Серьезные кадровые перестановки в высших эшелонах власти, которые произошли в КСА 29 апреля с.г., уже получили в арабской СМИ название «Буря четверга» (по аналогии военной операции в Йемене «Буря решимости») или «Буря на рассвете», т.к. сообщение было передано в 4 часа утра. По прошествии нескольких дней, когда страсти немного поутихли, пришло время для более взвешенной оценки все произошедшим событиям. По мнению аналитиков, эти события не стоит расценивать как неожиданные, т.к. король Сальман и его окружение уже давно подготавливали ряд организационных мер по избавлению от «политического наследия» короля Абдаллы и его «фаворитов». Проведя все эти перестановки, саудовский монарх завершил процесс, уже начатый им еще в январе.
Конечно, от таких кадровых перестановок больше всего «пострадал» принц Мукрин, которого лишили не только наследования престола, но и освободили от всех должностей, включая зам. председателя Совета министров, с формулировкой «по его просьбе», не указав при этом причину, что вызвало саркастические замечания у некоторых саудовских пользователей «Твиттера». Тем не менее, отставка принца Мукрина не явилась полной неожиданностью для саудовцев, т.к. считалось, что это только «вопрос времени», а многим было ясно, что назначение принца Мукрина наследным принцем являлось звеном в хитроумной комбинации бывшего главы Королевского совета Х.ат-Тувейджри, чтобы подготовить для принца Митеба путь к трону. Также отмечалось, что с момента вступления на трон короля Сальмана участие принца Мукрина в политической жизни королевства, а также в принятии решений было сведено к минимуму, вся его деятельность ограничивалась участием в мероприятиях, носивших в основном протокольный характер. Как говорят, принц Мукрин не строил иллюзий относительно своего политического будущего и ожидал почетной отставки. Причем одной из причин называется также его несогласие с нынешним курсом саудовского руководства по некоторым вопросам. В частности, по имеющимся данным, он не являлся сторонником военного вмешательства КСА в Йемене. Его позиция объяснялась не только тем, что его мать Барака аль-Йамания была родом из этой страны. Как бывший начальник Управления общей разведки КСА он понимал, что эта военная операция может надолго затянуться, что потребует времени и средств с учетом не совсем ясной стратегической перспективы. Тем не менее, по имеющимся данным, саудовскому монарху все же пришлось «объясниться» с принцем Мукрином относительно своего решения, речь шла также и о «значительной компенсации», которая была ему предложена. В этой связи стоит также отметить, что его сын Мансур бин Мукрин был назначен советником короля в ранге министра в тот же день.
Объявление принца Мухаммеда бин Наефа Наследным принцем было воспринято в королевстве в целом позитивно, т.к. он давно заслужил в КСА репутацию «мудрого политика», «борца с «Аль-Каидой»». Саудовские официозы, как обычно в таких случаях, отреагировали целой серией статей, в которых говорилось о достоинствах и заслугах принца Мухаммеда перед государством (по большому счету это действительно так), а также о правильном выборе правящего монарха. Западные СМИ, отмечая его успехи по нейтрализации террористических ячеек на Аравийском полуострове, особо подчеркивали его давние тесные связи с Вашингтоном и другими западными партнерами, что, по мнению ряда западных аналитиков, обеспечило ему преимущество по сравнению с принцем Митебом, несмотря на все усилия бывшего главы Королевского совета Халеда ат-Тувейджри.
Однако назначение сына короля принца Мухаммеда бин Сальмана заместителем наследного принца вызвало несколько иную реакцию. Хотя за последний месяц он стал одной из главных медийных фигур в КСА на фоне военной кампании в Йемене. Причиной такой реакции был не столько возраст нового заместителя наследного принца (1985 г.р.), что не соответствует сложившемуся представлению о «геронтократии» в управлении КСА, сколько сообщение о поддержке его кандидатуры большинством голосов членов Совета присяги. По официальным данным из тридцати четырех членов Совета присяги, двадцать восемь поддержали кандидатуру принца Мухаммеда бин Сальмана, четыре проголосовали против него, а два воздержались (82% против 18 %). Однако стали просачиваться сведения, главным образом по социальным сетям, что назначение королем Сальманом своего сына вторым в очереди на наследовании саудовского трона прошло не совсем гладко. По информации «всезнающего» анонимного саудовского блогерра под ником «Муджтахид», не все члены Совета присяги были довольны с таким стремительным политическим взлетом принца Мухаммеда, т.к. даже король Абдалла не позволял себе такого и не рискнул объявить своего сына Митеба заместителем наследного принца. Многие сыновья короля-основателя, такие как принцы Ахмед, Талаль, Абдель Рахман, Бандар, Турки, Абдель Илах, Мамдух, а также некоторые принцы-внуки выступили первоначально против этого решения короля. Хотя часть членов Совета присяги действительно его поддержала. Одним из таких сторонников, как ни странно, оказался старший сын покойного короля Абдаллы – принц Халед.
