Рубеж 2014 и 2015 гг. помимо угроз со стороны «Исламского государства» (ИГ), падения цен на нефть, был отмечен для Саудовской Аравии еще ухудшением состояния здоровья короля Абдаллы. Как обычно, во время таких кризисных состояний, которых за прошедший год было несколько, когда саудовский монарх находился в госпитале, поднимается волна слухов, спекуляций и прогнозов, касающихся ситуации в королевской семье, наследовании трона, внутренней «дестабилизации» и т.п. Поэтому последние события не стали исключением. Тем более, когда было объявлено, что саудовский монарх помещен с 31 декабря 2014 г. в медицинский центр Национальной Гвардии (the Saudi Arabian National Guard’s King Abdulaziz Medical City) в Эр-Рияде. Только 2 января 2015 г. было распространено официальное медицинское заключение, согласно монарху диагностировали пневмонию, но состояние здоровья его стабильное, а на следующий день, как сообщали СМИ, его посетили наследный принц Сальман и заместитель наследного принца принц Мукрин.
Однако обтекаемые формулировки в сообщениях саудовских СМИ и информационный вакуум только подогрели саудовскую блогосферу, которая мгновенно отреагировала на последние новости. Буквально через час после первого сообщения о болезни короля Абдалы социальные сети, прежде всего «Твиттер», стали наполнятся различными версиями о будущем распределении властных полномочий в королевской семье, «разделении в доме Аль Сауд», «битве престолов», «смене поколений», а также другими «конспирологическими» построениями, иногда просто абсурдными. В очередной раз микроблог анонимного саудовского пользователя, выступающего под ником «Муджтахид» стал главным источником информации и площадкой для дискуссии. В силу закрытости, многие непроверенные сведения из социальных сетей вбрасывались в региональные и мировые СМИ, что еще больше подстегивало волну слухов касательно здоровья короля Абадлы и перспектив передачи власти в КСА. Из тех же источников 6 января с.г. появилась даже провокационная информация о смерти саудовского монарха, которая была подхвачена некоторыми мировыми СМИ, в том числе, к сожалению и российскими. Поэтому, что бы пресечь все слухи в тот же день наследный принц Сальман зачитал обращение короля к нации, в котором помимо внешнеполитических угроз, ситуации с падением цен на нефть, особый акцент был сделан на проведении «успешного лечения» и выражении благодарности всем, кто «возносил молитвы» о его здоровье. В настоящее время король Абдалла продолжает находиться в медицинском центре Национальной гвардии в отделении интенсивной терапии, а его обязанности, если судить по официальной хронике (визит премьер-министра Пакистана Наваза Шарифа 14-16 января с.г. и др.) исполняет наследный принц Сальман.
Главной причиной, которая заставляет саудовцев проявлять особое внимание к ситуации со здоровьем короля, — реальная тревога о будущем страны, т.к. в силу политического устройства многое зависит от личности правящего монарха. Отметим, с королем Абдаллой, который в начале своего правления многими рассматривался как консерватор, и совсем не сторонник «западных ценностей», впоследствии оказались связанны надежды существенной части саудовского общества на реформирование социальной и политической жизни КСА. Кроме того, королю Абдалле, зарекомендовавшему себя в качестве сильного политического лидера, которому не было конкуренции в ближайшем окружении, ставится в личную заслугу борьба с коррупцией (в том числе и в королевской семье), принятие дополнительных мер по развитию инфраструктуры и системы образования, а также начало политических реформ (создание Консультативного совета и старт «Национального диалога»). Его авторитет особенно вырос в начале 2011 г., когда твердые меры правительства смогли сдержать первую волну «арабской весны», не допустить собственного «Тахрира», а также развития сценария по египетскому варианту. Несмотря на прогнозы ряда политологов (достаточно посмотреть некоторые СМИ за тот период) «арабская весна» в Саудовской Аравии так и не наступила. Все это делает период правления короля Абдаллы в саудовском обществе, не менее популярным, чем период правления короля Фейсала (1964 -1975 гг.), которого считают, и не без основания, «вторым королем-основателем» КСА.
