Противостояние международной коалиции организации ИГИЛ на территории Сирии (включая и вопрос о судьбе режима Башара Асада) вновь поставило вопрос об «умеренной оппозиции», способной изменить внутрисирийскую ситуацию, если иметь в виду, что, как предполагается, эта оппозиция должна будет бороться не только против «Исламского государства», но и продолжить конфронтацию с официальными структурами. Не приходится говорить, что под «умеренной оппозицией» в Сирии обычно понимается реанимируемая ныне Национальная коалиция оппозиционных и революционных сил (НКОРС), а также уже созданные ею институты власти. О ее поддержке (включая и военную подготовку ее формирований), как это представляется сегодня, уже заявила Турция.
В свою очередь, НКОРС продолжает играть роль «законного представителя сирийского народа» для, по крайней мере, ведущих региональных держав, представленных Саудовской Аравией и странами Совета сотрудничества арабских государств Залива (ССАГЗ), вне зависимости от существующих между ними различий, а порой, и противоречий в отношении не только способов и методов ее поддержки, но и видения того, какие фракции в рядах Национальной коалиции должны играть роль ее несущей конструкции. Во всяком случае, нынешняя реальность НКОРС, а также взгляды этой широкой и, во многом, неоднородной организации на происходящие в Сирии процессы, несомненно, заслуживают внимания. В этом отношении интервью Ахмада Туаме, вновь избранного главы правительства НКОРС, опубликованное 19 октября 2014 г. газетой «Аш-Шарк Аль-Аусат» (и подготовленное ее бейрутским корреспондентом), предоставляет повод для размышлений и выводов.
Итак, отвечая на вопрос о своем повторном избрании на пост премьер-министра НКОРС (состоявшемся во второй неделе октября 2014 г.), А.Туаме заявил о том, что его организация стоит перед необходимостью «скорейшего перемещения на территорию страны», что, по его словам, требует «объединения усилий» всех групп и фракций в составе Национальной коалиции. Иными словами, в НКОРС, кажется, действительно заинтересованы его союзники ‒ ведущие внешние игроки на поле сирийской политики. Если ранее, как отмечал А.Туаме, его правительству «дружественные страны-доноры» предоставили только 65 млн долларов (в то время как необходимый для деятельности этого правительства бюджет должен быть не менее 2 млрд, что, естественно, объясняется задачами помощи «беженцам и перемещенным лицам»), то теперь положение меняется к лучшему ‒ необходимость финансовой помощи уже поставлена в повестку дня спонсоров НКОРС.
Вместе с тем, внутренние разногласия в рядах НКОРС, преодоленные, как считал А.Туаме, только «скорейшим перемещением на территорию страны», не выглядели, по мнению корреспондента «Аш-Шарк Аль-Аусат», столь простыми, как их стремился представить глава правительства Национальной коалиции. Отталкиваясь от этого обстоятельства, он задавал вопросы, связанные с тем, что эти разногласия возникли, в частности, потому, что многие в руководстве НКОРС видели в оппозиционном премьер-министре креатуру сирийских «Братьев-мусульман», рассматривая его деятельность на этому посту как «укрепление позиций “братьев”». Для этого были основания, — А. Туаме с 1997 по 2001 гг. исполнял обязанности имам-хатыба пятничной мечети Дейр-эз-Зора.
А.Туаме, естественно, отрицал не только свои контакты (а также членство) в рядах этого движения, как и свои симпатии к каким-либо иным политическим партиям. Но, задавал далее вопрос корреспондент, «разве катарский фактор не сыграл свою роль в переизбрании» главы правительства НКОРС? Для А.Туаме вопрос в принципе не мог стоять таким образом, — все «дружественные государства, — подчеркивал он, — занимают равноудаленную позицию в отношении всех фракций» НКОРС. В этой же связи он считал необходимым заявить: «Позиция всех наших друзей, прежде всего наших братьев из Саудовской Аравии, Катара, Объединенных Арабских Эмиратов и Турции, свидетельствует о том, что они поддерживают революцию, за что мы им благодарны, а не того или иного человека [в ее руководстве]». Тем не менее, развивая свою мысль, он добавлял: «Выступая после моего переизбрания, я сказал, что если бы не катарская финансовая поддержка, если бы не логистическая поддержка нашего старшего брата ‒ Саудовской Аравии, а также Турции и Эмиратов, мы не смогли бы добиться успеха во многих наших начинаниях. Мы, — продолжал А.Туаме, — сохраняем прекрасные отношения со всеми, мы хотим продолжать эти отношения. Нам продолжают обещать дополнительную финансовую помощь, которая должна скоро поступить, если говорить конкретно, от наших братьев в Саудовской Аравии и Катаре». Но речь не идет лишь о финансово-логистической помощи, — «братья» из стран ССАГЗ одобрили и структуру ныне формируемого А.Туаме нового правительства. Оно будет «небольшим», что отвечает «ситуации военного времени», но в нем возникнут, тем не менее, новые министерства, прежде всего, «министерство внешних сношений».
