5 мая 2015 г. исполнилось сто дней пребывания короля Сальмана бен Абдель Азиза на саудовском троне. Это событие, естественно, никак не упоминалось официальным информационным агентством (что равным образом относится и к иным датам, годовщинам и праздникам, не являющимся мусульманскими), но, однако, стало поводом для «свободной» прессы, рассказывавшей о начале «эпохи Сальмана» как преддверия к формированию «нового будущего Саудовской Аравии».
Каким будет это «новое будущее» страны? Она обретет черты, характеризующие ее нынешнего правителя – «твердость, решимость и решительность – азм, хазм ва хасм». Если «твердость» предполагает, что королевство «продолжит процесс всестороннего развития, удовлетворяя потребности граждан и сохраняя стабильность и безопасность», то «решимость» – «противостояние всем, кто пытается нарушить стабильность арабского региона и подорвать безопасность Королевства». Наконец, «решительность» в современной саудовской риторике означает, что «уже принятые решения монарха открывают путь к широкой общественной дискуссии» в отношении «дальнейшего пути обретающей характер молодости Саудовской Аравии». Национальная «идея» как «триада» дальнейших действий государства в единстве с обществом обрела четкие очертания.
Итак, «твердость» – это 71 указ, положения которых резюмируются саудовской прессой как «развитие [с упором] на молодежь». В стране реформируется система среднего и высшего образования, — вместо двух курирующих эту сферу министерств – министерства образования и министерства высшего образования появляется единое министерство образования. Предлог для этой реформы – необходимость сосредоточить все усилия и все средства в рамках одного органа, содействующего развитию системы подготовки молодежи для трансформации социума в «общество современного знания». Одновременно осуществляется ликвидация многочисленных ведомств, осуществляющих функции руководящих органов для различных секторов экономики и политики, — на их месте образуются две укрупненные структуры – Совет по делам политики и безопасности и Совет по делам экономики и развития. В состав обоих Советов введены молодые и образованные специалисты, заседания этих структур под руководством вновь назначенных «молодых лидеров» (по крайней мере, в значении «внуков» короля-основателя – Г.К.) наследника престола принца Мухаммеда бен Наефа (глава Совета по делам политики и безопасности) и наследника наследника престола принца Мухаммеда бен Сальмана (глава Совета по делам экономики и развития) будут проводиться еженедельно, а их рекомендации поступать на приоритетное рассмотрение Советом министров.
«Твердость», как этот элемент «национальной триады» представляет саудовская пресса, вытекала из выступления правящего монарха в начале апреля 2015 г. перед членами правящей семьи, министрами, членами Консультативного совета и улемами, в котором он подчеркивал стремление «обеспечить последовательное, всестороннее и равномерное развитие всех регионов королевства, сделав справедливость достоянием всех граждан и обеспечив осуществление их законных чаяний в рамках существующих норм и законов государства». Особое внимание, в этой связи, уделяется тому пассажу в выступлении короля, в котором он говорил: «Для меня нет различий между гражданами государства, как и нет различий между его регионами. Я стремлюсь к тому, чтобы все они служили родине». Эти слова сегодня квалифицируются как доказательство начала «эпохи Сальмана».
Нова ли эта «эпоха»? Саудовское государство, конечно же, продолжает прежний патерналистский курс, провозглашая свою устремленность к «обеспечению граждан» жильем, современным здравоохранением и образованием. Оно не изменяет своей прежней политике дотирования важнейших продуктов питания, электроэнергии и горючего. Но в этой политике есть поддающаяся логическому объяснению составляющая, — разрывы между уровнями развития регионов – неоспоримая данность, что в равной мере относится и к уровню доходов их населения, и к степени участия выходцев из этих регионов в управлении государством. Порождаемые этими разрывами тенденции к сепаратизму, достаточно часто окрашиваемому в тона противостояния центральной власти под лозунгами возвращения к «чистоте религиозной веры» – не меньшая реальность. Не стоит ли тогда рассматривать этот патерналистский курс в современных условиях (ведущий свое начало, конечно же, из исторически недавней бедуинско-религиозной традиции) как стремление смягчить (если не исключить) последствия этих разрывов, обеспечить внутреннюю стабильность и лишь затем переходить к новому этапу трансформации экономики и самого государства?
