Присоединение к «Исламскому государству» все новых радикальных группировок свидетельствует о серьезности возникшего для всего мира вызова, актуального для огромной территории от государств Тропической Африки до России.

Угроза со стороны «Исламского государства» (ИГ) в Ираке и Сирии в течение осени 2014 г. перестала носить ярко выраженный региональный характер. Присоединение к нему различных исламистских движений на огромной территории от Гвинейского залива у берегов Африки (как минимум часть боевиков группировки «Боко Харам») до Центральной Азии и России («Исламское движение Узбекистана» и более мелкие экстремистские группы) наглядно демонстрирует перспективы вероятного расширения «ареала» противостояния.

Так, в Алжире практически все вооруженные исламские движения, включая «Ансар шариат» и «Муджао» объявили о своем переходе на сторону ИГ. Не стала исключением и «Аль-Каида исламского Магриба» (АКИМ), от которой уже в сентябре откололась одна из крупнейших группировок, получившая название «Солдаты халифата Алжира». Костяк ее сил составили бойцы наиболее боеспособных отрядов «алькаидистов», оперировавшие в Кабилии.

В октябре этот процесс продолжился и в распоряжении местного «эмира» Друкделя осталась меньшая часть командиров и боевиков организации, поскольку большинство его подчиненных по данным источников спецслужбы DRS, объявили о верности ИГ.

Алжирская ситуация очень показательна для всего региона Большого Ближнего Востока в целом, поскольку именно здесь вооруженное исламское сопротивление имеет одну из самых глубоких и давних традиций, уходящих как минимум к началу 1990-х годов.

Сами же боевики алжирской радикальной оппозиции относят собственное зарождение не позднее второй половины 1950-х годов, то есть к периоду Национально-освободительной войны 1954 – 62 гг. против французского колониализма.

В любом случае, алжирский пример свидетельствует о деградации большинства прежних исламистских движений, течений и организаций, ранее боровшихся против светских режимов. В том числе и таких давних и «брендовых» как «Аль-Каида», которая, по сути, рассыпается и ее люди все чаще пополняют собой ИГ.

Подобное положение проявляется и в Сирии в отношении прежних просаудовских группировок вроде «Джабхат ан-нусра», боевики которой, ранее окармляемые саудовскими спецслужбами, после вынужденного присоединения Эр-Рияда к проамериканской коалиции против ИГ и его участия в нанесении по ним воздушных ударов стали переходить к его лидеру Абу Бакру аль-Багдади. И все чаще подобные «колебания» заметны в отношении другого важнейшего радикального исламистского центра в стране – «Исламского фронта».

Не случайно, что для джихадистов такое участиее Эр-Рияда в «час Х» в составе сил «крестоносцев» все расставило по своим местам. Несмотря на то, что к ИГ присоединились далеко не все радикальные группировки (например, от этого воздерживается значительная часть личного состава боевого крыла «Братьев-мусульман»), соответствующая тенденция стала достаточно устойчивой.

Главное, что своими идеями и действиями Абу Бакр аль-Багдади и его сподвижники убедили многих джихадистов, устремившихся в  Сирию, Йемен и Ирак, боровшихся как против «сатанинского» режима Башара Асада, так и проиранских шиитских группировок в регионе, присоединиться к отстаиванию идей «исламской государственности».

Подобная ситуация объясняется и грамотно осуществленным «ребрендингом» исламизма со стороны самого Абу Бакра аль-Багдади. В отличие от сугубо террористической и имеющей «спорное» происхождение «Аль-Каиды» (многие мусульмане на форумах и в социальных сетях демонстрируют уверенность, что это «явный» продукт усилий ЦРУ), «запятнавшей» себя «мусульманской кровью», идея создания ИГ в их глазах выглядит иначе.

Речь идет об объединении разобщенной исламской уммы в рамках собственного государства, о чем  сотни лет мечтали ее представители. В результате сугубо примитивные формы террористической борьбы уходят в прошлое и облекаются в конкретную «государственно-идеологическую» оболочку решающего сражения за конкретный «исламский проект».

В этих условиях борющиеся против джихадистов региональные режимы и Запад рискуют оказаться перед лицом более серьезного, чем прежде вызова. В условиях перехода на сторону ИГ значительной части экстремистских движений религиозной направленности создаются перспективы объединения в его рамках прежде разрозненных, слабых и конкурирующих между собой организаций.