Поэтому основную массу саудовских граждан крайне волнует вопрос — в чьих руках окажется «наследие короля Абдаллы». Однако принцип наследования королевской власти в Саудовской Аравии имеет некоторые особенности. Согласно ст. 5, п.2 «Основного низама правления Королевства Саудовская Аравия»: «Власть принадлежит сыновьям короля — основателя государства Абдель Азиза Абдель Рахмана аль-Фейсала Аль Сауда и сыновьям их сыновей», а «наиболее благочестивый из них» вступает на престол. Поэтому королевство вряд ли можно назвать абсолютной монархией в классическом смысле подобно европейским династическим монархиям раннего Нового времени (Бурбоны, Тюдоры и др.). Саудовская Аравия во многом остается страной с традиционным укладом, в которой древние бедуинские обычаи по-прежнему имеют большое значение в повседневной жизни саудовцев в качестве неписаного свода правил для поведения в семье и обществе. Это касается и системы престолонаследия, в основу которой положен родовой принцип наследования – сеньорат (исторический аналог – лествичное право у Рюриковичей на Руси X-XV вв.). Не следует также забывать, что многие важные политические решения принимаются коллегиально советом наиболее влиятельных принцев из различных кланов (аль-Фейсал, ас-Судейри, Шаммар и др.), которые занимают большинство ключевых постов в государстве. Поэтому имевшие место в прошлом попытки закрепить наследование трона за одной из линий потомков короля-основателя Абдель Азиза не получали поддержку среди других принцев королевской крови и рассматривались как стремление установить собственную династию, что явилось бы прямым нарушением семейных традиций.
Кроме того, в Статуте Совета присяги, который был воздан указом короля Абдаллы в 2007 г., есть особая статья 11, в которой прописан сценарий перехода королевской власти к наследному принцу в случае болезни монарха:
«В случае наличия убежденности у Совета присяги в неспособности короля исполнять свои властные полномочия по причине состоянии здоровья, тогда Совет присяги поручает врачебной комиссии, предусмотренной данным Статутом подготовить медицинское заключение о состоянии здоровья короля. Если медицинское заключение подтверждает неспособность короля осуществлять свои властные полномочия на временной основе, тогда Совет присяги осуществляет подготовку протокола с подтверждением этого, после чего передает полномочия короля непосредственно наследному принцу на время лечения короля. По получении письменного уведомления от короля председателю Совета присяги, что состояния его здоровья не позволяет ему осуществлять свои властные полномочия, или при наличии убежденности у Совета присяги в этом, он должен поручить врачебной комиссии в связи этим подготовить медицинское заключение о состоянии здоровья короля, срок составления которого не должен превышать 24 часа.
Если медицинское заключение подтверждает способность короля исполнять его властные полномочия, тогда Совет присяги должен подготовить протокол, подтверждающий это, после чего король возобновляет исполнение своих властных полномочий.
Если медицинское заключение подтверждает неспособность короля осуществлять свои властные полномочия на постоянной основе, тогда Совет присяги подготавливает протокол для подтверждения этого. После чего Совет по присяге обращается с призывом принести присягу наследному принцу в качестве короля всей нации, в срок, не превышающий 24 часа при условии, что это осуществляется в соответствии со Статутом Совете присяги и Основным низамом КСА».
Не случайно некоторые аналитики посчитали, что эта статья Статута может стать легитимным поводом для наследного принца Сальмана принять на себя все властные полномочия. Тем не менее, ситуация с престолонаследием не так очевидна как это было прежде, когда наследный принц становился следующим королем. По некоторым сведениям, в последние годы здоровье самого наследного принца Сальмана стало заметным образом ухудшаться. Хотя стоит отметить, что график работы наследного принца весьма насыщен и включает в себя участие в различных официальных и протокольных мероприятиях как в королевстве, так и за рубежом. Возможно, он действительно имеет проблемы со здоровьем, что свойственно человеку его возраста, но они не так серьезны как это пытаются представить его оппоненты.