Корреспондента «Аш-Шарк Аль-Аусат» интересовало и другое обстоятельство, — «каковы недостатки» в деятельности правительства? Отвечая на этот вопрос, А.Туаме заявил, что важнейшим недостатком НКОРС является «полная опора на внешнюю помощь». Но он не мог не говорить и о «достижениях» своей организации: «Наши министры, — отметил глава правительства оппозиции, — действуют внутри страны. 75% служащих наших учреждений, занимающихся общественными делами, находятся на севере и юге страны, во многих ее регионах. Они ‒ члены местных советов, созданных нынешней властью. Через эти советы они предоставляют помощь гражданам».
В преддверии «скорейшего перемещения на территорию страны», по словам главы правительства НКОРС, перед ним и членами его исполнительного органа власти встают принципиально новые задачи. Их суть заключается в том, что «после создания» на территории Сирии «запретной зоны» (А.Туаме не уточнял, насколько этот вопрос решен в практическом отношении) встанет вопрос о создании «национальной армии» на основе формирований Сирийской свободной армии (для руководства этой «армией» в его правительстве уже появился пост «министра обороны»). Эта задача, с его точки зрения, предстает как наиболее актуальная, тем более, что «управление запретной зоной», где правительственная армия потеряет возможность действовать, перейдет к правительству НКОРС. Более того, по словам А.Туаме, эта задача должна быть решена «в течение четырех последующих месяцев». Собственно, в пределах этой «запретной зоны» будут действовать не только различные структуры НКОРС, в том числе и ее правительственные органы, туда не только будут перемещены сирийские беженцы, находящиеся ныне на территории Ливана (что определяется, порой, жестко негативным отношением к ним и местного населения, и ливанских правительственных структур), но и будет создаваться искомая «национальная армия» ‒ «ядро будущей армии свободной Сирии», что связано, в том числе, и с тем, что Сирийская свободная армия не только уже подверглась эрозии, но и далеко не всегда стремится к подчинению Национальной коалиции. Процесс создания «национальной армии», как заявлял глава правительства Национальной коалиции, «гарантирован Королевством Саудовская Аравия, обязавшимся осуществлять подготовку этой армии и ее оснащение».
Вопрос о роли Саудовской Аравии принципиален, прежде всего, в силу обстоятельства, кажущегося чрезвычайно важным для НКОРС. Считая, что официальный режим («несущий ответственность за возникновение “Исламского государства”»), предстает как подобие ИГ, Национальная коалиция стоит, тем не менее, перед необходимостью определения своей позиции в отношении иных исламских военизированных формирований, объединенных в «Исламском фронте» действующих на территории Сирии. Но, кроме того, не существует сколько-либо жестких линий разграничения между Сирийской свободной армией в ее качестве военного крыла НКОРСи структурами, входящими в «Исламский фронт». Отвечая на соответствующий вопрос корреспондента «Аш-Шарк Аль-Аусат», А.Туаме подчеркивал: «Мы высоко ценим вклад формирований, как входящих, так и не входящих в Сирийскую свободную армию, в сопротивление режиму. Наши отношения со всеми этими формированиями исходят из того, что мы все боремся за свободную, светскую и демократическую Сирию. Иных целей борьбы наша революция не признает. Исходя из этого, мы призываем всех отказаться от идеологических ярлыков и вступить в сирийскую национальную армию».
Если следовать логике А.Туаме, то такая постановка вопроса уже согласована со «старшим братом ‒ Саудовской Аравией». Более того, с ней согласован и вопрос о перемещении сирийских беженцев из Ливана (а, возможно, и Иордании) в пределы «запретной зоны», — в конце концов, кто-то же должен стать основой желанной «национальной армии». Впрочем, это понятно и объяснимо.
Гораздо более парадоксально другое обстоятельство, заключающееся в том, что в своем интервью А.Туаме практически не упоминал ИГ и ни разу не подчеркнул, что НКОРС будет противостоять и «Исламскому государству». В этой связи возникает естественный вопрос: «Быть может, для НКОРС и ее внешних друзей-спонсоров борьба с режимом Б. Асада более значима, чем ликвидация ИГ?».