Ввод т.н. «ограниченного контингента» советских войск в Афганистан в декабре 1979 года и Исламская революция в Иране, произошедшая годом ранее, в 1978 г. под непосредственным руководством духовного лидера этой революции, аятоллы Хомейни, способствовали переделу геополитической карты Большого Ближнего Востока. Исламская революция в Иране способствовала созданию концепции т.н. «шиитского политического ислама» (Shi’a political Islam), как в самой Исламской Республике Иран, так и в других частях Ближнего Востока, в которых значительную часть населения составляют шииты. Между тем, т.н. «оккупация» Афганистана советской армией, по мнению западных экспертов и аналитиков по региону АфПак и Ирану, в итоге привела к возникновению политического движения — суннитских джихадистов – ваххабитов ( Wahhabi Sunni jihadists) – которым оказывали поддержку ЦРУ США и Саудовская Аравия, причем координацию этой поддержки осуществляло пакистанское Управление межведомственной разведки (Inter-Services Intelligence of Pakistan – ISI).
В некотором смысле эти два политических события, произошедшие почти одновременно, привели к возрождению векового конфликта между суннитами и шиитами, и они также вновь вдохнули силы в суннитский политический ислам, или идеологию панисламизма в мусульманском мире. Иран, таким образом, стал базой для шиитского политического ислама, а сунниты задались целью нанести поражение советской армии в Афганистане, с целью создать в Афганистане базу для суннитского политического ислама. Эта ваххабитская/суннитская мечта стала реальностью с возникновением радикальной исламистской группировки/ движения «Талибан», которое стало возможным при той же поддержке ЦРУ США. Саудовской Аравии и ISI, в 1994 – 2001 гг. Однако, вторжение иностранных войск в Афганистан под руководством США и стран НАТО и при поддержке т.н. «Северного альянаса» таджика Ахмада Шаха Масуда ( впоследствии погибшего в результате теракта), на наш взгляд, покончило с этой мечтой – по крайней мере, в настоящий момент.
Роль Исламабада в Афганистане
Безотносительно к тому, что произойдет в внутриафганской политике в краткосрочной перспективе, после вывода в декабре 2014 года основного контингента войск США и сил НАТО по поддержанию мира в Афганистане (ISAF), правительство Пакистана, в особенности его разведывательное сообщество — ISI, как считают индийские и некоторые западные аналитики, стремится к доминированию Исламабада в соседней стране, т.е. к ситуации, которая наилучшим образом отвечала бы пакистанским стратегическим и национальным интересам. К примеру, это касается деятельности радикальной исламистской группировки «Пешаварская семерка» (Peshawar Seven), созданной в 1985 году при поддержке все тех же ISI и Саудовской Аравии, целью которой, по мнению тех же аналитиков, было способствовать распространению исламского фундаментализма в Афганистане.
«Пешаварская семерка» представляет собой группу политических партий внутри Афганистана, все из которых, по мнению большинства аналитиков по региону АфПак, напрямую сотрудничают с ISI и стремятся получить от него финансовую и военную поддержку. Здесь важным является тот факт, что после предоставления англичанами независимости Британской Индии, Пакистан («страна чистых» на урду – авт.) был образован как независимое государство в августе 1947 года на основе исламской идентичности, а не этнического фактора, в то время, как собственно Индия или Индийский Союз, господствующей религией в котором стал индуизм, но в которой численность мусульман, проживающих в ней, выше, чем в Пакистане, был создан на полиэтнической основе. Таким образом, способствуя продвижению исламистской идеологии в соседнем Афганистане, Пакистан, по мнению индийских аналитиков [см, Parviz Azizi, Pakistan, India And Secret War For Afghanistan – Analysis, Geopoliticalmonitor.com, December 11, 2014] будет стремиться к созданию противовеса своему «извечному антагонисту» и региональному сопернику – Индии, что, по мнению пакистанских военных и гражданских лиц, ответственных за принятие решений, также будет способствовать внутренней и внешней стабильности Исламской Республики Пакистан. В этой стране проживает, в основном в Зоне племен и провинции Хайбер –Пахтунхва, на северо-западе страны, в пакистано – афганском приграничье, а также в Карачи и других городах Пакистана, значительное количество этнических пуштунов. Поэтому удержание Афганистана под властью пуштунов, как считают эти пакистанские политики и военные, будет сдерживать националистические чувства среди пакистанских пуштунов, уменьшая стремление пуштунов в Пакистане и Афганистане к созданию независимого «Великого Пуштунистана», идея которого до сих пор жива, и который включал бы в себя территории, населенные пуштунами по обе стороны «Линии Дюранда» — формальной границы между Афганистаном и Пакистаном. Вовлеченность Исламабада во внутренние дела соседнего государства имеет целью создание более безопасной границы между обеими государствами, а также интеграцию пакистанских пуштунов в правительственные структуры Пакистана. Иными словами, Пакистан стремится и стремился к уменьшению пуштунского национализма путем предоставлению пакистанским этническим пуштунам больше политической власти в руководстве страны.
