ИГ: призрачная граница между Ираком и Сирией

Развитие военно-политического кризиса в Ираке, осложнившегося за последние несколько месяцев деятельностью «Исламского государства» (ранее «Исламского государсва Ирака и Леванта») , начало приобретать черты позитивной динамики. На фоне разрешающегося кризиса власти и отставки недальновидного премьер-министра Ирака Н.аль-Малики наметилось движение различных внутрииракских сил к  консолидации. Фигуры новых президента Ф.Маасума и главы правительства Х.аль-Абади получили одобрение основных суннитских и шиитских политиков, президента курдской автономии М. Барзани, а также ряда региональных и внерегиональных государств, имеющих непосредственное влияние на ситуацию в стране – Ирана, Саудовской Аравии, Турции и США. ИГ в Ираке стал общим врагом для большинства ключевых сил, так или иначе вовлеченных в конфликт, а противостояние исламистским боевикам – консолидирующим фактором, как для внешних, так и для внутрииракских игроков. Так, ЕС заявил о намерении создать рабочую группу с участием иранских, саудовских и турецких представителей для координации борьбы с ИГ, а ВВС США продолжает наносить удары по позициям исламистов, несмотря на угрозы последних казнить американских журналистов-заложников.

Тем временем, ситуация в соседней Сирии, где боевики ИГ контролируют, по некоторым данным, почти треть территории страны, не привлекает столь пристального внимания со стороны региональных сил и мировой общественности. Установив свой контроль над сирийскими северо-восточными провинциями, исламисты начали активизироваться на подступах Алеппо, где встречают сопротивление со стороны местных жителей и особенно представителей алавитской общины. Сообщается о массовых казнях всех не подчинившихся боевикам ИГ на захваченных ими территориях. За последний месяц, по сообщению телеканала «Аль-Арабия», ряды исламистов пополнились на 6 тысяч человек, их количество сегодня составляет более 50 тысяч человек, в том числе 20 тысяч иностранцев. Сирийская «умеренная» оппозиция, ссылаясь на активные действия США в Ираке, призывает Вашингтон к реализации аналогичной операции в Сирии. Однако Б.Обама заявил, что не намерен втягиваться в «кровавую гражданскую войну». И пока Национальная коалиция ждет содействия извне, продолжая доказывать свою беспомощность в противостоянии ИГ, силы Б.Асада участили удары по позициям Иисламистов на северо-востоке страны.

Примечательно, что, несмотря на постоянные заявления Б.Обамы о том, что «ИГИЛ нет места в 21 веке», или Ф.Олланда о необходимости выработке всеобъемлющего подхода к борьбе с терроризмом, и в первую очередь – с ИГ, или верховного саудовского муфтия Шейха Абдельазиза аш-Шейха о том, что «ИГИЛ – враг ислама номер один», борьба с исламским экстремизмом понимается крайне узко и ограничивается территорией Ирака: о Сирии в данном контексте упоминается редко. Причина такой избирательности в объявленной войне исламскому терроризму очевидна. Багдад является партнером, в частности, Вашингтона  регионе, а режим Б.Асада в Дамаске, сохраняющийся, несмотря на четвертый год активных попыток его свергнуть, крайне неудобен Западу и их союзникам среди аравийских монархий, даже с учетом того, что этот режим преследует те же цели в отношении исламистов и фактически является единственной реальной силой в Сирии, способной противостоять ИГ.

По словам бывшего сирийского посла в Швеции, отошедшего от режима в 2011 году Б.Имади, «ИГИЛ пока не является врагом США в Сирии» — в отличие от Ирака. По его мнению, именно режим Асада стал причиной широкой поддержки ИГ среди населения, и смена главы государства, не справившегося с кризисом, приведет к поражению боевиков. Подчеркивая связь между нынешней ситуацией в Ираке и Сирии, Имади утверждает, что подобно тому, как отставка «диктатора» Н.аль-Малики, приведшего страну к гражданской войне, сыграла роль катализатора в процессе единения внутрииракских сил против ИГ, смена «недемократического» режима Асада будет способствовать решению аналогичной проблемы на сирийских территориях. Между тем, следует учитывать, что в отличие от бывшего иракского премьера, потерявшего в последние дни своего пребывания в должности доверие даже своей личной гвардии, президент Сирии продолжает пользоваться поддержкой у значительной части населения. Уставшие от войны сирийцы, даже среди тех, кто в начале «арабской весны» выступал за реформирование режима, осознавая опасность, исходящую от ИГ, видят в Асаде меньшее из двух зол, а традиционные сторонники сирийского президента, особенно среди религиозных меньшинств, считают его гарантом своего выживания и сохранения целостности страны.

