Недавний разговор с послом Алжира в России побудил автора напомнить всем интересующимся ситуацией в регионе «Большого Ближнего Востока» о продолжающем бурлить, пока негромко, котле проблем в Северной Африке. Посол констатировал сложную обстановку вокруг Алжира, которая усугубляется наркоторговлей, торговлей оружием и людьми, противоборством вооруженных этно-конфессиональных групп и просто банд, финансирование которых хотя бы частично идет из стран Аравийского полуострова. Алжирское руководство очень обеспокоено тем, что приходится «воевать на всех фронтах». В настоящее время Алжир является ключевой фигурой в урегулировании конфликта на севере Мали, всемерно способствуя налаживанию диалога между противоборствующими силами. Это – организации, сформированные на этно-конфессиональному признаку, но соперничающие за экономические ресурсы Мали. Активное политическое вмешательство Алжира в ситуацию обусловлено необходимостью обеспечить стабильность на границе своих южных провинций, в перспективное развитие которых вкладываются большие средства. Алжирской армии приходится действовать и на востоке, координируя военные действия с Тунисом по сдерживанию джихадистов, концентрирующихся в горах на границе двух стран. С запада, со стороны Марокко, существует другая угроза – контрабанда наркотиков. Кроме доморощенного гашиша на территорию Алжира из Марокко проникает героин, поступающий из Латинской Америки через страны Западной Африки.
Положение Алжира осложняется и таким явлением, как нелегальная миграция из стран южнее Сахары. По статистике на территории страны сегодня зафиксированы граждане 44 африканских государств. Потоки мигрантов, исходящие с юга Сахары, на территории Алжира отклоняются на запад, к границе с Марокко. Этому способствует политика алжирских властей на протяжении последних 15 лет. В южные провинции страны в поисках работы ежегодно прибывают, по оценкам экспертов, от 20 до 30 тысяч переселенцев из Мали и Нигера, Кот-д’Ивуара, Судана и Ливии. Работу они находят, но легализовать свое пребывание на территории Алжира не могли и не могут. Официальная позиция заключается в нежелании признавать присутствие трудовых мигрантов и, соответственно, оформлять им вид на жительство или гражданство. Также отрицается наличие на территории страны каких-либо беженцев, коме западносахарцев. Алжирские власти предпочитают контролировать миграционные потоки через свою территорию полицейскими методами. Тем более, делать это не так сложно в рамках борьбы с контрабандой, наркотрафиком и терроризмом. Закон «О правилах въезда, пребывания и перемещения иностранцев в Алжире от 25 июня 2008 г.»[1] ввел новую меру борьбы с нелегальными мигрантами: они должны быть препровождены обратно на границу страны. Пограничные пункты, куда свозятся задержанные на алжирской территории мигранты, в большинстве своем оказываются на границе с Марокко. Оттуда африканцы проникают на территорию королевства и пробираются к заранее известным местам сбора, расположенным вдоль средиземноморского побережья страны. Массовой подобная инфильтрация мигрантов с территории Алжира стала с 2004 г., т.е. длится уже 10 лет. Граница между Марокко и Алжиром, официально закрытая из-за длящейся десятилетиями «холодной войны» между двумя странами, проницаема, во-первых, в силу её протяженности, а, во-вторых, благодаря местным проводникам-контрабандистам, переправляющих нелегалов за деньги на верблюдах, ослах и внедорожниках при непротивлении алжирской полиции. Пересекшие границу мигранты оседают в городах Марокко. Это – трущобы Касабланки и Рабата в центре станы, Танжера на севере и Уджда на востоке. Полиция проводит регулярные рейды, депортируя всех, кого удалось задержать, обратно к границе с Алжиром.[2] Таким образом, создается «санитарный кордон» на севере Марокко, целью которого является недопущение мигрантов к промежуточному, но ключевому пункту их маршрута – к побережью Средиземного моря. Одновременно марокканские власти, в отличие от алжирских, скорректировали свою миграционную политику. В 2014 г. началась кампания по легализации иммигрантов, находящихся нелегально на территории королевства. Несмотря на проблемы организационного и психологического (сложившиеся веками расистские стереотипы в коллективном сознании марокканцев) характера к январю 2015 г. были достигнуты первые результаты новой миграционной политики марокканских властей. В 2014 г. было подано около 27 тысяч заявок о легализации, свыше 16 тысяч из которых были удовлетворены.
