Курдский вопрос, вне всяких сомнений, является одним из самых болезненных для Турецкой Республики. Несмотря на его застарелость, пожалуй, первой политической силой, демонстрирующей серьёзные и системные попытки урегулирования отношений с курдским меньшинством в современной истории страны, является правящая Партия справедливости и развития (ПСР). Отметим несомненную уверенность в себе и политическую смелость ПСР, подступившейся к решению «непопулярной» проблемы методом диалога и взаимных уступок, который в подобных случаях на Востоке и, в частности в Турции, расценивается как проявление слабости.

Немного об истории вопроса.

В 2009 году руководством страны был инициирован «Проект национального единства и братства» (Milli Birlik ve Kardeşlik Projesi). В 2013 году его логическим продолжением становится процесс диалога с курдами, вошедший в турецкий внутриполитический словарь как «процесс урегулирования» (Çözüm Süreci). Введение вопроса в повестку дня страны положило начало прямым и косвенным, через прокудские партии и движения страны, контактам турецких уполномоченных лиц с признанной в стране в качестве террористической организации Рабочей партией Курдистана и её лидером А.Оджаланом, отбывающим пожизненный срок тюремного заключения на острове Имралы в Мраморном море.

Невзирая на отсутствие ощутимого прогресса в переговорном процессе, за исключением громких заявлений сторон, включая праздничное, приуроченное к празднику Новруза в 2013 году, обращение А.Оджалана к своим сторонникам с призывом сложить оружие и перейти к политической борьбе за свои права, руководство Турции не оставляет своих усилий. Вслед за выборным периодом 2014 года, успешно завершившимся для ПСР всенародным избранием Р.Т.Эрдогана президентом страны и перемещением министра иностранных дел А.Давутоглу на посты премьер-министра и партийного лидера, «процесс урегулирования» получил своё дальнейшее развитие.

1 октября прошлого года опубликовано и вступило в силу Постановление Совета министров Турции №2014/6833 «Принципы осуществления мероприятий в рамках Закона по прекращению террора и укреплению общественного единства». Статья 3 Постановления перечисляет сферы дальнейшей работы следующим образом:

1. Мероприятия в политической сфере, с политическими организациями и действующими лицами.
2. Законодательные изменения и права человека.
3. Социальные программы.
4. Экономические меры.
5. Культурные программы.
6. Общественная поддержка и работа с гражданским обществом.
7. Безопасность и разоружение.
8. Контакты, диалог и аналогичные мероприятия с действующими лицами, являющимися частью проблемы.
9. Мероприятия по возвращению домой, участию в социальной жизни и адаптации.
10. Мероприятия по психологической поддержке и реабилитации.
11. Мероприятия по информированию общественности и по общественной дипломатии.

Статья 4 Постановления предусматривает формирование Совета по процессу урегулирования под председательством премьер-министра или назначенного помощника главы правительства. Таким образом, согласно Постановлению, в октябре прошлого года в Совет под руководством премьер-министра А.Давутоглу вошли помощники премьера Я.Акдоган, Б.Арынч, А.Бабаджан, министр юстиции Б.Боздаг, министр иностранных дел М.Чавушоглу, министр внутренних дел Э.Ала, министр обороны И.Йылмаз, глава Национальной разведывательной службы Х.Фидан, а также глава Управления по общественному порядку и безопасности Министерства внутренних дел М.Дервишоглу.

Последующий, вслед за принятием вышеупомянутого Постановления, период ознаменовался интенсивными контактами членов Совета по процессу урегулирования с представителями Демократической партии народов (ДПН), взявшей на себя посреднические функции выразителя интересов курдского меньшинства, включая его вооруженное крыло – Рабочую партию Кудристана (РПК), и рупора А.Оджалана.

28 февраля текущего года во дворце Долмабахче в Стамбуле по итогам очередного совещания между Советом и делегатами от Демократической партии народов было сделано совместное заявление. В частности, депутат Меджлиса от ДПН Сырры Сурейа Ондер зачитал десять пунктов процесса урегулирования, по которым стороны договорились продолжить дальнейший диалог. Перечислим их:

1. Должно быть обсуждено содержание политики демократии: создание возможностей для членов РПК, включая вооружённое крыло, для участия в политической жизни страны, что по сути означает широкую амнистию.
2. Государственное и местное измерения демократического урегулирования: пересмотр понятия «национального государства» с точки зрения демократизации, защита базовых прав и свобод курдов, введение новой модели управления – «демократической автономии».
3. Демократические гарантии гражданства: изменение конституционного принципа гражданства.
4. Отношения между государством и обществом в рамках политики демократии: признание РПК, находящейся за рамками закона, в качестве общественной организации.
5. Социально-экономическое измерение процесса урегулирования: решение всех социально-экономических проблем, явившихся следствием тридцатилетних вооружённых столкновений, укрепление местного управления, обеспечение регионального развития.
6. Соотношение между демократией и безопасностью в ходе процесса урегулирования: внесение поправок в проект Закона о внутренней безопасности.
7. Гарантии для женщин, культуры и экологии: устранение всех видов дискриминации по отношению к женщинам; защита исторического и культурного наследия.
8. Демократическое понимание понятия личности: обеспечение свободы выражения личности, предоставление услуг на родном языке, защита этих принципов на конституционном уровне.
9. Определение демократической республики, общей родины: принятие курдской идентичности под защиту конституционных принципов.
10. Конституция, которая бы включала все перечисленные демократические принципы: то есть, гарантирование всех озвученных ожиданий в новой Конституции.