О наличии серьезных разногласий в Совете присяги, можно сделать выводы после демаршей, которые предпринял известный «принц-диссидент» Талаль. В своем микроблогге в «Твиттере» он подверг критике действия короля Сальмана, обвинив его фактически в «волюнтаризме», назвав эти решения «самовольными», т.к. это «не согласуется ни с шариатом, ни принятыми законами в Саудовской Аравии», и что «нарушителям» закона нельзя ни подчиняться, ни приносить присягу. Позднее он вновь подтвердил свою точку зрения, и даже призвал к проведению экстренного общего собрания всех сыновей короля-основателя, а также принцев-внуков, который входят в Совет присяги и участвующих в принятии решений. Тем не менее, «бунт» в королевской семье Аль Сауд не случился. По-видимому, все заинтересованные стороны пришли к определенному компромиссу, но выступления принца Талаля подтверждают предположение о наличии влиятельных оппозиционных групп внутри королевской семьи, которые крайне недовольны еще большим усилением клана «ас-Судейри».
Неслучайно, что некоторые арабские газеты даже назвали все перестановки как «переворот ас-Судейри», посчитав, что это аналогично смещению короля Сауда в 1964 году. Хотя, на наш взгляд, проводить такие параллели не совсем верно. Наиболее откровенно высказался политический обозреватель Дж.Хашогги в своем интервью он заявил, что король Сальман руководствовался, прежде всего, прагматическими соображениями, когда принимал это решение, т.к. «это обеспечивает для нас в Саудовской Аравии успешную преемственность». Он предположил, что король Сальман «предвосхитил явление, которое имело место в последние годы Советского Союза, когда его лидеры умирали в быстрой последовательности». «Он (король Сальман -авт.) полагает, что мы не должны позволить, чтобы это случилось в Саудовской Аравии, если пожилые лидеры приходят к власти и правят несколько лет, затем они уходят, а потом кто-то еще в таком же возрасте приходит к власти. Это ослабит Саудовскую Аравию», -.считает Дж.Хашогги. Иными словами, король Сальман совсем не желает, чтобы в королевство прошло бы через «пятилетку пышных похорон» как это случилось в Советском Союзе перед его коллапсом, поэтому и решил «влить новую кровь» и обеспечить переход престола новому поколению династии. Однако новые назначения, по мнению ряда аналитиков, показали ослабление влияния Совета присяги как коллегиальной семейной структуры, которая может оказывать влияние на принятие жизненно важных решений, в частности в вопросе престолонаследия. Тем более, имеются предположения, что за таким шагом монарха, стоит желание «упредить реванш» со стороны проигравшей партии, если здоровье короля Сальмана резко ухудшится, и будут сделаны попытки оттеснить «клан ас-Судейри» от власти и снизить его влияние.
Некоторые аналитики полагают, что расширение полномочий принца Мухаммеда бин Наефа может сказаться на дальнейшем росте влияния репрессивного аппарата и даже реванше религиозного истеблишмента в отношении «диссидентов» под предлогом защиты исламских ценностей и безопасности государства. Но маловероятно, что он будет действовать в ущерб своему имиджу «либерального принца» и пойдет на дальнейшее «закручивание гаек» и откровенного противопоставления своего курса процессу реформ короля Абдаллы, если конечно это не будет реально угрожать стабильности в стране.