Из Алжира в Марокко в обход пограничных КПП и армейских патрулей проникают мигранты из африканских стран южнее Сахары, а вместе с ними и джихадисты из Ливии, провозятся оружие и нефтепродукты. На фоне взаимных обвинений в неспособности обеспечить безопасность и непроницаемость границы Алжир и Марокко начали возведение различных сооружений. В Алжире с 5 ноября 2014 г. роют заградительные рвы, увеличивают численность личного состава жандармерии и оснащают её новой техникой. Кроме того, «разрабатываются новые планы по борьбе с организованной преступность на границе».[3] С марокканской стороны в июле 2014 г. началось возведение 140-километровой стены высотой три метра, оснащенной электронными датчиками, которая протянется от побережья Средиземного моря на юг. Министр внутренних дел Марокко заявил в парламенте, что это сооружение призвано защитить границу от проникновения террористов. Пока эти меры не приносят желаемого результата. В дополнение к сообщениям о выявленных осенью 2014 г. джихадистских ячейках с участием сирийцев, египтян и йеменцев на севере Марокко и в «марокканской» Сахаре власти объявили об аресте 25 января 2015 г. в районе г.Уджда близ границы с Алжиром выходца из этой страны, подозреваемого в причастности к джихадистской группировке «Джунд аль-Халифа». Ранее эта группировка, присягнувшая на верность «Исламскому государству», взяла на себя ответственность за убийство в сентябре прошлого года французского заложника Эрве Гурделя. В момент ареста при алжирце была обнаружена взрывчатка и огнестрельное оружие. Как утверждалось в коммюнике МВД Марокко, этот боевик был направлен в королевство с задачей вербовки адептов «идей джихадизма» с последующим их направлением в Алжир для прохождения там военной подготовки.
Каким образом удается мигрантам перемещаться на большие расстояния, переходить границы, попадать, наконец, в Европу? Несмотря на то, что мировые СМИ и международные политики стараются представить мигрантов жертвами «безжалостных» преступных сообществ, подавляющее большинство из них двигаются самостоятельно, небольшими группами, от одного перевалочного пункта к другому. Обычно мигранты платят за преодоление сложных участков маршрута: пространства Сахары и границ. Те, кому они платят, не являются участниками какой-либо разветвленной международной сети. Это местные кочевники и такие же мигранты, остановившиеся на данном этапе своего пути в Европу, которые благодаря связям с коррумпированной полицией, чиновниками и различного рода посредниками обеспечивают движение вперед. Пересекая пустыню, мигранты тратят сотни долларов на транспорт, питание, оплату посредников и взятки. Добравшись до Марокко, они вынуждены задерживаться на его территории на самые разные сроки – от нескольких месяцев до нескольких лет – чтобы скопить сумму, необходимую для «последнего броска» в Европу. Источниками доходов таких временных иммигрантов становятся поденная работа, попрошайничество, мелкая торговля и переводы родственников, уже обосновавшихся в Европе. А денег, чтобы заплатить за морскую переправу, требуется немало: место в скоростной надувной лодке стоит для марокканца до 2000 долларов, а для «черного» африканца – в два раза больше. Как показали события, немногие в состоянии скопить такие суммы. В отчаянии они пытаются использовать другие, ещё более рискованные, чем морское путешествие на лодке, способы попасть в Европу.
Первая массовая попытка мигрантов из «черной» Африки прорваться с территории Марокко в испанский анклав Сеуту произошла в сентябре 2005 г. и вызвала международный резонанс, поскольку повлекла за собой человеческие жертвы. С годами количество таких попыток и количество их участников только увеличивались по мере того, как росло число африканцев, концентрировавшихся в ряде районов Марокко. Если в 2005 г. речь шла о нескольких десятках транзитных мигрантов, отчаявшихся попасть в Европу другими способами, то в 2014 г. произошли нескольких хорошо спланированных атак на пограничные укрепления Мелильи, другого испанского города на африканском континенте, в которых принимали участие от 800 до 1500 человек. В среднем одной трети из них удавалось проникнуть на территорию «Европы в Африке», что в общей сложности составило в 2013 г. всего 1000, а в 2014 – 2000 человек. «Всего» — потому что число нелегальных мигрантов из стран, расположенных к югу от Сахары, оценивается сегодня в Марокко примерно в 40 000.