Взяв слово, помощник премьер-министра Я.Акдоган подтвердил приверженность руководства Турции процессу урегулирования с курдским меньшинством страны.

Совместное заявление членов правительства и представителей Демократической партии народов стало одним из, если не самым, обсуждаемым в медийном пространстве событием текущей недели. Разумеется, сторонники правящей Партии справедливости и развития преподносят его в качестве большого, «исторического» шага по достижению мира и спокойствия на Юго-Востоке страны. Однако, показательным является тот факт, что руководство страны и делегаты ДПН, очевидно, по разному трактуют итоги встречи. Первые, устами премьер-министра А.Давутоглу заявляют о том, что из Долмабахче провучал призыв к немедленному и безоговорочному сложению оружия сторонниками РПК. Другой стороной говорится о том, что, прежде всего, необходимо достичь успеха за столом переговоров по десяти упомянутым пунктам и лишь потом А.Оджалан выступит с призывом созвать чрезвычайный курдский конгресс с целью принятия решения о прекращении вооружённой борьбы против Турции.

Ожидаемым образом озвученные договорённости оказались подвергнуты массированной атаке со стороны оппозиционных партий. При этом диапазон высказываний — достаточно широк и варьируется  от «ничего не получится», до «предательства национальных интересов действующим руководством страны».

Так, лидер главной оппозиционной Народно-республиканской партии К.Кылычдароглу подчеркнул своё неверие в успех мирного процесса, обосновывая свою позицию отсутствием доверия между ПСР и ДПН, каждая из которых ждёт первого шага от противоположной стороны. Более того, К.Кылычдароглу отметил, что в принципе, процесс мирного урегулирования имеет значение для ПСР, в первую очередь, с точки зрения результатов парламентских выборов, намеченных на 7 июня текущего года.

Резкой критике итоги встречи в Долмабахче были подвергнуты лидером Партии националистического движения Д.Бахчели, которые охарактеризовал их как «обнародование сепаратистского фирмана». Д.Бахчели, не скупясь на эмоциональные, за гранью «фола», эпитеты в адрес правящей партии и руководства страны, провёл исторические параллели с Первой мировой войной: «… Дворец Долмабахче даже сто лет назад не становился свидетелем подобного срама…».

3 марта появилась и реакция из-за океана: спикер Государственного департамента США Мари Харф в ответ на вопрос «…Находящийся в заключении лидер РПК А.Оджалан выступил с призывом к РПК о сложении оружия. Произвели ли вы оценку данного вопроса?…» ответила следующим образом: «… Мы с удовлетворением отмечаем все шаги для мирного урегулирования… Мы одобряем все усилия правительства и других сторон, направленные на обеспечение устойчивого мира…». Выразив свою «моральную» поддержку, спикер Госдепа отказалась отвечать на вопрос относительно того, есть ли по мнению США у А.Оджалана власть и влияние для того, чтобы обеспечить практическую реализацию озвученных деклараций.

Безусловно, вопрос того, в какой мере находящийся с 1999 года в заключении А.Оджалан может контролировать полевых командиров Рабочей партии Курдистана является одним из ключевых для мирного процесса. Однако, даже если такое влияние сохраняется, сомнения у экспертов вызывает готовность и целесообразность для боеспособной РПК разоружаться в условиях продолжающихся столкновений с «Исламским Государством» в Ираке и гражданской войны в Сирии.

Сомнения вызывают и сами договорённости, которые несмотря на то, что они были обставлены как «исторические» не выглядят ни как окончательные, ни как обязывающие для сторон с точки зрения дальнейших шагов. Помимо непосредственного намерения добиться для Турции мира в юго-восточных провинциях страны со всеми вытекающими политическими и экономическими дивидендами, у правящей Партии справедливости и развития чётко прослеживается желание «подписать» курдские политические движения на поддержку новой Конституции страны. Пожалуй, курдское меньшинство не меньше заинтересовано в гарантировании своих прав и свобод, чем правящая ПСР — в успешной реализации проекта по переводу страны на президентскую форму правления, что делает этот наметившийся альянс, как минимум, имеющим «право на существование».

В то же самое время, параллельно процессу политического диалога с курдами, продолжаются шаги руководства Турции по укреплению экономических связей страны с курдской автономией в Ираке. Стоит отметить «совпавшее» по времени со встречей в Стамбуле заявление министра энергетики Т.Йылдыза о том, что параллельно с решением вопроса терроризма турецкой стороной будет начата добыча нефти на склонах горы Кандиль в Северном Ираке, т. е. На территории курдской автономии.

По всему видно, что решение курдского вопроса рассматривается турецким руководством в качестве ключа в решению целого ряда проблем в сфере внутренней политики, экономики страны, а также безопасности Турции на фоне продолжающихся конфликтов и столкновений в регионе. Представляется, что первые плоды договорённостей в дворце Долмабахче появятся уже в ближайшие недели.