Появление и довольно «громкое» выступление в Алжире главы Палестинской национальной администрации (ПНА) Махмуда Аббаса (Абу Мазена) 23 декабря с угрозами в адрес Израиля и фактическим ультиматумом в адрес Совета Безопасности ООН стало достаточно ярким и показательным событием.

Необходимо напомнить, что на предоставленной министром иностранных дел АНДР Рамтаном Ламамрой площадке он обещал «пойти другим путем» и осуществить против Израиля дипломатические и юридические действия в обход СБ ООН в случае отказа последнего поддержать резолюцию, обязывающую израильскую сторону вернуть палестинцам Иудею и Самарию (то есть отказаться, по сути, от всех достижений победы в Шестидневной войне 1967 года) и пригрозил «приостановить все общие проекты и возложить на ответственность (на Израиль-авт.) как на оккупирующее государство».

Самому лидеру ПНА алжирская «площадка» потребовалась в силу как «внешних», так и «внутренних» причин. Он прекрасно понимает слабость своих позиций и ФАТХа перед лицом ХАМАСа и в том случае, если Израиль действительно уступает Иудею и Самарию палестинцам, нетрудно предположить, кто в итоге будет контролировать эти территории, учитывая «количество» и «качество» имеющихся у сторон «штыков».

И сейчас М.Аббасу крайне важно заручиться поддержкой влиятельных игроков, которые бы могли повлиять на ситуацию и продемонстрировать ему свою поддержку. Этот момент становится все более важным, учитывая тот факт, что почти одновременно с его визитом в Алжир значительная часть западных государств официально сняла ярлык «террористический» с движения ХАМАС. По сути, это является одним из проявлений процесса легализации последнего в качестве реальной силы в Палестине и «лёгкости» как ФАТХа, так и самого Абу Мазена.

Поэтому последнему и приходится обращаться за помощью к прочим внешним игрокам. Однако обращение за помощью к АНДР, обладающей ограниченными возможностями для влияния на ситуацию, служит дополнительным подтверждением отчаянности положения главы ПНА.

Тем не менее, у него остается небольшой шанс на то, что его все же «заметят». Учитывая тот факт, что американский президент Барак Обама за время своего правления последовательно «жертвовал» интересами Израиля, нельзя исключать, что в будущем он уступит «настойчивым просьбам» Абу Мазена и по палестинскому вопросу в Совбезе ООН.

В этих условиях лидеру ПНА остается подталкивать колеблющихся к принятию подобного решения, рассчитывая извлечь из этого дивиденды как на международной, так и на внутренней арене.

Соответственно, все роли в продолжающейся палестинской «постановке» уже определены. Самому М,Аббасу, приходится лишь втайне рассчитывать на негласную поддержку со стороны Израиля. Последний, по сути, обречен это делать, чтобы максимально долго не допускать захвата ХАМАСом контролируемых сейчас территорий в случае их передачи ПНА.

Появление Абу Мазена в Алжире было неслучайно. Для АНДР тема «поддержки палестинского народа» до недавнего времени была достаточно актуальна. Причем степень участия в ней той или иной державы исламского мира служит индикатором степени его влияния в регионе и, соответственно, определенных амбиций.

С другой стороны, это также позволяет дополнительно продемонстрировать собственную значимость в условиях, когда некоторые влиятельные государства вроде Саудовской Аравии или Египта с точки зрения «арабской улицы» «пляшут под дудку сионистов».

Предоставление возможности для открытых выступлений М.Аббасу позволяет алжирским лидерам отвлечь внимание собственной «улицы» от ухудшения экономической ситуации в самом Алжире,  в связи со снижением цен на нефть, результатом чего станет дальнейшая девальвация динара, рост цен на потребительские товары и прочие негативные социальные последствия нынешнего кризиса.

Этому максимально способствует эксплуатация темы «страдающих под ударами сионистов палестинских братьев». Подобные действия позволяют, во всяком случае, временно, канализировать гнев алжирцев на внешнего противника.

Кроме того, обсуждение этой темы в данный момент явно не может испортить отношения с Западом, склоняющимся к признанию палестинской государственности. И хотя для того же Алжира было бы недальновидно ставить лишь на одного Аббаса, по сути, у него нет иного выбора. «Дружбе» с прочими представителями палестинцев Алжиру мешают «идеологические» соображения и нежелание «связываться» с исламистами.

Между тем, появление Абу Мазена в Алжире также не следует переоценивать. АНДР чисто по географическим причинам не может стать главной державой в плане оказания влияния на ситуацию в Палестине. К тому же для этого требуются серьезные по меркам нынешнего кризиса ресурсы, и к «накачиванию» Аббаса оружием или крупными финансовыми средствами Алжир явно не готов.

Тем более, что его руководство не стремится к реальной эскалации конфликта с Израилем, прекрасно понимая собственную уязвимость в берберском вопросе и во взаимоотношениях с Марокко. И лидер ПНА это осознает.

С другой стороны, предоставление трибуны теряющему влияние Аббасу лишний раз служит показателем незначительности роли Алжира в решении палестинской проблемы. Ранее алжирские лидеры старались не встревать во внутрипалестинские междоусобицы. Они не желали становиться посредниками в столь неблагодарном и затратном во всех отношениях деле, участие в котором, однако, позволило бы им «держать руку на пульсе» и иметь пусть и ограниченное, но все же влияние на другие палестинские организации, такие как ХАМАС, «Исламский джихад» и пр.

Возможно, подобный «прием» Аббаса служит индикатором отхода от этого «постулата». Однако эта попытка вряд ли будет иметь серьезный эффект, поскольку, как уже говорилось выше, «глубоко» этим вопросом в АНДР предпочитали не заниматься.

Например, крайне слабо выстраивалось взаимодействие с палестинцами Алжира и через культурные мероприятия, подготовку студентов и поддержку медицины в той же Газе. Именно это, по мнению представителей палестинских организаций, могло изменить ситуацию в плане усиления алжирского влияния.

Поэтому проявление нынешней активности представляется слишком запоздалым для осуществления серьезных изменений в стратегии Алжира на палестинском направлении. Он упустил для этого время, хотя у него для этого были блестящие возможности, когда в ноябре 1988 г., алжирский лидер Шадли Бенджедид, по мнению многих палестинцев, своими действиями фактически санкционировал начало создания Палестинского государства.

На развитие ситуации также влияет заметное ослабление со стороны Алжира с начала 2000-х гг. дипломатических усилий по палестинской проблеме. Этому максимально способствовало крушение прежней «палестинской оси» Алжир-Дамаск-Багдад, представители которой во многом действовали в одном направлении. Ее крах привел к перераспределению влияния на Палестину в пользу аравийских монархий, Ирана и Турции.

Примечательно, что это произошло параллельно с приходом к власти в Алжире Абдельазиза Бутефлики, который после «черного десятилетия» гражданской войны 1990-х гг. в стране был вынужден подстраивать свою внешнюю политику под отношения с Западом. Соответственно, он фактически пожертвовал палестинским вопросом, поскольку тогда США и страны Европы тогда занимали по нему иную позицию.

Однако если «приглашение» Абу Мазену не станет разовой акцией и Алжир усилит на практике свое внимание к палестинской проблеме, следует ожидать обострения его отношений с рядом влиятельных игроков арабо-мусульманского мира, для которых «курирование» данного вопроса служит индикатором собственной значимости.