Однако после введения нового поста – заместителя (наследующего) наследного принца, которым был объявлен в марте 2014 г. принц Мукрин (1945 г.р.), появились предположения, что возможны другие варианты наследования трона, когда королем в обход наследного принца Сальмана может стать принц Мукрин. Однако его назначение было поддержано далеко не всеми членами Совета присяги. Кроме того, по мнению американских экспертов Э.Кордесмана (Центр стратегических и международных исследований (CSIS)) и С.Хендерсона (Вашингтонский институт ближневосточной политики (WINEP)) возможно ожидать возвращение в политическую жизнь КСА одного из влиятельных членов клана ас-Судейри, кровного брата наследного принца Сальмана, — принца Ахмеда (1942 г.р.), который после своей отставки в 2012 г. с поста министра внутренних дел оставался в тени. Но как говорят, принц Ахмед по-прежнему сохраняет влияние на многих членов королевской семьи и не утратил своих политических амбиций. Слухи о том, что наследный принц Сальман активно выступает за возвращение принца Ахмеда в систему власти страны, начали циркулировать еще с осени прошлого года. Оказывая поддержку принцу Ахмеду, наследный принц Сальман действует по проверенной схеме – укрепить позиции клана ас-Судейри во властных структурах насколько это возможно.
Что касается политических программ главных претендентов на саудовский трон – принца Сальмана и принца Мукрина, как полагают, они мало отличаются друг от друга. Большинство экспертов сходятся во мнении, что вне зависимости кто из них стал бы монархом, это правление явилось бы «переходным периодом» для передачи власти «поколению внуков». Поэтому наибольший интерес вызывает кандидатура наследного принца, который будет во многом являться королем де-факто. Именно от наследного принца и его окружения будет зависеть стратегия развития страны в долгосрочной перспективе. В этом и заключается главная интрига, которая отражает истинный расклад сил в политическом истеблишменте королевства. Хотя следует также отметить, неизвестно насколько долго будет продолжаться «переходный период», когда верховная власть наконец-то откажется в руках «принцев-внуков».
Полагают, что только два человека из «третьего поколения» реально претендуют на роль наследного принца или второго наследного принца (рассматривается и такой вариант) – командующий Национальной гвардией принц Митеб бин Абдалла и министр внутренних дел принц Мухаммед бин Найеф. Отмечается, что принц Митеб в последнее время стал играть более заметную роль в политической жизни, все чаще появляясь в правительственной хронике. Он также несколько раз давал с интервью в местной прессе («Эр-Рияд», «Араб Ньюс», «Аш-Шарк Аль-Аусат»), где высказывался о своей позиции по ключевым международным и внутренним проблемам. В своих выступлениях принц Митеб позиционирует себя, прежде всего, как «продолжатель дела своего отца», который способен обеспечить стабильность в государстве и следовать дальше «курсом реформ», действуя в союзе с влиятельным политиком Саудовской Аравии – председателем Королевского совета Халедом ат-Тувейджри. Кроме того, принц Митеб активизировал свою деятельность и во внешнеполитической сфере, совершив несколько официальных зарубежных визитов, в том числе и в США в ноябре 2014 г. Этой поездке в Вашингтон придавалось особое значение, и поэтому ей предшествовала серьезная «идеологическая» подготовка. О чем свидетельствует статья Р.Собхани от 12 ноября в «Вашингтон Тайм» «Саудовский принц, который может стать королем». Автор этой публикации постарался убедить американцев в преимуществе принца Митеба по сравнению с другими членами королевской семьи как «влиятельного и способного» принца – представителя «следующего поколения» королевской семьи. Особый акцент делался на его приверженность курсу по дальнейшей «секуляризации» саудовского общества, поддержанию отношений с США как одного из главных направлений внешней политики, а также его решимость по борьбе с ИГ и терроризмом во всех формах. Кроме того, подчеркивалось, что принц Митеб готов к широкому сотрудничеству американцами в военной сфере.