Несмотря на то, что большинство африканцев, оказавшихся в результате своих долгих странствий на севере Марокко, нацелены на продолжение своего пути в Европу, немногим в период после «арабской весны» удавалось пересечь Средиземное море и даже Гибралтарский пролив. Их попытки встречают совместное организованное противодействие силовых структур Испании и Марокко. Следует отметить, что сложившаяся на северных рубежах Марокко ситуация не является результатом спонтанной реакции европейских стран на события «арабской весны» и возникшие как следствие изменения в миграционных процессах. «Барьер» на пути нелегальной миграции из Африки в Европу возводился загодя.
С ростом транссахарской миграции страны-члены ЕС предпринимали попытки «вынести» пограничный контроль за пределы своих физических границ, сделать его удаленным. Начиная с 2003 г. Испания с Марокко, а Италия – с Ливией активизировали сотрудничество по охране границ. В 2006 г. Испания получила финансовую поддержку ЕС по линии комитета Frontex для организации патрулирования морских путей нелегальной миграции из Сенегала, Мавритании и с Островов Зелёного мыса. Такая же помощь была выделена Италии, Греции и Мальте для контроля миграционных маршрутов вдоль берегов Ливии и Туниса.
Тогда же под давлением ЕС в Марокко и Тунисе были приняты суровые законы, направленные против нелегальной миграции и контрабанды людей. В частности, закон № 02-03, принятый в 2003 г., дал юридические основания для задержания мигрантов и их выдворения с территории Марокко.
С помощью различных механизмов – военного сотрудничества и целевого финансирования – европейским странам удалось отодвинуть проблему нелегальной миграции от своих границ, что объективно способствует накапливанию африканских транзитных мигрантов на территории стран Магриба.
Многим из тех, кому удалось добраться до Марокко через пустыню, проникают вглубь территории страны, других встречают марокканские военные. Они не церемонятся с «неграми»: в марокканской и европейской прессе можно найти достаточно свидетельств о расстрелах караванов, двигающихся из Мавритании. Оставшихся в живых, женщин, детей, раненных бросают в пустыне на верную смерть. Справедливости ради следует отметить, что испанские пограничники поступают не более гуманно, позволяя тонуть мигрантам с потерпевших крушение баркасов и лодок в Гибралтарском проливе или у берегов Канарских островов.
К 2012 г. территория страны стала своего рода ловушкой, местом концентрации мигрантов, вынужденных выживать в обществе, абсолютно не готовом к их приему. В 2012 – 2014 гг. ярко проявились негативные социальные последствия этого процесса, выразившиеся в столкновениях с местными жителями, убийствах, беспорядках и демонстрациях. Власти Марокко и общественные правозащитные организации, действующие в этой стране, пытаются, каждый по-своему, найти решение сложившихся проблем. Марокканское общество, как и общества других стран Магриба, находится сегодня в состоянии сложного взаимодействия, подчас конфронтации, с группами мигрантов из стран южнее Сахары, оказавшихся за пределами локальных общественных институтов, вне принятых норм идентичности, и конфликтующими с местными правилами социализации. Представляется, что сложившаяся в Марокко миграционная ситуация (напомним: около 40 000 нелегалов, концентрирующихся в столицах – административной и экономической – и на севере страны) является одним из дестабилизирующих факторов, способных подорвать общественный порядок. Не менее важным моментом является то, что нелегальная миграция сопровождается всеми видами контрабанды и постоянно подпитывает напряженность в двусторонних отношениях Алжира и Марокко.
1.Loi 08-11 du 25 juin 2008 relative aux conditions d’entrée, de séjour et de circulation des étrangers en Algérie.// Journal officiel n°32 du 2 juillet 2008.
2.Samia Errazzouki. Complicity and Indifference: Racism in Morocco. 2013 // http://www.jadaliyya.com/pages/index/13324/complicity-and-indifference_racism-in-morocco
3.http://telquel.ma/2014/11/06/proliferation-armes-a-la-frontiere-entre-maroc-algerie_1421839