Если рассматривать стратегические цели и национальные интересы Пакистана в Афганистане, как кратко-, так и средне — и долгосрочные, то, по мнению индийских аналитиков [см. Parviz Aziz, op.cit.], можно выделить следующие:
1. В долгосрочной перспективе ограничить и уменьшить сферу индийского влияния на Кабул.
2. В средне- и долгосрочной перспективе удерживать Индию от установления более тесных отношений с Афганистаном, что в долгосрочной перспективе могло бы способствовать «стратегическому окружению» Пакистана и ослаблению центрального правительства в Исламабаде.
3. В кратко — и среднесрочной перспективе содействовать и финансировать деятельность «Сети Хаккани» ( Haqqani Network), а также боевиков – талибов в Афганистане, с целью проведения террористических атак на индийские объекты. Например, индийское посольство в Кабуле дважды – в 2008 и 2009 гг. подверглось террористическому нападению, и, по слухам, за этими терактами стояла ISI.
4. В средне- и долгосрочной перспективе — предотвращение пуштунского национализма в Афганистане, который мог бы подвергнуть угрозе территориальную целостность Пакистана.
5. В долгосрочной перспективе установить экономические отношения с богатыми нефтью и углеводородами государствами Центральной Азии и распространению в них своего влияния, путем финансирования правительства в Кабуле, которое было бы благосклонно к национальным интересам Пакистана.
6. В средне– и долгосрочной перспективе сдерживание соседних государств (Ирана, стран Центральной Азии, России, Индии) от усиления ими их сферы влияния в Афганистане.
7. В средне- и долгосрочной перспективе добиться того, чтобы Пакистан играл важную роль в процессе мирного урегулирования афганского кризиса, в особенности в любых пост-2014 переговорах с «Талибаном». Например, Пакистан активно поддержал идею создания представительства «Талибана» (афганского ) в Катаре, для усиления его роли во внутриафганском политическом процессе, в особенности, после вывода основного контингента войск США и НАТО из этой страны.
Интересы Индии в Афганистане
Как показал весь ход событий в Афганистане после американского вторжения в 2001 году, правительство Индии довольно активно поддержало миссию ISAF во главе с НАТО, поскольку присутствие иностранных войск в Афганистане, по мнению Нью-Дели, не давало этой стране возможность стать прибежищем антииндийских террористических группировок, поддерживаемых пакистанскими спецслужбами. Индия стремится к тесному сотрудничеству со своими партнерами в Афганистане в том, что касается проектов реконструкции и экономического развития применительно ко всей территории этой страны, а также хотела бы, чтобы Афганистан стал экономически процветающим государством и способным ограничить влияние Пакистана на внутреннюю политику Кабула. Индию также беспокоит возможное проникновение боевиков «Исламское государствоа» в Южную Азию В особенности это относится к потенциальному союзу ИГ с «Талибаном», который может привести к тому, что число террористических актов на территории Индии резко возрастет.
