Ливанская диаспора занимает серьезные позиции в экономике ряда африканских государств. В Сенегале выходцы из Ливана контролируют 60% мелкого и среднего бизнеса. В Кот д’Ивуаре ливанцам принадлежит 70% сектора торговли недвижимостью, 50% промышленности, около 60% типографий и упаковочного сервиса. Около 60% услуг в сфере информатики и телекоммуникаций в этой стране также контролируется ливанской диаспорой. В последнее время телекоммуникационные компании и фирмы из Ливана расширяют свое присутствие на африканском континенте. Ливанцы явились пионерами в сфере телекоммуникаций в Гвинее. Бизнес-группа, созданная инженерами из Ливана, захватила значительную часть телекоммуникационного сектора Анголы, страны, переживающей в настоящее время экономический бум в связи с бурным развитием нефтедобычи. Если еще тридцать лет назад в странах Африки и Латинской Америки господствовало стереотипное представление о ливанце как о мелком торговце, то в настоящее время выходцы из Страны Кедра расширяют свое присутствие практически во всех отраслях африканской экономики: информатике, медицине, сфере недвижимости, сельскохозяйственном секторе, крупной коммерции, банковском деле.
Выходцы из Ливана не обошли вниманием и такой прибыльный, но опасный бизнес как торговля алмазами. Этим занимается ливанская диаспора в Сьерра-Леоне и Демократической Республике Конго (ДРК). В Сьерра-Леоне главой ливанской «алмазной мафии», засветившейся во время гражданской войны 1993-1999 годов, был Джамиль Саид. Выходцем из Сьерра-Леоне является бессменный спикер ливанского парламента, лидер движения «Амаль» Набих Берри, родившийся в семье ливанских эмигрантов во Фритауне. В Конго группа ливанских коммерсантов, связанных с бриллиантовым бизнесом, профинансировала приход к власти в 1999 году лидера повстанческого движения Лорана Дезире Кабилы. Некоторые французские издания связывают убийство Кабилы в 2001 году с местью ливанцев, крайне недовольных тем, что президент ДРК отдал монополию в алмазной отрасли израильской компании IDI.
Денежные переводы от ливанских эмигрантов составляют солидную статью дохода страны. По данным Американского университета в Бейруте, в 2012 году они составили 5,5 миллиарда долларов, при общем объеме ВВП страны в 41 миллиард долларов. При этом переводы из Африки равнялись одному миллиарду. Еще больше денег от нелегальных и полулегальных операций в Африке отмывается в ливанских банках. Этот финансовый приток позволяет держать банковский сектор Ливана на плаву. В 2012 году общая задолженность Ливана составила 53 миллиарда долларов (139% ВВП). При этом на долю банков приходилось только 25 миллиардов, то есть около половины суверенного долга. При общих накопленных банковских резервах Ливана в 147 миллиардов долларов такой долг не представляется для ливанских банков критическим.
Часть эмигрантов, разбогатев на чужбине, возвращается в Ливан. Одним из бейрутских районов, населенных репатриантами из Африки, является Бир-Хасан, ставший в ноябре прошлого года жертвой теракта со стороны экстремистов-салафитов. Адаптация репатриантов не обходится без сложностей. Некоторые ливанцы в африканских странах женятся на местных женщинах, и дети-мулаты зачастую болезненно воспринимаются новым окружением. Проблема бытового расизма в ливанском обществе не раз поднималась на страницах левого ливанского издания «Аль-Ахбар».
