Вышедшие 2 августа 2014 г. саудовские издания цитируют и комментируют прозвучавшее днем ранее обращение короля Абдаллы бен Абдель Азиза к «арабской и исламской нации». Тому были веские причины, — монарх говорил об опасности терроризма, отталкиваясь от ситуации в окружающем Саудовскую Аравию региональном пространстве. Но стоило бы процитировать некоторые положения этого обращения.
Итак, король заявил: «В арабском и исламском мире смута (фитна) нашла благодатную почву. Ее становлению содействовали подстрекатели и ненавистники нашей нации (умма ‒ в значении всемирное мусульманское сообщество ‒ Г.К.). Возникло впечатление, что смута крепка, что ее шипы сильны, — ведь она стала источником, из которого по земле стали распространяться террор и зло».
Русский перевод (да и перевод на любой другой язык) этой части обращения (впрочем, и всего текста) правящего саудовского монарха, конечно же, не передает ощущения той внутренней силы, которая содержится в произнесенных им словах, — уже после записи обращения, принимая высших сановников государства, король Абдалла сообщал им, что говорил «от чистого сердца», говорил то, что его «действительно тревожит». Но дело заключается не в этом.
Впервые после того, как действия «Исламского государства Ирака и Леванта» (ИГИЛ), ныне переименованного в «Исламское государство» (ИГ), были перенесены на иракскую территорию, и после возникновения созданного ИГ «исламского халифата», глава государства, на территории которого расположены Мекка и Медина, обладающий титулом «Служителя Двух Благородных Святынь», открыто говорит приверженцам ислама (обращаясь к исламской умме) о том, что положение в мусульманском мире выходит из-под контроля. Стоило бы оставить в стороне упоминавшихся им «подстрекателей и ненавистников нации», — на первый взгляд, король просто не мог не обойтись, говоря о проблемах региона, являющегося приоритетом саудовской внешней политики, без попытки связать эти проблемы с деятельностью зарубежных «злопыхателей». Но, с другой стороны, широкая постановка вопроса, употребление многозначного термина фитна, отказ говорить, называя конкретные организации и упоминая факты реальности, — все это позволяла по-разному интерпретировать цитировавшиеся в этом абзаце слова. По крайней мере, глава саудовского религиозного истеблишмента, верховный муфтий Абдель Азиз Аль аш-Шейх поспешил заявить эр-риядскому корреспонденту «Аш-Шарк Аль-Аусат», что «исламский мир опутан дьявольской сетью [иностранных] разведывательных служб». Но это ли имел в виду монарх?
Король Абдалла был предельно четок: «Мы должны, — продолжал он свое обращение, — испытывать чувство глубокого стыда за то, что во имя религии совершают террористы. Они убивают людей, нарушая заповедь Господа о недопущении убийств. Они фотографируют эти убийства и с гордостью распространяют свидетельства преступлений. И все это во имя религии, хотя религия не имеет к ним никакого отношения! Они искажают образ ислама, ислама чистого и человечного! Своими преступлениями, своей тиранией, своими деяниями они придают исламу черты отвращения! Не знающий истинного ислама, начинает думать, что только эти предатели выражают суть миссии Пророка милосердия, которому Господь сказал: “То, что Мы послали Тебе ‒ милость для обоих миров”».
Еще никто в мусульманском мире столь ясно не расставлял акценты, говоря о недопустимости интерпретации исламской догмы так, как это делают сторонники ИГ либо «Джабхат ан-нусра». Но вновь, — при всем значении слов саудовского монарха, дело заключается не только в этом.
Этот раздел своего обращения он начал словами «мы должны испытывать чувство глубокого стыда». Тогда кто же «подстрекатели и ненавистники нации»? Конечно, приближение ИГ к саудовской территории, значительный поток молодых саудовцев (о чем чуть ли не ежедневно сообщает саудовская пресса), отправляющихся в Ирак и Сирию воевать, защищая «исламский халифат», как и давно прозвучавшие из уст ведущих фигур саудовского политического истеблишмента обвинения в адрес правительства Нури аль-Малики, заставляют полагать, что речь идет, в первую очередь, об иракском премьер-министре, «содействовавшем», как подчеркивали в Эр-Рияде, «нарушению конфессионального баланса» в структуре управления Ирака. Но о нем ли только?