В октябре 2011 года Индия подписала с Афганистаном т.н. «Соглашение о стратегическом партнерстве», что вызвало бурную негативную реакцию в Пакистане. В соответствии с этим соглашением, Индия согласилась обучать Афганскую национальную армию и афганские национальные полицейские силы, опередив, таким образом, Исламабад, который только в ноябре 2014 года в ходе визита в Кабул Начальника Генштаба армии Пакистана предложил аналогичное обучение для афганских военных и полицейских. Также согласно вышеупомянутому соглашению о стратегическом партнерстве между Дели и Кабулом Индия согласилась осуществлять крупные инвестиции в горнодобывающую промышленность Афганистана, ее сектора энергетики, средств связи и транспорта и предоставить Кабулу дополнительный пакет экономической помощи на сумму в 500 миллионов долларов для реализации проектов восстановления и развития. Дело в том, как пишут индийские аналитики [см. Parviz Aziz, op. cit.], что Индия представляет собой развивающуюся экономику, также, как и другие члены БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай и Южная Африка) и нуждается в участии в добыче афганских природных ресурсов, с целью способствовать росту своей экономики.
По мнению индийских аналитиков [см. Parviz Azizi, op. cit.], стратегическими целями и национальными интересами Индии в Афганистане в кратко-, средне- и долгосрочной перспективе являются:
1. В средне- и долгосрочной перспективе удерживать Афганистан от использования его Пакистаном в качестве базы для подготовки и координации террористических атак против Индии (как, например, крупный теракт боевиков базирующейся на территории Пакистана группировки «Лашкар-е Тайба» в 2008 г. в индийском Мумбае- авт.)
2. В средне — и долгосрочной перспективе ослабить и ограничить влияние Исламабада и «Талибана»/пуштунов на афганскую внутреннюю политику (как известно, именно Индия c самого начала афганской войны поддерживала «теплые отношения» с Северным альянсом этнического таджика Ахмада Шаха Масуда – авт.).
3. В долгосрочной перспективе создать сеть трубопроводов для перекачки нефти и природного газа из Центральной Азии через территорию Афганистана и, таким образом, гарантировать для себя энергетическую безопасность.
4. Индия стремится к статусу великой державы (претендуя на место постоянного члена СБ ООН), что вызывает необходимость расширения сферы ее влияния во всем регионе Южная Азия с целью содействовать установлению региональной стабильности, с учетом индийских интересов.
5. В долгосрочной перспективе поддерживать определенный уровень политического влияния Индии во внутренней политике в Афганистане.
6. В средне- и долгосрочной перспективе Индия хочет оказывать финансовую помощь Афганистану с целью осуществлять определенное влияние на его экономику.
В целом, интересы Индии в Афганистане заключаются также и в том, чтобы поддерживать и укреплять свое политическое и экономическое влияние в этой стране и расширить его на страны Центральной Азии, т.е. на регион – где у Нью – Дели имеются свои особые национальные интересы. Именно поэтому Индия, при поддержке России одновременно с Пакистаном, которого поддерживает Китай, собирается в ближайшее время стать полноправным членом Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) и, по мнению многих аналитиков, затем использовать площадку ШОС для ограничения влияния Пакистана и ликвидации угрозы трансграничного терроризма с его территории (прежде всего, в индийском штате Джамму и Кашмир). Интересно, что и Пакистан, в случае его приема в ШОС на правах полноценного члена этой организации, рассчитывает вынести «Кашмирскую проблему» на рассмотрение членов ШОС и добиться «окончательного решения проблемы Кашмира» в свою пользу.
Таким образом, стратегические цели и национальные интересы Пакистана и Индии в чем-то схожи (обеспечение своего политического и экономического влияния), но в основном они противостоят друг другу. Учитывается в среднесрочной перспективе и выход через эту страну в регион Центральной Азии, где у обеих антагонистов имеются свои собственные интересы – как геоэкономические, так и геополитические и поэтому между ними идет жесткая борьба за влияние в Афганистане.
При написании данной статьи автор использовал аналитические материалы интернет- издания Eurasia Review, (ноябрь – декабрь 2014 года)