22 февраля турецкая армия впервые за четыре года гражданской войны в Сирии совершила вооруженную вылазку на сирийскую территорию. Данному событию предшествовало наступление сирийской правительственной армии в районе Алеппо, начатое 16 февраля. В данной военной операции были задействованы достаточно крупные силы правительственной армии и так называемой «Бригады Аль-Кудс», добровольческого соединения, составленного из проживающих в Сирии палестинцев и жителей южных районов провинции Алеппо. Данное наступление преследовало несколько целей. Во-первых, ставилась цель заблокировать так называемый «путь Кастильо», дорогу, соединяющую север Алеппо с турецкой границей и являющуюся главным путем доставки оружия и продовольствия антиправительственным силам. В случае прекращения снабжения боевиков в Алеппо их ждет участь повстанцев в Хомсе, которых армия «выморила голодом» и вынудила уйти из города в апреле прошлого года. Во-вторых, освободить от блокады шиитские анклавы Нуболь и Захраа, в течение полутора лет подвергаемые осаде со стороны повстанцев. В-третьих, доказать, что сирийская армия, несмотря на понесенные потери, все еще может воевать одновременно на нескольких фронтах. В-четвертых, ряд наблюдателей отмечают синхронность боев в районе с Алеппо с наступлением сирийской армии и «Хизбаллы» на юге страны. При этом возникает реальная опасность, что боевики, вытесненные с юга просто «откочуют» в северо-западные районы, чтобы вернуться с новыми силами. Таким образом, война на два фронта в данной ситуации представляется оптимальным стратегическим решением. В-пятых, одной из целей выступления было ослабление «Джабхат ан-нусры», доминирующей в провинции Идлиб и наращивающей присутствие на юге Сирии.
Армии, поддержанной ударами с воздуха, удалось на первом этапе снять блокаду с Нуболя и Захраа и взять под контроль городки Ратьян, Башкой и Хараднейн. Однако к 21 февраля сирийские войска, сохранив Башкой, оставили Хараднейн и перешли к обороне. Временная неудача правительственной армии, по-видимому, связана с тем, что сирийские военные недооценили степень координации в рядах боевиков. После первого натиска на ряды светской повстанческой группировки «Характ аль-хазм» к ней на помощь пришли отряды «Джабхат ан-нусры» и «Джаиш ансар ва’ль мухаджирин» (последняя группировка состоит в основном из иностранных моджахедов, в том числе выходцев из Чечни). Ранее эти группировки не ладили между собой вплоть до открытых вооруженных стычек, но перед лицом общего врага решили объединить усилия.
Уже на этом этапе сирийские правительственные источники зафиксировали резкое усиление поддержки боевиков со стороны Турции. В частности, периодически перекрываемый КПП Баб аль-Хава на турецко-сирийской границе оказался практически открытым как для джихадистов, переходивших границу с территории Турции, так и для автомобилей с продовольствием и оружием. Однако главный сюрприз был впереди. По информации турецкой газеты «Хюрриет», 22 февраля 550 турецких солдат при поддержке десятков танков и 60 бронетранспортеров, а также поддержке с воздуха пересекли сирийскую границу. По сообщению сирийского агентства САНА, «турецкое правительство не удовлетворилось всемерной поддержкой, которую оно оказывает своим марионеткам из ИГИЛ и «Фронта ан-Нусра», а также другим террористам. Оно решилось на открытую вооруженную агрессию».
Официально действия турецкой армии мотивированы необходимостью спасения исторической гробницы Сулейман-шах, расположенной в северной части САР в 40 километрах от турецкой границы и являющейся турецкой национальной святыней. Похороненный в ней сельджукский эмир Сулейман является дедушкой основателя Османской империи султана Османа. Местность гробницы, согласно турецко-французскому договору 1921 года (заключен в эпоху французского колониального мандата) является турецкой территорией. Права турецкой экстерриториальности позже были подтверждены сирийским правительством. На территории гробницы для ее постоянной охраны размещены 40 турецких солдат. По официальному турецкому объяснению, военная группировка была введена для того, чтобы перевезти останки Сулейман-шаха в Турцию и эвакуировать турецких военнослужащих, попавших в эпицентр боев между сирийским правительством и оппозицией. «Нация, не заботящаяся о сохранении своих святынь и своей истории, не достойна исторического будущего», — заявил по этому поводу турецкий премьер-министр Ахмет Давутоглу.
