Четыре года «арабских революций» привели к краху или серьезному ослаблению государственности многих арабских стран. Если в 60-90-е годы прошлого века центральные для региона политические решения принимались по оси Каир-Дамаск-Багдад, а светские режимы баасистов в Сирии и Ираке и насеристов в Египте откровенно претендовали на гегемонию в регионе, то в настоящее время ситуация коренным образом изменилась. Ирак и Сирия превратились в «несостоявшиеся государства» (failed states), являющиеся уже не субъектами, но объектами мировой политики. Египет медленно, но верно восстанавливает свою субъектность после разрушительного года под управлением «Братьев-мусульман», но серьезные экономические и внутриполитические проблемы еще долго не позволят ему претендовать на региональное лидерство. В этих условиях именно Иран и Турция выходят на первый план в региональной геополитике. Поэтому исследование их взаимоотношений способно дать ключ к будущему региона.
Дипломатический аспект. Отношения между двумя странами существенно улучшились после прихода к власти в Турции в 2002 году исламистской Партии справедливости и развития (ПСР). Проведение турецким руководством все более независимой политики, несогласованной с Вашингтоном и НАТО, все более импонировало Тегерану. В 2006 году было подписано Соглашение о свободной торговле между Турцией, Сирией и Ираном. В 2009-2010 годах Анкара пыталась выступить посредником в решении иранской ядерной проблемы. В мае 2010 года была озвучена бразильско-турецкая инициатива, в случае имплементации которой введение санкций против Ирана лишалось бы смысла. Был подписан проект соглашения по обмену низкообогащенного (3,5%) иранского урана на топливо для иранской АЭС (20% обогащения). К сожалению, ряд субъективных и объективных факторов препятствовали выполнению этого соглашения. При этом Р.Т.Эрдоган (тогда еще премьер-министр Турции) заявил: «Фактически Иран на сегодняшний день не располагает ядерным оружием, а у Израиля оно есть. Турция расположена на одинаковом расстоянии от Ирана и Израиля. Не хочет ли мировое сообщество поднять свой голос против израильского ядерного оружия? И если не хочет, то что это: сила закона или право сильных?».
Еще одним фактором, сблизившим дипломатические отношения двух стран, послужила конфронтация Турции с Израилем, начавшаяся после направления Анкарой «флотилии свободы» к берегам сектора Газа и инцидента с турецким судном «Мави мармара». Однако в 2011 году ирано-турецкие отношения, достигшие апогея, начали ухудшаться. Причиной послужило то, что в сирийском конфликте обе региональные сверхдержавы оказались по разные стороны баррикад. Иран с начала протестных выступлений в Сирии встал на сторону правительства Башара Асада. В то же время Анкара с июня 2011 года начала оказывать помощь политическому крылу сирийской оппозиции, а с ноября 2011 года – военному, разместив в провинции Хатай тренировочные лагеря Сирийской свободной армии (ССА) под руководством инструкторов НАТО. Летом 2012 года подрывная роль турецких спецслужб сыграла основную роль в захвате сирийскими исламистами Алеппо. Другими площадками соперничества между крупнейшими исламскими державами являются Палестина и Ирак. В Тегеране в 2011-2013 годах очень ревниво наблюдали за усилиями Анкары перевести проиранский ХАМАС под опеку «Братьев-мусульман» и турецкую крышу. В Ираке турецкое руководство неодобрительно отнеслось к попыткам проиранских шиитских партий полностью поставить страну под свой контроль. Исламистское руководство Турции поддерживает широкие контакты со всеми элементами суннитского спектра страны: от умеренных деятелей до экстремистов из «Исламского государства». Одним из шагов, существенно осложнивших отношения Анкары с Багдадом стало предоставление в декабре 2011 года политического убежища суннитскому вице-президенту Ирака Тарику аль-Хашими, обвиненному правительством Нури аль-Малики в терроризме.
Вместе с тем обе страны долгое время старались в официальных заявлениях обходить молчанием сирийскую тему, стремясь, чтобы она не навредила двусторонним отношениям. Негласное табу было нарушено Р.Т.Эрдоганом. 14 октября 2014 года он отметил: «Что это за религиозный лидер, который заявляет, что Башар Асад является единственным политиком, бросающим вызов Израилю? Асад не выпустил ни одной пули по Израилю. В то же время он убил 250 000 своих соотечественников, а вы продолжаете снабжать его оружием». Инвективы в адрес религиозного лидера были недвусмысленно направлены в адрес Верховного лидера ИРИ аятоллы Али Хаменеи. В Тегеране это недружественное заявление было воспринято с явным неудовольствием, так как оно резко контрастировало с заверениями в дружбе между Турцией и ИРИ, сделанными турецким лидером в ходе официального визита в Иран в январе 2014 года.
