Решение руководства берберских организаций европейских стран и Магриба поддержать просьбу независимого органа управления ливийских берберов о помощи демонстрирует резкий разворот в развитии событий не только в Ливии, но и в Алжире и в целом в Северной Африке.

Так, например, в течение января – февраля 2015 г. с этой целью только из Алжира в Ливию отправились сотни человек, имеющих опыт армейской службы.

Необходимо напомнить, что позиция ливийского берберского меньшинства во многом и предопределила конечную судьбу режима Каддафи в 2011 г.

Важно, что под «юрисдикцией» берберского совета находится достаточно крупный район Ливии, примыкающий к границе с Тунисом c общим населением около 600 тысяч человек (10 процентов от довоенной численности ливийцев). Это позволяет берберам, не распыляя свои силы, подготовиться к отстаиванию собственных интересов.

 

Положение берберов во внутриполитическом раскладе в Ливии

По сути, вне центральной власти район проживания ливийского берберского меньшинства, горы Нафуса, находятся уже три года с того момента, как против режима Каддафи началось восстание.

Фактически, «власть Триполи» здесь резко ослабла и с ней берберы считались лишь формально, насколько им это было выгодно на тот или иной момент.

Проведенные в 2012 г. парламентские выборы не привели к удовлетворению их чаяний и не позволили им получить запрашиваемую квоту на представительство в органах власти в 10 процентов пропорционально численности их населения.

И это лишь послужило дополнительным основанием для стремления берберов к независимости. Их дальнейшему обособлению напрямую способствовали попытки нового «собирания» страны, предпринятые весной-летом 2014 г. бывшим генералом Халифом Хафтаром, вернувшимся из США и попытавшимся одновременно зачистить Ливию от наиболее одиозных группировок исламских радикалов.

После осуществленного им разгона органов власти, образованных в 2012 г., с его подачи в стране с большими нарушениями были проведены новые парламентские выборы. Несмотря на то, что теперь позиции представителей прежних доминировавших сил, включая исламистов, казалось бы, ослабли, это опять-таки не привело к удовлетворению требований берберов.

В итоге против подобного «собирания» Ливии сразу после новых выборов, в июне 2014 г., сложилась коалиция «Рассвет Ливии», куда вошли не только многочисленные радикальные исламисты и печально известная Мисуратская бригада, но и берберское ополчение.

В течение лета ей удалось потеснить противника и новому составу парламента пришлось бежать из Триполи на восток страны в Тобрук.

В результате на западе Ливии под условным контролем сил Хафтара (включая ряда бойцов Зинтанской бригады) осталась лишь сравнительно небольшая полоса, примыкающая к тунисской границе и находящаяся между побережьем, оказавшимся в руках сил «Рассвета Ливии» (участок Триполи-Завийя-Зувара) и «берберскими» горами Нафуса.

Но опять-таки это не позволило берберам добиться удовлетворения их основных требований. В этой ситуации интересы берберского меньшинства подразумевают прекращение непосредственного противостояния с силами Х.Хафтара и условно примыкавшей у ним части зинтанской группировки.

В данный момент берберам необходимо воздерживаться от серьезных столкновений с прочими силами в Ливии и накапливать силы для отстаивания своих интересов, исходя из того, чтобы ни одна из противоборствующих сторон не получила заметного преобладания.

В противном случае они рискуют столкнуться с превосходящими силами «центра», кто бы его не олицетворял – радикальные исламисты или «умеренный» Хафтар.

 

Возможен ли в Ливии «союз этнических меньшинств»?

Между тем, несмотря на значимость получения помощи из Алжира и Франции, ливийским берберам также жизненно необходимо расширить союзнические связи внутри самой Ливии. Несмотря на свои сложные взаимоотношения с прочими представителями этнических группировок Ливии, интересы общего выживания вынуждают их активизировать двусторонние контакты.

В первую очередь, речь идет о соседствующих с берберами на юге туарегах, сейчас базирующихся в приграничных с Алжиром западных районах страны от Гадамеса до Гхата. Многие их представители стремятся избежать активного участия в борьбе как на стороне отрядов Хафтара, так и исламистов.

Еще одна влиятельная сила, представляющая интерес в качестве возможных союзников берберов – негроидное ополчение тубу, контролирующее южные районы страны (восточнее Убари и южнее Себхи).

И хотя пока говорить о формировании какого-то ливийского «этнического» блока преждевременно, при усилении опасности «из центра» это может стать реальностью. Тем более, что туареги частично контролируют важные нефтепромыслы в районе Аш-Шарара на юго-западе страны, как и часть идущего оттуда нефтепровода к нефтеналивным портам Зувара и Завийя.

При соответствующей помощи отрядов тубу они в состоянии парализовать добычу и транспортировку нефти из этих районов.

В свою очередь, берберы также фактически контролируют «свой» участок данного нефтепровода на «подходе» к портовым терминалам.

Учитывая это, у представителей этнических меньшинств появляется общий серьезный козырь для борьбы за свои интересы.

 

Перспективы ливийских берберов и внешний фактор

Что же касается конечных намерений ливийских берберов, то опыт жизни в «арабском» государстве, как и проведенные после его распада годы лишь дополнительно усилили их стремления к созданию Берберского государства.

Во-первых, они, прежде угнетаемые жители страны, своими же действиями сами себе доказали возможность изменить ситуацию в лучшую сторону. Причем произошло это дважды – в 2011 г. в борьбе против каддафистов и в 2014 г. в боях против сил Хафтара.