Второй элемент «триады» – «решимость» как «противостояние» тем, кто нарушает «стабильность арабского региона и подрывает безопасность королевства». Наиболее ярким подтверждением этого курса «эпохи Сальмана» стала, естественно, антихоуситская военная кампания «Буря решимости». Уже в момент начала этой кампании саудовское руководство оправдывало ее не только обращением йеменского «законного президента», но и «хоуситской агрессией ноября 2009 г.», — в дальнейшем же этот довод как важный элемент придания легитимности действиям в Йемене начинал приобретать самодовлеющий характер. Это доказывал широкий размах внутренней пропаганды, использовавшей данные о «потерях личного состава пограничных войск» как итога «возобновленной хоуситской агрессии против королевства», а также о минометных обстрелах города Наджран – центра прилегающей к Йемену одноименной саудовской провинции, повлекших за собой отмену регулярных рейсов национальной авиакомпании в этот город и прекращение занятий в местных школах.
Операция «Буря решимости» требовала и активизации дипломатической деятельности, — сто дней пребывания на троне короля Сальмана стали временем беспрецедентной активности и на этом направлении. Эр-Рияд, как сообщала пресса, стал «центром притяжения многочисленных зарубежных делегаций», пребывание которых в саудовской столице было необходимо для «противостояния террористической угрозе в масштабе арабского региона и отражения атак противников королевства». Список тех, кто в течение последних трех с небольшим месяцев встречался с правящим монархом, значителен – главы стран Совета сотрудничества арабских государств Залива или их специальные представители, премьер-министр Пакистана, президент Египта, король Марокко, глава американского внешнеполитического ведомства, президент Франции. В этом списке немало и глав постсоветских государств либо членов их высшего руководства, — достаточно назвать Азербайджан, Кыргызстан, Казахстан, представителей экономических ведомств Украины и «экзотической» для Саудовской Аравии Литвы, представленной ее министром иностранных дел. Речь шла, и в связи со ста днями пребывания короля Сальмана бен Абдель Азиза на троне это специально подчеркивала саудовская пресса, о «привлечении внимания дружественных стран к положению в арабо-мусульманском мире», стабильность и безопасность которого «неразрывно связана со стабильностью и безопасностью всего мира».
Наконец, третий элемент «триады» – «решительность» как путь «к широкой общественной дискуссии в отношении будущего» страны. Королевство позволяет своим гражданам высказывать их точку зрения в связи с перспективами развития страны (естественно, в рамках «существующего законодательства»)? Что ж, в современной саудовской истории это начинание не выглядит как принципиально новое, — провозглашенному в начале 1990-х гг. (тогда еще наследным принцем) предшественником нынешнего монарха королем Абдаллой бен Абдель Азизом вступлению страны в «этап реформ» также предшествовала действительно широкая дискуссия, связанная с возможными путями трансформации государства. В то время будущий монарх закладывал основу обусловленного властью союза с выпестованным ею «образованным классом», стремясь преодолеть последствия бросавшегося этой власти внутреннего исламистского вызова.
Этот вызов кажется и сегодня реальностью Саудовской Аравии, — ее территория (по крайней мере, так это представляют органы внутренней безопасности) становится полем противостояния со сторонниками «исламского государства» и других действующих в региональном масштабе террористических структур. Власть вновь нуждается в союзе с «образованным классом», включая, в первую очередь, его «либеральный» сегмент. Этому «классу» доказывают, что нынешний монарх «решителен – хасим», — он отправляет в отставку «неэффективных менеджеров» (бывшие министры по делам строительства и здравоохранения), что лишь означает, что ему нужны «эффективные управленцы», доказывая это переводом на этот пост одного из ключевых руководителей компании Саудовская АРАМКО. Монарх четко артикулирует свою устремленность к искоренению коррупции. Он, наконец, устраняет «расистские опухоли» на «теле нации», наказывая виновников их появления, включая и принца правящей семьи. Сторонники реформ в рядах «образованного класса» должны быть этим удовлетворены!
Но главное в этой связи состоит в другом обстоятельстве, — правящий монарх в течение первых ста дней своего пребывания на вершине власти провозглашает наступление «эры молодости» в развитии страны. Процесс обретения власти поколением внуков короля-основателя Ибн Сауда выглядит ныне действительно необратимым.