Начало операции антитеррористической коалиции против экстремистской группировки «Исламское государство» (ИГ) в Сирии вызывает больше вопросов, нежели ответов. Привлечённые американцами к воздушной операции средства поражения выходят за рамки нанесения локальных ударов. США задействовали стратегические бомбардировщики B-1В, истребители F-15, F-16 и F/А-18, многоцелевые беспилотники MQ-1 Predator, самолёты-заправщики КС-135. В операции впервые приняли участие истребители пятого поколения F-22. Корабли американских ВМС из акваторий Красного моря и Персидского залива наносят удары крылатыми ракетами Tomahawk. Зона нанесения ударов с каждым днём расширяется. Если первые удары боевой авиации США наносились по целям в районах Ракка на севере Сирии и Абу-Камаль у границы с Ираком, то в дальнейшем под ракетно-бомбовые удары попали сирийские провинции Дейр эз-Зор, Хасаке, Алеппо, Идлиб, Хомс. По итогам первых бомбардировок позиций ИГ было объявлено о гибели 80 террористов. Если сравнить количество погибших террористов с общей численностью ИГ, оцениваемой экспертами ЦРУ в 25 тысяч, то результат можно назвать более чем скромным. Необходимо также учитывать, что у организаций, подобных ИГ нет ни больших военных баз, ни постоянных командных пунктов, разгром которых может принести существенный урон. Мобильные отряды террористов при необходимости легко рассредотачиваются. Поэтому главный урон подобные удары наносят гражданскому населению. Все это уже было пройдено при атаках американских беспилотников в Афганистане, Пакистане, Йемене.
В этой связи вызывают недоумение разные сигналы, поступающие от различных должностных лиц США. Президент Соединенных Штатов Барак Обама заявляет о том, что отправки сухопутного контингента США на Ближний Восток не будет. В то же время председатель Объединенного комитета начальников штабов генерал Мартин Демпси объявил о том, что для эффективной борьбы с ИГ необходимо присутствие сухопутных сил (boots on the ground). Прямая американская интервенция в регион невозможна по нескольким причинам. Во-первых, такое вторжение столкнется с резко негативной реакцией американского общественного мнения. В этом достаточно убедиться, зайдя на форум любого солидного американского издания. 80% участников на таких форумах категорически выступают против любого американского вмешательства за границей, тем более на Ближнем Востоке. В случае возвращения в Ирак «Обама-миротворец», сделавший политический капитал на выводе войск США из Ирака и Афганистана, может столкнуться с серьезным падением рейтинга. Во-вторых, ввод американских войск в Ирак невозможен из-за резко отрицательной реакции со стороны шиитских милиций, возрождение которых началось в Ираке после захвата Мосула и экспансии ИГ в суннитских провинциях. Лидер иракской партии Высший исламский совет Ирака (ВИСИ) Аммар аль-Хаким категорически осудил тот факт, что в состав антитеррористической коалиции не был включен Ирак, а командир близкой к ВИСИ шиитской милиции «Бадр» Хади Амири заявил, что иракцы не должны надеяться на американскую военную помощь, а должны полагаться только на собственные силы: армию и шиитские милиции. Еще определеннее высказался лидер партии «Ахрар» Муктада ас-Садр: «Если вернутся американцы, вернемся и мы». Естественно это было намеком на действия возглавляемой им «Армии Махди», которая в 2004-2008 годах вела вооруженную борьбу против американской оккупации.
В этой связи роль ударной силы в сухопутной операции, по крайней мере, в северных провинциях Сирии, предстоит сыграть турецкой армии. 3 октября турецкий парламент проголосовал 298 голосами против 98 за участие вооруженных сил страны в военных операциях за границей, в частности, против «Исламского государства». Формальными предлогами для этого послужили два события. Во-первых, обращение к Турции со стороны Курдских сил самообороны (YPG), ведущих войну с террористами в районе Кобани и наплыв 160 тысяч курдских беженцев на турецкую территорию. Во-вторых, блокада подразделения турецкой армии в анклаве Сулейман-шах на сирийской территории. Согласно договору с Францией от 1932 года, подтвержденному последующими соглашениями с сирийским правительством, эта гробница, имеющая особое значение для турецкого коллективного сознания, находится в экстерриториальном владении Турции. В то же время просьбы о помощи, адресованные Анкаре сирийскими курдами, продолжали поступать с середины августа. Фактически уже около месяца сирийские курды истекают кровью в борьбе с исламскими экстремистам, однако решение помочь им с турецкой стороны было принято только 3 октября.
Очевидно, что турки не торопились помогать сирийским курдам, связанным с РПК Абдуллы Оджалана, и делали все, чтобы их вооруженные формирования были бы предельно ослаблены войной с ИГ. Решение о проведении сухопутной операции в Сирии было принято президентом Р.Т.Эрдоганом не без колебаний. Турецкие наблюдатели сходятся в том, что окончательно выступить на стороне коалиции турецкого премьера уговорили американцы на последней сессии ГА ООН 23-24 сентября, причем ведущую роль в консультациях сыграл американский госсекретарь Джон Керри. Турки, известные своим прагматизмом и поиском выгоды в любых условиях, наверняка попытаются извлечь максимум дивидендов из сложившейся ситуации.