Однако не менее сильные позиции у принца Мухаммеда, который, как уже говорилось ранее, имеет поддержку не только внутри страны, но и у западных союзников. Отметим, что он также совершил недавно, в декабре 2014 г., визит в США, где провел встречи с главой ЦРУ Дж.Бреннаном, советником по нацбезопаснсти С.Райс и госсекретарем Дж.Керри. По мнению некоторых наблюдателей это свидетельствует о его безусловной поддержке со стороны Вашингтона. Тем не менее, насколько далеко зашло соперничество между кланами внутри королевской семьи трудно сказать определенно, т.к. большинство сообщений «о внутреннем расколе», которые регулярно появляются в блогосфере и ряде СМИ (прежде всего иранских), являются или намеренно тенденциозными, а где-то даже провокационными, или их трудно верифицировать. Например, сообщение газеты «Кристиан Сайенс Монитор» со ссылкой на анонимного саудовского дипломата: «В настоящий момент имеется два лагеря внутри королевской семьи. Вы либо за принца Митеба либо за принца Мухаммеда. Третьего не дано». В силу традиции правящая семья не спешит делиться с общественностью «тайнами саудовского двора», а тем более делать это предметом обсуждения в прессе. Поэтому освещение этой темы в арабских, иранских и западных СМИ в силу вышеозначенных причин в большой степени напоминает спекуляции советологов и кремлинологов времен холодной войны.
Кроме того, при выборе будущего короля нельзя сбрасывать со счетов влияние салафитского духовенства. Следует напомнить события с передачей власти принцу Фейсалу в 1964 г., когда его поддержали не только силовики, в частности будущий король Абдалла, бывший на тот момент командующим Национальной гвардией с 1962 г., но еще и верховные улемы. Высшее салафитское духовенство высказалось тогда в пользу принца Фейсала, мать которого — Тарфа бинт Абдалла бин Абдель Латыф происходила из семьи Аль Шейх, именно это явилось одним из решающих доводов в отречении от трона короля Сауда (1953—1964 гг.). Это актуально и сейчас. Тем более, что противоречия между некоторыми принцами саудовской династии и консервативным крылом саудовских клириков, которые зачастую не скрывают своих симпатий к ИГ и другим такфиристким группам, уже больше не является секретом, т.к. этой теме стало уделяться внимание на страницах и саудовской прессы.
Таким образом, проблемы престолонаследия весьма актуальны для всего саудовского общества, а не только политической элиты. Большинство принцев Совета присяги выступают за неукоснительно соблюдение существующих правил наследования трона, подтвержденных Статутом Совета присяги и Основным низамом КСА. Однако все осознают, что вопросы престолонаследия обострились в крайне неудачное время для страны время (падение цен на нефть, угрозы национальной безопасности и др.), а затягивании семейной «фитны» (смуты) будет только играть на руку региональным противникам КСА, поэтому потребует гибкости и желания найти компромисс у всех заинтересованных сторон. Кроме того, в саудовском обществе имеются серьезные опасения, что продолжающаяся неопределенность в отношении преемственности власти в Эр-Рияде может привести к откату и сворачиванию некоторых политических и экономических реформ в условиях политической нестабильности, а также сплотить консервативную среду, которая может оказать существенное влияние на эти процессы. Тем более, при ожидающемся дальнейшем падении цен на нефть (ниже 50 долл. США за баррель) и увеличении бюджетного дефицита (до 39 млрд долл. в 2015 г.) правительство может постепенно урезать выделение средств на социальные программы, выплату субсидий, предоставление грантов на образование за рубежом, а также ограничить финансовую помощь своим союзникам в регионе. Выход из этой ситуации потребует не продолжения разногласий, а координации всех усилий как внутри королевской семьи, так и в самом саудовском обществе.