Резкое обострение ситуации в Ираке заставило его соседей предпринимать повышенные меры безопасности и в той или иной степени обозначать свое участие в этом конфликте. Сирийская авиация пока локально бомбила позиции боевиков непосредственно на иракской территории; американцы начали спешно и скрытно перебрасывать свои беспилотники в Ирак; иранцы активно формируют батальоны добровольцев для участия в боях, саудовцы перебросили тридцать тысяч своих военных на границу с Ираком, и т.п. Как мы и предполагали, основным и ключевым вопросом военной составляющей политической выживаемости режима Н.аль-Малики является наличие сильного авиакрыла, или еще шире – господства в воздухе. Это обстоятельство делает фактически невозможным широкомасштабное наступление исламистов из «Исламского государства Ирака и Леванта» (ИГИЛ) (а вернее – вооруженных милиций суннитских племен) на Багдад, либо на другие крупные города, но совершенно не решает проблему освобождения правительственными войсками уже захваченных мятежниками населенных пунктов и районов. Надежды на шиитские формирования именно в этом вопросе мало: они, безусловно, будут самоотверженно защищать собственные города и святыни, но вот для наступления непосредственно на «суннитский треугольник» подходят мало. Это справедливо и по отношению к курдским отрядам «пешмарга» из Северного Ирака. Но самый предпочтительный сценарий дальнейшего развития событий – фиксирование настоящего территориального деления страны «де факто» с теми или иными рецидивами на фронте в вялотекущем режиме. Очень вероятен вариант активизации действий отрядов ИГИЛ в соседней Сирии, где они имеют все шансы стать основной силой вооруженной оппозиции, выдавив просаудовские группы типа «Джабхат ан-нусра». Последние в настоящее время испытывают серьезные проблемы как с финансированием, так и с набором новых рекрутов за границей. Это связано, прежде всего, с давлением Вашингтона на Эр-Рияд в рамках прекращения спонсирования чисто «джихадистских организаций» и уходом в отставку с поста руководителя саудовской разведки и главного архитектора этой политики принца Бандара. Возникновение, не без помощи Дохи, фактора ИГИЛ в рамках ее нынешней активизации на территории Ирака в первую очередь застало Вашингтон врасплох. Нельзя сказать, что американцы не знали об ИГИЛ раньше, но они не придавали этой группировке должного внимания. Не все конечно, ЦРУ США предупреждало Белый дом о растущем потенциале ИГИЛ, но тот вроде «как не прислушался». Справедливости ради, скажем, что в данных прогнозах шла речь об усилении диспропорции в балансе власти между шиитами и суннитами, что и должно было привести к вооруженному противостоянию. Ровно это и произошло, президент США но Б.Обама в данной ситуации ничего сделать не мог. Кстати, Н.аль-Малики вынужден был признать, что в корне нынешнего явления стоит узурпация шиитско-курдским большинством основных зон получения и распределения национального богатства. Собственно этим обстоятельством и объясняется задержка с формированием нового кабинета министров. Не удивимся, если ряд ключевых постов в нем будет предложено суннитам.

Эта кризисная ситуация пока косвенно работает на режим Б.Асада. Планы Вашингтона по началу создания «светской» оппозиции и ее военного крыла, приуроченные к окончанию операции по ликвидации арсеналов сирийского химического оружия, приходится откладывать на неопределенный срок. Дамаск в настоящее время является одним из объективных столпов сопротивления экспансии ИГИЛ, и его ослабление будет косвенно играть в интересах джихадистов. Другой вопрос состоит в том, что создание суннитского анклава в Ираке объективно затрудняет материально-техническое снабжение сирийского режима через иракскую территорию. А это сейчас основной логистический коридор, через который Дамаск получает значительную часть помощи. Еще одним «минусом» является возникновение на месте недавно расформированной Сирийской свободной армии (ССА) и ослабленной «Джабхат ан-нусра» новой, достаточно мощной, и что самое неприятное – единой силы.

Соседние с Ираком страны принимают меры и по выстраиванию новых связей и каналов сотрудничества и по линии спецслужб. В частности, Управление общей разведки (УОР) Иордании наряду с традиционными партнерами в этой области в лице английской СИС и американского ЦРУ активизировала контакты с китайской Гуаньбу. Достигнута договоренность об обмене информацией и мониторингу ситуации в Ираке, а также отслеживанию китайских уйгуров, которые воюют в рядах ИГИЛ и «Джабхат ан-нусра». В этой связи отмечается, что ИГИЛ получает регулярные партии новобранцев из уйгурского «Движения за независимость восточного Туркестана», что свидетельствует о наличии между двумя этими группами устойчивых связей. Амман также беспокоит вероятность создания постоянных баз террористов на своей территории, а Пекин – возвращение набравшихся боевого опыта уйгуров домой для

продолжения джихада. Кроме того, по данным китайской спецслужбы, уйгуры-исламисты сейчас в основном проникают в Сирию через территорию Турции при явном покровительстве сотрудников турецкой спецслужбы МИТ. В этой связи китайские аналитики полагают, что в данном случае Анкара вновь старается разыграть карту «пантюрксизма» с учетом того, что уйгурские сепаратисты являются тюркоговорящими, а их лидеры имеют штаб-квартиру в Турции. В данном случае иорданцы являются плохими союзниками для китайских партнеров, но что касается операций по совместному отслеживанию уйгуров, то, безусловно, сотрудничество имеет очень неплохие перспективы.