По сообщениям информационных агентств, «представленный 27 апреля на рассмотрение американского Конгресса законопроект об ассигнованиях на оборону» призывает правительство США «считать государственными курдские отряды пешмерга, Силы обороны, состоящие из суннитских племен, а также Суннитскую национальную гвардию Ирака», что позволит этим силам получать помощь от США напрямую. Законопроект, в частности, предлагает предоставить курдским и суннитским ополченцам, по крайней мере, 25 процентов от общей суммы в 715 млн долларов в виде военной помощи, которую США запланировали оказать иракскому правительству для борьбы с террористической группировкой «Исламское государство» (ИГ). При этом оговаривается возможность увеличить долю до 60 процентов, то есть передать ополченцам 429 млн долларов. Этот момент крайне принципиален с точки зрения анализа приоритетов нынешней администрации США (и рискнем утверждать, что и будущей) в расстановке сил, прежде всего, в Ираке. Первые явные сигналы об этом уже поступали в прошлом месяце, когда руководство Пентагона категорически отказывалось в период штурма родины последнего иракского диктатора С.Хусейна Тикрита силами шиитской милиции, а затем локальных боев за административный центр провинции Анбар Рамади оказывать воздушную поддержку наступающим. И основным условием ее возобновления было именно отвод подразделений шиитской милиции и бойцов ливанской «Хизбаллы» из района боев с передачей основной роли в этой миссии регулярной иракской армии и местным суннитским ополченцам. Таким образом, Вашингтон намеревается реанимировать роль суннитского компонента в общей структуре системы исполнительной власти Ирака и тем самым серьезным образом минимизировать доминирование шиитского сегмента. Особенно отчетливо эта тенденция проявилась во время боев за Рамади, когда американские транспортные самолеты стали уже практически в открытую перебрасывать оружие и боеприпасы местному племенному суннитскому ополчению. «Сепаратное» финансирование трех разных «государственных» составляющих в Ираке фактически означает признание уже «де-юре» распад страны на три самостоятельные части. Исходя из этого, можно вполне оправданно предположить, как именно представляют в Вашингтоне будущую расстановку сил: Иракский Курдистан, шиитский Багдад и «суннитский треугольник» с самой широкой степенью государственной автономии и собственными вооруженными силами. Это означает, что в Вашингтоне окончательно разуверились в перспективе убедить нынешнее руководство в Багдаде инкорпорировать суннитскую элиту в систему исполнительной власти в стране. Таким образом, нынешнему шиитскому премьер-министру Х.аль-Абади решительно отказано в доверии, между тем как в период его прихода к власти в Белом доме и Госдепартаменте США пребывали в полной уверенности, что он окажется более «внятным», чем его предшественник Н.аль-Малики. Как видится, именно этими надеждами и объяснялась непонятная неторопливость американцев в рамках рассмотрения предложений суннитской племенной верхушки «о нейтрализации всяческого присутствия джихадистов в Ираке в обмен на ее полнокровное вхождение во власть». Такие сигналы стали поступать в Вашингтон еще с осени прошлого года, и тогда никакого внятного ответа на них не последовало.
Теперь ситуация изменилась кардинально, поскольку Вашингтон пришел к выводу о том, что вероятность решения проблемы ИГ силами внешнего военного вторжения возможна лишь в случае перехода большинства суннитских племен на сторону международной коалиции. Все остальные действия с упором исключительно на Багдад, как главного контрагента получения военной помощи, приводят лишь к резкому усилению влияния Тегерана, и фактическому началу широкомасштабных чисток суннитского населения. А это, по определению, не может привести ни к какому прогрессу в вопросе ликвидации структур ИГ. Примечательно, что к такому шагу со стороны Вашингтона в Тегеране были принципиально готовы. Иначе сложно объяснить командирование в Ирак главного специалиста по созданию иррегулярных вооруженных формирований, командующего элитным подразделением КСИР «Аль-Кудс» генерала Сулеймани. Его цель была в данном случае предельно конкретна — сформировать иракский аналог «Хизбаллы» с целью создания гарантий безопасности и самодостаточности шиитской общины при любых вариантах развития ситуации. Этот проект обсужден предварительно с премьером Х.аль-Абади и санкционирован главным религиозным авторитетом иракских шиитов аятоллой А.ас-Систани еще осенью прошлого года. Штурм Тикрита стал первым испытанием нового образования, и скажем прямо, не вполне удачным. С целью исправления ситуации пришлось даже срочно перебрасывать в Ирак 800 ливанских бойцов «Хизбаллы». Но суть вопроса от локальных неудач на поле боя не меняется. Багдад и Тегеран тщательно готовятся к негативному для себя сценарию распада страны на три самостоятельных части с обособлением суннитских районов, что ранее случилось с курдскими провинциями. Кстати, отметим, что боевая активность курдов на фронте противодействия ИГ резко снизилась в последнее время, что сопровождается синхронным снижением уровня материально-технического снабжения Эрбиля из-за рубежа. Если взять схематично, то курдская пешмерга овладела рядом принципиальных для курдской автономии районов, а вот двигаться далее вглубь суннитского треугольника она не спешит, явно выжидая и наблюдая как два основных внутрииракских противника в лице суннитов и шиитов обескровливают друг друга.
Ряд экспертов при этом указывают на то, что нынешний шаг Вашингтона может рассматриваться, как еще один рычаг прессинга на Багдад в рамках принуждения его к компромиссу с суннитами. Но реакция и Х.аль-Абади, и аятоллы А.ас-Систани, и шиитского лидера Муктады ас-Садра в данном случае была предельно понятной. Последний даже пригрозил атаковать «американские цели» в случае распада страны. Это, конечно, больше эмоции, но посыл предельно понятен. К чему может привести реализация такого сценария, можно пока представить себе схематично. В случае, если сунниты при помощи американцев смогут нейтрализовать структуры ИГ, то эту победу они уже не отдадут, как это случилось в период американского присутствия в стране и борьбы с «Аль-Каидой» в той же провинции Анбар. Причем большинство реальных лидеров ИГ в лице бывших баасистов никуда не уйдут, и будут по-прежнему являться главными «кукловодами» в суннитском сообществе. И говорить о том, что они будут питать слишком теплые чувства к американцам, мы бы не стали. Распад Ирака на три составляющие открывает целую череду межконфессиональных стычек по вопросу принадлежности и контроля того или иного населенного пункта или нефтяного месторождения, что вполне может привести к реализации в Ираке «ливийского сценария». По крайней мере, именно к этому готовятся в Тегеране. Таким образом, США в итоге получат, как минимум, две не совсем дружественные себе силы в лице шиитов и суннитов с относительно лояльными курдами, которые всегда «на подкорке» имеют только одну идею — создание самостоятельного курдского госудаства, что опять же чревато серьезным обострением ситуации.