Во-вторых, за прошедшее с момента распада единой Ливии время они уже успели обособиться и отвыкнуть от существования при «арабской» власти.

В-третьих, у них имеются значительные силы для отстаивания своего независимого по факту статуса. Этот ресурс получен не только благодаря налаженным каналам помощи берберских организаций из Алжира и Франции, но и традиционно опекающих их французских спецслужб.

Не случайно, что значительная часть отправленного Парижем оппозиции оружия в период борьбы против Каддафи 2011 г. была получена именно берберами. Более того: в районы их проживания в Нафусе даже удалось десантировать французких инструкторов, обучавших берберское ополчение обращению с новыми противотанковыми и стрелковыми системами.

Именно это позволило усилить боеспособность берберов, позволяющую им и сегодня отстаивать собственные интересы.

Разумеется, что эти «каналы» работы не прерывались. И сейчас у Парижа есть соблазн использовать берберов в борьбе против радикальных исламистов, включая и «Исламское государство».

 

Влияние фактора ливийских берберов на Алжир

Разумеется, подобная ситуация не может не волновать и власти Алжира, учитывая обострение там «берберского вопроса».

В первую очередь он проявился в АНДР. Причем в отличие от Ливии удельный вес и значение алжирских берберов гораздо более заметны. Их пропорции в Алжире по разным данным составляют от 20 до 30 процентов.

На поведение алжирских берберов все больше влияет успех их собратьев из Ливии, которые своими действиями там дают пример удачного решения их проблем.

В последние годы разочарование властью «центра», игнорирующего их требования о культурной автономии, заметно выросло. Как в свое время режим Каддафи, алжирские власти подвергают берберов дискриминации в распределении национальных богатств. Так, например, именно берберские провинции являются одни из наименее развитых в стране.

Все вместе это предопределило то, что алжирские берберы, как их соплеменники в Ливии, по сути, готовы к «взрыву». Наглядным тому подтверждением служит ситуация в провинции Гардайя, где второй год не прекращаются ожесточенные межэтнические столкновения представителей арабского и берберского населения.

Происходит глухое брожение и в других берберских районах страны. Примечательно, что именно там, в Кабилии, действуют наиболее опасные отряды радикальной исламистской оппозиции, пользующиеся поддержкой местного населения.

При этом ответные действия «центра» приводят лишь к обратным результатам. Одним из главных катализаторов недовольства берберов стали явно избыточные действия силовиков, неоднократно уничтожавших мирных жителей, непричастных к терроризму.

Во всяком случае, наглядным свидетельством относительно уничтожаемых «террористов» свидетельствует то, что по статистике почти половина изымаемого у них оружия приходится на старые охотничьи ружья, винтовки и карабины.

На практике все вместе это вызывает все более заметный рост популярности сепаратистского Движения за автономную Кабилию (ДАК), регулярно проводящего все более массовые акции против дискриминационных действий алжирских властей.

И в этой ситуации правящий алжирский режим, оказавшийся в крайне сложной ситуации в условиях падения цен на нефть, рискует не справиться с «национальным вызовом» и повторить в худшем виде ливийский сценарий.

В любом случае, создание ливийскими берберами мини-версии собственного национального государства «без захватчиков-арабов» становится для них все более притягательным.

Необходимо заметить, что маневр алжирских властей на данном направлении осложняется тем, что сепаратисты из ДАК в последнее время получает все более заметную поддержку со стороны Израиля и особенно Франции.

Интерес к такому повороту со стороны внешних сил определяется тем, что они пытаются повлиять на развитие событий в регионе и как минимум заставить нивелировать курс несговорчивых и проблематичных режимов вроде алжирского актуализацией национального вопроса.

Соответственно, наличие «берберского вызова» служит слабым местом алжирского режима, наличие которого позволит тому же Парижу пытаться манипулировать в плане принятия и осуществления тех или иных решений руководства АНДР, в том числе относительно степени участия Алжира в стабилизации ситуации в Ливии.

С другой стороны, возможное участие АНДР в ливийской интервенции также влечет серьезные угрозы. Это может сыграть роль «спускового крючка» для активизации и радикализации берберских выступлений уже в Кабилии и других районах проживания алжирских берберов.

Причем появление новых условно независимых берберских районов так или иначе коснется всех арабских государствах, на территории которых проживают представители данного этнического меньшинства.

Причем в силу исторических особенностей, как показывает ливийская практика, они будут опираться на французскую помощь и проецировать влияние Парижа в Магрибе и Сахеле.

В случае реализации такого варианта, подразумевающего дальнейшее развитие «ливийского берберского очага» это впоследствии может привести к глобальной трансформации всего североафриканского региона, подразумевающей заметное изменение существующих государственных границ.

Причем «берберский вопрос» в случае своего дальнейшего обострения в Алжире приведет к брожению представителей соответствующих национальных меньшинств и в Тунисе, а также в той или иной степени отразится и на ситуации в Марокко.

Во многом определяющим для выработки дальнейших действий берберов станет проведение Всеобщего конгресса народа амазиг, запланированное на август 2015 г., на котором, как ожидается, будут присутствовать делегаты из всех стран проживания берберов и наиболее крупных их общин, проживающих на Западе.

Одним из главных вопросов, как ожидается, станет обсуждение дальнейших действий не только в Ливии, но и в Алжире. Учитывая обострение «берберского» вопроса, нельзя исключать перенос данного мероприятия на более ранние сроки.