаивали порядка 90% евреев и более 71% галахических неевреев. В исследовании 2013 года позицию сохранения Израилем еврейского характера активно поддерживали соответственно, 73% евреев и 61% галахических неевреев; нейтральную – 18 и 22%, и идею превращения Израиля в нееврейское «государство всех граждан» – 9% галахических евреев и 16% галахических неевреев.
Таким образом, с этой стороны еврейскому характеру Государства Израиль, практически ничего не угрожает. Что ставит под большой вопрос саму идею изменения Закона о возвращении. Притом, что политики, несомненно, будут и дальше активно обсуждать эту выигрышную тему, с точки зрения общественного мнения респондентов, общественный вердикт здесь однозначен. Более половины опрошенных респондентов решительно возражают против такого изменения. Еще соответственно 15% галахических евреев и 10% неевреев по Галахе полагают, что менять Закон о возвращении не следует, но стоит поощрять гиюр (переход в иудаизм, что, по еврейской традиции, означает присоединение к еврейскому коллективу, как в религиозном, так и в этническом смысле).
Лишь 14% евреев и, что характерно, 9% лиц нееврейского и смешанного происхождения поддерживают идеи ужесточения критериев Закона о возвращении, в духе тех, которые предложил раввин Лау. Но и расширение этих критериев в стиле идей «дать въезд всем тем, кто чувствует себя евреем», или вообще отменить ЗОВ, перейдя от политики репатриации евреев к «поощрению иммиграции всех тех, в ком заинтересована страна, вне связи с происхождением» собрали считанное число голосов респондентов. В том числе и неевреев по Галахе, которые, казалось бы, должны были бы быть в первых рядах лоббистов таких вариантов. Иными словами, идеи, озвученные и раввином Д.Лау, и Й.Бейлиным рынка ни на «русской улице», ни в израильском обществе в целом пока не имеют – что, в общем, и требовалось доказать.