Использованное саудовским монархом «мы» включало также «руководителей и законоучителей (уляма) исламской нации». Обращаясь к ним, король Абдалла говорил: «Из места Божественного откровения, из колыбели миссии Мухаммеда я призываю руководителей и законоучителей исламской нации исполнить долг в отношении справедливости, встать пред теми, кто пытается похитить ислам и представить его миру как религию экстремизма, ненависти и терроризма. Скажите же, — призывал он их, — слово правды, ведь слово правды не страшится осуждения. Сегодня наша нация находится на сложном историческом перепутье. Так пусть же история станет свидетелем того, что мы не стали орудием в руках врагов, использующих это орудие, чтобы разъединить и расчленить нацию, чтобы исказить чистый образ ислама». Что ж, все сказано!
Саудовский монарх последователен, широко определяя «подстрекателей и ненавистников нации». Завершая этот сюжет он категорично заявлял: «Сегодня я говорю всем, кто пытается или будет пытаться, исходя из прагматических соображений либо из вызывающих подозрение замыслов, не исполнить свой исторический долг. Вы, — продолжал король Абдалла, — завтра станете первой жертвой [террора], поскольку вы не желаете помнить об опыте недавнего прошлого, а террористы не щадят никого. Я сказал вам об этом, и я свидетель сказанного мною». Последнюю фразу этой части обращения монарх произнес дважды.
Однако круг «подстрекателей и ненавистников» значительно шире, чем «руководители и законоучители исламской нации». Саудовский монарх заявлял, что «формы терроризма многообразны», ссылаясь на то, что «в Палестине в кровавой бойне гибнут наши братья», война против которых ‒ это война против всего человечества». Не называя Израиль, король Абдалла говорил, что «возможности и замыслы государственного терроризма значительно опаснее», чем акции террора, совершаемые одиночками или группировками. Это «бойня, — продолжал он далее, — происходит на глазах международного сообщества, представленного разнообразными институтами и организациями, включая и правозащитные структуры». По его словам, «молчание [в случае событий в Газе] не может быть оправдано». Но оно ‒ реальность, как «если бы мир не понимал, что это приводит к появлению поколения, верящего только в насилие, отвергающего мир и считающего, что в мире происходит “столкновение цивилизаций”, которые никогда не смогут жить в условиях добрососедства». Не стоит говорить, что это замечание заслуживает внимания, еще и потому, что оно осуждает не только еврейское государство (да, и осуждает ли он это государство?), но и значительно более значимое число игроков на сцене международных отношений.
Наконец, последнее. Говоря о терроризме, правящий саудовский монарх не мог не упомянуть инициативу, выдвинутую им в феврале 2005 г. в Эр-Рияде, где прошел международный антитеррористический форум с участием глав антитеррористических ведомств, силовых структур, органов финансового контроля, экспертов в области безопасности из пятидесяти стран мира и международных организаций. На этом форуме присутствовали представители и России. Суть этой инициативы (так и оставшейся нереализованной) заключалась в том, чтобы создать в саудовской столице Международный антитеррористический центр. В этой связи король Абдалла сказал: «Десять лет назад на эр-риядском форуме мы призвали создать Международный антитеррористический центр. В то время это предложение получило всеобщую поддержку, поскольку [борьба с терроризмом] требует серьезной координации действий различных государств. Но, — продолжал он, — нас постигло разочарование, поскольку, как выяснилось позже, международное сообщество отнеслось к высказанной идее без должной серьезности».
Так, кто же тогда несет ответственность за то, что сегодня волна террора катится по Ближнему Востоку?