Однако главным различием между борьбой с терроризмом в лице ИГ в Сирии и в Ираке для внешних сил – будь то Саудовская Аравия, Турция, Иран или ЕС и США, для которых исламистская группировка представляет значительную угрозу их интересам или безопасности, — является нежелание спонсоров «умеренной» сирийской оппозиции признать слабость своих «протеже» и сотрудничать с Дамаском, пока действующим в этом направлении самостоятельно, в противостоянии ИГ. Не менее важным фактором в этой ситуации можно считать также и намерение американского руководства по возможности избегать непосредственного вовлечения в конфликты в регионе, что в отношении Сирии Обаме удается уже не первый год, несмотря на все провокации со стороны оппозиционеров и их аравийских спонсоров.

По мнению директора американского Института политических исследований Ф. Беннис, «Сирия никогда не была столь же важна для Вашингтона, как Ирак», и операции американских ВВС против ИГ в Ираке объясняются попыткой США обеспечить свои интересы в регионе. «У США нет друзей, у них есть интересы», — утверждает эксперт. В случае с текущей ситуацией в Ираке эти интересы совпадают с интересами Багдада и, кроме того, укладываются в традиционную риторику Вашингтона о глобальной борьбе с терроризмом. В случае с ситуацией в Сирии интерес, вероятно, заключается в том, чтобы  при своем минимальном вовлечении сместить Асада, пусть даже руками ИГ, а затем в опоре на региональных партнеров и «умеренную» оппозицию уничтожить боевиков. Однако сегодня ясно, что удары по позициям исламистов в Ираке приведут к их усилению в Сирии, что означает смену баланса сил между ИГ и Дамаском не в пользу последнего. Ослабление режима в Сирии в отсутствие другой реальной силы, способной противостоять боевикам, в свою очередь, может привести к продлению дестабилизации в стране и появлению на Ближнем Востоке очага терроризма.

Вместе с тем, среди некоторых сенаторов и руководителей силовых ведомств США существует мнение о необходимости – как вмешательства в сирийский конфликт вообще, так и расширения масштаба проведения операции по борьбе с ИГ с иракских на сирийские территории – в частности. Так, 21 августа  председатель Объединенного комитета начальников штабов США М.Демпси заявил о том, что боевики в Ираке могут быть побеждены только в случае борьбы с их сирийским ответвлением. А министр обороны Ч. Хейгел подчеркнул, что «ИГИЛ являются угрозой всем американским интересам, как в Ираке, так и в других странах», не отрицая возможности нанесения военных ударов американскими ВВС по позициям исламистов и в Сирии. Б.Обама, между тем, до сегодняшнего момента остается противником подобных мер и активных действий в сирийском конфликте – в целом, а, по словам представителя Госдепа М. Харф, «у Вашингтона и Дамаска нет общих целей и подходов в отношении борьбы с ИГИЛ».

Проведение антитеррористической операции в Сирии, аналогично той, которая реализуется в Ираке, требует сотрудничества либо с Дамаском, на что Вашингтон идти не готов, либо с сирийской оппозицией, что более вероятно. Однако ввиду слабости последней удары по позициям ИГ в Сирии скорее приведут к улучшению положения сил Асада, нежели сил оппозиции – если только ВВС США, воспользовавшись ситуацией, не станут обстреливать военные объекты режима. Между тем, для Белого дома граница между происходящим в соседних Ираке и Сирии сегодня продолжает сохраняться, очерчивая контуры геополитических интересов США на Ближнем Востоке.

62.83MB | MySQL:102 | 0,514sec