Последний по времени официальный визит президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана в Иран, состоявшийся 7 апреля с.г., носил несомненный отпечаток сенсационности. Напомним, что до этого турецкий президент подверг Иран резкой критике за проводимую им политику на Ближнем Востоке и солидаризировался с военной операцией, проводимой коалицией во главе с Саудовской Аравией в Йемене. 26 марта с.г. президент Турции Р.Т.Эрдоган, объявив о поддержке Турцией операции «Буря решимости», сделал ряд заявлений. Он призвал Иран «убрать террористов-хоуситов и свою агентуру из Йемена, равно как из Сирии и Ирака». По его мнению, «Иран действительно борется с «Исламским государством» на Ближнем Востоке, но только чтобы занять его место». В ответ на это 65 депутатов иранского парламеньа потребовали от МИД ИРИ отменить визит Эрдогана. Визит все-таки состоялся, причем в его ходе турецкий президент фактически дезавуировал свою поддержку просаудовской коалиции. В ходе посещения Тегерана Эрдоган категорически опроверг мнение о том, что он поддерживает суннитов в борьбе против шиитов. Он, в частности, отметил: «Сектантские различия сейчас разрывают мусульманский мир на части. В результате мусульмане убивают друг друга. Мы в свою очередь, не знаем такой религии как суннизм, ни такой религии как шиизм. Мы знаем одну религию – ислам». Одновременно Эрдоган вместе с иранским президентом Хасаном Роухани выдвинули план разрешения йеменского кризиса. Эрдоган и премьер-министр Турции Ахмет Давутоглу приветствовали заключение рамочного соглашения по ИЯП в Лозанне. При этом турецкий премьер напомнил о том, что Турция пыталась предотвратить введение санкций еще в 2010 году.
Чем же было вызвано антииранское заявление Эрдогана и его молниеносное дезавуирование? Одним из объяснений антииранской эскапады Эрдогана является стремление турецкого лидера получить дешевые кредиты из стран Персидского залива, так называемые «зеленые деньги». По информации американского исследователя Майкла Рубина, в Турцию в начале двухтысячных годов закачали не менее 12 миллиардов неофициальных инвестиций от богатых исламских государств. Основными источниками такого финансирования стали Малайзия и Саудовская Аравия, добивавшиеся взамен изменения турецкой позиции в отношениях с Израилем. По мнению ряда американских аналитиков, после событий 11 сентября 2001 года саудовские инвесторы, напуганные возможным ухудшением двусторонних отношений, вывели из США около 100 миллиардов долларов. Из них 20 миллиардов были инвестированы во Франции, 10 миллиардов – в Ливане, 6 миллиардов – в Швейцарии. Турция также оказалась в списках саудовского инвестирования. В настоящее время Р.Т.Эрдоган хочет повторить этот опыт, пытаясь справиться с экономическим кризисом в стране. По сообщению турецкого журналиста Фехима Таштекина, задолженность турецкого частного сектора достигла угрожающей отметки в 280 миллиардов долларов. Для того, чтобы поправить ситуацию туркам необходимо привлечь около 220 миллиардов иностранных инвестиций.
Экономический аспект. Экономические связи между Ираном и Турцией на протяжении последних десяти лет получили впечатляющее развитие. Турция является одним из крупнейших торговых партнеров Ирана. По данным за 2014 года товарооборот между двумя странами достиг отметки в 14 миллиардов долларов. Президент Турции Р.Т.Эрдоган поставил амбициозную цель довести его объем до 30 миллиардов долларов в год. Иран на 40% обеспечивает нужды Турции в сырой нефти и на 27% — в природном газе. Обе страны являются членами Организации экономического сотрудничества (ОЭС), куда помимо Турции и ИРИ входят центральноазиатские государства СНГ, Афганистан и Пакистан. В последнее десятилетие участились туристические и гуманитарные контакты между двумя странами. Около миллиона иранцев каждый год посещают Турцию.
Нынешнее турецкое руководство настойчиво лоббирует проект превращения своей страны в энергетический хаб международного значения. Немалую роль в этом играет поиск новых путей снабжения Европы природным газом, альтернативных российским. В связи с этим в Анкаре возлагают большие надежды на экспорт иранского газа в Евросоюз после снятия экономических санкций с Тегерана. Турция и Азербайджан рассматривают перспективу подключения Ирана к Трансанатолийскому газопроводу (TANAP), предназначенному для перекачки газа в Европу. Азербайджанская государственная нефтяная компания SOCAR заявила, что не исключает возможности предложить Тегерану купить часть своей доли в TANAP. Однако, как отмечает турецкая газета Dunya, в то время как «Иран почувствовал политический вкус от общения с ведущими мировыми игроками, когда перед ним замаячила перспектива превращения в нового «азиатского тигра», на данном этапе Турции вряд ли удастся воспользоваться этим огромным экономическим потенциалом, получить долю иранских инвестиций и экспортного рынка из-за ошибок в своей внешней политике».