Собственно, под предлогом борьбы с ИГ развертывается сценарий вооруженной интервенции НАТО в Сирию, не осуществившийся благодаря вмешательству России в сентябре прошлого года. Сухопутная операция ВС Турции потребует установления бесполетной зоны, чего долго добивались американцы. В сочетании с вывозом большей части химического оружия из САР, сирийская армия лишается эффективных рычагов противостояния агрессии. В этих условиях вполне возможно установление буферной зоны в районе турецкой оккупации с центром в Алеппо, где будет размещено альтернативное сирийское правительство. Этот вариант уже прогнозировался весной 2013 года, когда Национальной коалицией оппозиционных и революционных было создано правительство в изгнании под руководством Гассана Хитто. Правда этому правительству не суждена была долгая жизнь, да и никаких освобожденных районов, где его можно было разместить, Сирийской свободной армии занять не удалось. Сейчас ситуация меняется. Турецкий аналитик Семих Идиз пишет о преимущественном влиянии, которое турецкие спецслужбы имеют на сирийских «Братьев-мусульман» и возглавляемую ими боеспособную группировку «Лива ат-Таухид», потеснив Катар на этой площадке. Турки в обмен на участие в сухопутной операции, наверняка выторговали у американцев целый ряд преференций. Например, преимущественное политическое влияние Турции на «освобожденные» районы Сирии, проведение трубопроводов по транспортировке нефти из Иракского Курдистана через турецкую территорию, получение дешевой нефти из Иракского Курдистана и северных районов Сирии. В настоящее время циркулирует информация о том, что при мировых ценах в районе 100 долларов за баррель боевики ИГ продают нефть турецким компаниям по 20 долларов за баррель. Подобную цену турки попытаются зафиксировать и при сделках с новыми хозяевами сирийской нефти.
Подобное развитие событий может существенно осложнить и без того натянутые отношения Турции с Ираном. В Тегеране прекрасно понимают, что американская политика в регионе по отношению к ИГ носит многослойный характер. На поверхности лежит стремление покончить с наиболее опасной террористической организацией на Ближнем Востоке. Вторым планом идет стремление обезопасить своего союзника – правительство Масуда Барзани в Иракском Курдистане. Американцы категорически против перенесения активности ИГ в Иракский Курдистан, где у них есть серьезные политические и экономические интересы, но не возражают против затягивания войны с терроризмом на десятилетия в арабских суннитских районах Ирака и северных провинциях Сирии. В-третьих, имеет место стремление наконец-то свергнуть правительство ненавистного им Башара Асада в Сирии. Неслучайно в американской концепции борьбы с ИГ особая роль отводится «умеренной» вооруженной оппозиции, которая будет тренироваться не где-нибудь, а в Саудовской Аравии, оказывавшей вплоть до недавнего времени помощь откровенно джихадистским, радикальным организациям, таким как «Джабхат ан-нусра».
Интересным в плане иранской реакции на образование и действия антитеррористической коалиции является выступление Верховного лидера ИРИ аятоллы Али Хаменеи 15 сентября с.г. Он в частности, сказал: «Американцы утверждают, что не собираются подключать Иран к коалиции против ИГ. Это ложь. Они обращались к нашему министру иностранных дел Мохаммеду Джаваду Зарифу, чтобы мы помогали им в борьбе с ИГ. Мы отказались, так как не собираемся сотрудничать с людьми, у которых грязные руки. Если их руки грязны, их помыслы такие же грязные». Хаменеи добавил, что «женщина, возглавляющая американскую делегацию на переговорах по ядерной проблеме, также обращалась с подобными предложениями к главе нашей делегации Аббасу Аракчи, пообещав в обмен большее сотрудничество на ядерных переговорах». Речь, по всей видимости, идет о заместителе госсекретаря США Уэнди Шерман, возглавляющей американскую делегацию на переговорах в Женеве. То что иранский лидер намеренно «забыл» фамилию руководителя американской делегации, показывает степень негодования Тегерана. Хаменеи подчеркнул, что основной целью американцев является не уничтожение ИГ, а достижение своих целей в регионе, прежде всего, ослабление «оси сопротивления» Иран-Сирия-«Хизбалла».
Стремительно разворачивающиеся в регионе события вокруг борьбы с ИГ показывают, что США и их союзниками не снята с повестки дня главная задача: всемерное ослабление Ирана и его союзников в регионе, так же как и свержение правительства Асада. Как и предсказывал главный борец с терроризмом, американский президент Обама, эта война затянется на десятилетия и может привести к полному переформатированию политического пространства Ближнего Востока.