Выходцы из Ливана активно участвуют не только в экономической, но и в политической жизни африканских стран. Они сыграли большую роль в период деколонизации, причем как в позитивном, так и в негативном смысле. Фактически в то время ливанская диаспора раскололась. Ее часть поддержала национально-освободительные движения. Другая же часть активно участвовала в продвижении французской неоколониальной политики. В начале 60-х годов прошлого века делец ливанского происхождения из Сенегала Махмуд Бурджи оказывал помощь французскому министру Жаку Фоккару в продвижении концепции «Французской Африки» (Francafrique). Позже его сын Робер Бурджи оказался вовлечен в ряд коррупционных скандалов во Франции, подкупая французских политиков. В то же время врач-гинеколог из Дакара Альбер Башир был одним из основателей Африканского демократического объединения (Rassemblement democratique pour Afrique), из рядов которого вышли такие африканские лидеры как президенты Мали Модибо Кейта, Гвинеи Ахмед Секу Туре, Кот д’Ивуара Феликс Уфуэ-Буаньи. По приглашению левых представителей ливанской диаспоры в университете Дакара в 1968 году выступал лидер движения «Амаль» имам Муса Садр.
Ряд ливанцев занимал и занимает ответственные посты в африканских правительствах. К ним относятся министр здравоохранения в первом правительстве независимой Гвинеи (1958-1963 гг.) Салим Аккар, уроженец Триполи Мони Каптан, бывший министром иностранных дел Либерии (1996-2003 гг.), нынешний министр экологии Сенегала Али Хайдар, советник по экономике нынешнего президента Кот д’Ивуара Аласана Уаттары Ролан Дагер, председатель Малийской ассоциации футбола Джамиль Биттар, баллотировавшийся на президентских выборах 2013 года в этой стране.
Еще больше выходцев из Ливана принимают участие в теневой политике африканских государств. Так ливанский бизнесмен Антуан Табет финансировал предвыборные кампании первого президента Сенегала Леопольда Сенгора (1960-1980 гг.), Казем Шарара занимался тем же при его преемнике Абду Диуфе (1981-2000 гг.). Ливанец Хасан Хеджейдж был негласным казначеем бессменного президента Габона Омара Бонго (1967-2009 гг.), а один из лидеров Сирийской национально-социалистической партии Хаджаль Массад исполняет те же функции при нынешнем президенте Камеруна Поле Бийя.
Правительство Ливана уделяет большое внимание отношениям с диаспорой. Пост министра иностранных дел официально называется «министр иностранных дел и по делам диаспоры». Бывший президент Ливана Мишель Сулейман поддерживал активные отношения с выходцами из Ливана в странах Африки, дважды посещал Сенегал и Кот д’Ивуар, продвигая ливанские интересы в этих странах с помощью влиятельных иммигрантов. Министр иностранных дел Джебран Басиль, посетив Бразилию во время последнего чемпионата мира по футболу, уговаривал местных ливанцев активнее участвовать в жизни родной страны. В то же время участие диаспоры в экономической и политической жизни Ливана существенно отстает от ее потенциала. Богатые бизнесмены из-за границы редко инвестируют в крупные проекты на исторической родине. Участие диаспоры в ливанской политике существенно ограничено существующей клановой и конфессиональной системой. Сложившийся в Ливане политический класс ревниво относится к «чужакам» и не допускает их чрезмерного усиления. В этом контексте случай политической карьеры Набиха Берри является скорее исключением.
В настоящее время большинство ливанской молодежи стремится получить хорошее образование. В стране действуют 47 университетов, некоторые из них (Американский университет в Бейруте, университет Сен-Жозеф, университет Хайгазяна, университет «Аль-Манар» в Триполи) занесены в ведущие мировые рейтинги. При этом растет и количество безработных выпускников. Значительная часть молодых ливанцев учится в расчете найти потом хорошую работу за границей. Согласно последним социологическим опросам, 50% ливанских юношей и девушек разочарованы состоянием дел в стране и видят свое будущее за рубежом. К эмиграции их толкают перманентный экономический кризис, политическая нестабильность, отсутствие социальных лифтов в условиях системной коррупции и узурпации социально-политической сферы несколькими кланами. С большой уверенностью можно предполагать, что тенденция к миграции наиболее способных и энергичных молодых ливанцев в ближайшей перспективе будет продолжаться.