Это означает перспективу вероятного появления нового и гораздо более грозного противника, обладающего единым центром «исламистского» управления, способного координировать действия моджахедов одновременно в различных регионах земного шара. В случае реализации такого сценария это выведет борьбу против джихадизма на качественно новый уровень, требующий от ее участников гораздо больше усилий.

И хотя пока говорить о создании одного «центра джихада» преждевременно, соответствующая тенденция явно развивается. И во многом именно этим обстоятельством объясняется устойчивость боевиков ИГ в Ираке и Сирии, которые в условиях усиления по ним авиационных ударов США и их союзников, отнюдь не утратили своего боевого потенциала. Так, например, они продолжают наступление в направлении Багдада и других иракских городов и одновременно штурмуют столицу сирийских курдов Кобани.

Один из секретов подобного положения дел объясняется наличием у ИГ огромных восполняемых денежных и особенно людских ресурсов, обусловленных его растущей популярностью среди части мусульман-суннитов, массово устремляющихся практически со всех материков, чтобы принять участие в его «строительстве».

Не случайно, что действия его бойцов вызывают серьезные проблемы даже за тысячи километров от местонахождения его «эпицентров». Так, например, алжирские спецслужбы располагают данными, полученными в результате перехвата радиобмена между джихадистами, согласно которым только в сентябре из соседнего Марокко  для участия в борьбе на стороне ИГ выехало более трех тысяч человек.

Соответственно, тогда же алжирские СМИ с возмущением писали о якобы введенном властями ОАЭ «частичном запрете» на выдачу алжирцам виз по причине давления местных спецслужб, якобы получивших информацию, что «сотни и тысячи» выходцев из АНДР намереваются в ближайшее время вступить в ряды сторонников Абу Бакра аль-Багдади.

Иными словами, идея радикального исламизма может обрести новую популярность в тех странах, где, казалось бы, позиции светских (и монархических) режимов были достаточно прочны. А это заметно усложняет борьбу против джихадистов. В результате США и другим западным государствам, исповедующим «традиционные» демократические ценности, а также всем странам с мусульманским населением, включая и Россию, брошен серьезный цивилизационный вызов.

И если раньше радикальные исламисты, заявлявшие о своем стремлении к «Халифату», демонстрировали неспособность реализовать на практике такие мечтания, новоявленный халиф Абу Бакр аль-Багдади и его сторонники демонстрируют попытку «огосударствления» джихадизма как борьбу против Запада и вообще светских режимов.

Для России этот вызов также становится актуален. И дело не только в активизации  в Среднем Поволжье и на Северном Кавказе радикальных группировок из представителей российских мусульман. Во всяком случае, пока большинство тех же башкирских ваххабитов и их идеологических «коллег» из северокавказких республик на словах осудили действия ИГ. Однако никто не может поручиться за совпадение их высказываний с мыслями и дать гарантии относительно поведения их и представителей прочих радикальных исламских течений в будущем.

Сугубо «внешняя» реакция руководства отдельных исламистских групп в данном случае не должна никого обманывать. Заявления с выражением конкретной поддержки ИГ, как показывает практика, следуют лишь в том случае, когда их носители непосредственно готовы это сделать с целью немедленного перехода к вооруженной борьбе в составе сил Абу Бакра аль-Багдади или их «филиалов».

Там же, где этот «подготовительный» процесс не завершен (в том числе и в России), представители радикальных сообществ с религиозной окраской занимают позицию «выжидания». Важную роль в плане их дальнейшей реакции будет иметь характер разворачивающейся борьбы против ИГ в Сирии и Ираке. В том случае, если операция Запада и его союзников начнет пробуксовывать (как это уже начинает происходить), подобная ситуация будет автоматически работать на авторитет и влияние сторонников ИГ.

При таком варианте развития событий присоединение к нему новых адептов, в том числе и в России, будет усиливаться на фоне ослабления «исторических» джихадистских организаций вроде «Аль-Каиды» и тех же «Братьев-мусульман» с их многочисленными «дочерними» структурами.

Еще одна причина для беспокойства Москвы в связи с активизацией представителей ИГ – объявление о присоединении к ИГ «Исламского движения Узбекистана», достаточно популярного среди несостоятельных слоев узбекского общества. А это вынуждает ее принимать оперативные меры по минимизации данного вызова, учитывая перспективу возможного проникновения представителей этой организации в РФ под видом гастарбайтеров.