Не сомневаясь в трепетной заботе турецкого правительства о своих исторических святынях, позволим предположить, что военная акция имела гораздо более широкие политические цели. Главной из них было не допустить разгрома сирийских боевиков в районе Алеппо. Северные провинции Сирии и, особенно Алеппо, по крайней мере, с 2012 года рассматриваются в Анкаре в качестве турецкой зоны влияния.
Напомним, что до начала военно-политического конфликта в Сирии Анкара и Дамаск считались стратегическими партнерами. С началом политических волнений Реджеп Тайип Эрдоган настойчиво советовал Башару Асаду примириться с движением «Братьев-мусульман» и включить их в правительство. «Мы отказались это сделать. Наши противоречия с «Братьями-мусульманами» имеют настолько давние и глубокие корни, что их нельзя разрешить в один момент», — подчеркивал министр иностранных дел Сирии Валид Муаллем. С осени 2011 года турки начали активно участвовать в создании сирийской вооруженной оппозиции. Летом 2012 года боевики вошли в Алеппо при помощи спецоперации, проведенной турецкой разведкой.
В условиях гражданской войны в Сирии нынешнее турецкое руководство ставит целью доминирование если не во всей Сирии, то, по крайней мере, в северной ее части. Об исключительной роли, которую придают Алеппо в Анкаре, свидетельствует выступление бывшего руководителя турецкой спецслужбы МИТ Хакана Фидана на встрече с руководителями арабских спецслужб, попавшее в турецкую прессу в результате случайной или умышленной утечки. Это выступление совпало с вмешательством «Хизбаллы» в сирийскую ситуацию и успехами сирийской армии в районе Кусейра в мае 2013 года. На встревоженные реплики своих коллег Х.Фидан призвал их не паниковать, отметив: «Все эти достижения не принесут блага режиму Асада. Когда падет Алеппо, весь центральный регион Сирии перейдет в руки оппозиции за считанные дни». Таким образом, сохранение очага сопротивления в Алеппо является жизненно важным для турецкой политики в Сирии. Турецкая вылазка направлена на то, чтобы не позволить сирийской армии расправиться с боевиками. Расчет делается на то, что в нынешних условиях Дамаск не осмелится вступить в открытый вооруженный конфликт с Турцией. Второй причиной турецкого вторжения является естественное нежелание турок принимать на своей территории сирийских вооруженных боевиков. Их разгром в Сирии вызовет появление большого количества экстремистов, имеющих богатый боевой опыт, на турецкой территории со всеми вытекающими последствиями.
В своем противостоянии Дамаску нынешнее турецкое руководство зашло настолько далеко, что пути к отступлению для него уже не существует. Напомним, что Р.Т.Эрдоган несколько раз безуспешно подталкивал Вашингтон к осуществлению прямой вооруженной интервенции в Сирии. Самым значительным провалом Анкары стало нежелание США развязать войну против Сирии после химической атаки в Западной Гуте в августе 2013 года. В настоящее время в отличие от Вашингтона, пытающегося осторожно найти временный компромисс с правительством Асада в борьбе против «Исламского государства», Анкара вновь возлагает надежды на вооруженное свержение правительства в Дамаске. По информации турецкого журналиста Фехима Таштекина, 15 февраля с.г. между Национальной коалицией оппозиционных и революционных сил и турецкими спецслужбами была достигнута договоренность о формировании при помощи турецких военных советников 60-тысячной армии под руководством бывшего командующего ССА Салима Идриса. При этом турецкие военные отказываются включать в будущие вооруженные формирования «Джабхат ан-нусру», но полагают, что при масштабном финансировании боевики из экстремистских организаций сами будут перетекать в ряды «светской» оппозиции.
Вместе с тем, все большая вовлеченность Турции в сирийский конфликт подрывает внутреннюю стабильность самой Турецкой Республики. По оценке ряда аналитиков позиция Турции все больше напоминает роль Пакистана во время джихада против советских войск в Афганистане в 1979-1989 годах со всеми негативными последствиями для страны, становящейся военным лагерем для повстанцев: усилением роли экстремистских исламистских организаций, появлением трансграничных криминальных группировок, ростом наркотрафика и трафика оружия, усилением террористической угрозы.