Однако влияние принца Мухаммеда в Саудовской Аравии далеко не так абсолютно как это можно предположить, т.к. он в большей степени теперь должен действовать с оглядкой на короля Сальмана и его сына. Особенно, после решения короля реструктурировать «Сауди Арамко» и назначения принца Мухаммеда бин Сальмана председателем Высшего совета этой государственной компании, состоящего из 10 человек. Таким образом, это дает возможность ему осуществлять полный контроль над нефтедобычей, ценообразованием, экспортом и распределением доходов и т.д. Весьма примечательно, что принц Мухаммед бин Наеф не входит в этот Высший совет, а также в Совет по экономике и развитию, что ограничивает его роль в нефтяной политике королевства в ближайшем будущем. Поэтому это не может не беспокоить наследного принца, т.к. в руках принца Мухаммеда бин Сальмана оказываются теперь не только армия, но еще и самая главная статья экспорта Саудовской Аравии – нефть, что обеспечит ему в будущем хорошие политические перспективы. Однако даже, при таком раскладе, у Мухаммеда бин Наефа остается очень серьезный козырь – поддержка его на Западе, прежде всего в США, где его, как уже говорилось, видят следующим королем. В отличие от него, принц Мухаммед бин Сальман, еще не имеет таких наработанных контактов, т.к. он не проходил обучение за рубежом, а окончил Университет им. короля Сауда в Эр-Рияде и мало был связан в прошлом с внешнеполитической деятельностью.
Если отставка принца Мукрина «по собственному желанию» вызвала ироничные комментарии в саудовской блогосфере, то отставка принца Сауда аль-Фейсала «по собственному желанию в связи с состоянием здоровья» не явилась неожиданностью и не вызвала такой реакции. Ветеран саудовской внешней политики, занимавший этот пост с 1975 г., как было очевидно всем, был серьезно болен (болезнь Паркинсона, операции на спине) и в последнее время, согласно официальным сообщениям, часто проходил курсы лечения за рубежом. Тем не менее, он формально сохранил свою причастность к внешней политики КСА, т.к. получил должности спецпосланника и советника короля, государственного министра, члена Совета министров, курирующего внешнеполитические вопросы.
Однако полной неожиданностью явилось назначение посла в Вашингтоне Аделя аль-Джубейра министром иностранных дел. Тем более, некоторые наблюдатели прогнозировали его отставку как одну из первых в дипломатическом корпусе. Факт действительно экстраординарный! Впервые главой саудовского МИД был назначен не только выходец из клана аль-Фейсал, чьей традиционной «вотчиной» была внешняя политика КСА, но даже не представитель семьи Аль Сауд. Кроме того, он всегда считался «членом клана короля Абдаллы», его протеже, и всегда находился в тесном контакте с ныне опальным Х.ат-Тувейджри. Но возможно, это как раз тот случай, когда от короля Сальмана потребовался «прагматизм», который был ему всегда свойственен, и он сделал ставку на высокий профессионализм этого саудовского дипломата. Тем более, такой прецедент уже имел место, когда 29 января с.г. главой Управоения общей разведки был назначен генерал Халид аль-Хумейдан. Кроме того, арабские источники утверждают, что назначение А.аль-Джубейра не обошлось без настоятельной рекомендации американцев, т.к. он, занимая уже продолжительное время дипломатические должности в посольстве КСА в США, играл важную роль в осуществлении контактов между Эр-Риядом и Вашингтоном. Также по их сообщениям, А.аль-Джубейр сыграл одну из ключевых ролей в принятии решения о начале войны в Йемене, и отстаивал эту точку зрения перед американцами и другими западными партнерами.
Однако его положение все же крайне необычно с точки зрения традиционной саудовской иерархии. Его заместителем по-прежнему остается принц Абдель Азиз бин Абдалла, который уже давно занимает эту должность, а также руководил в последнее время во время длительных отлучек принца Сауда аль-Фейсала работой внешнеполитического ведомства. Поэтому многими он вполне естественно рассматривался в качестве следующего министра иностранных дел КСА. Некоторые аналитики предполагают, что в будущем его ждет отставка, возможно назначение послом в одну из «престижных» стран. Высказываются предположения, что он может стать «жертвой кампании по завершении политической ликвидации» в отношении сыновей короля Абдаллы, которая уже коснулась принца Турки (бывший губернатор Эр-Рияда) и принца Мишааля (бывший губернатор Мекки). Что касается, принца Митеба, то он остается командующим Национальной гвардией и членом кабинета министров. Дальнейшие его перспективы не совсем ясны. По некоторым сообщениям, он вместе с принцем Мукрином выступал против начала войны в Йемене, и особенно за привлечение в боевых операциях Национальной гвардии, понимая насколько это трудная и рискованная задача. Кроме того, любая неудача в операции «Возвращение надежды» может дать повод осуществить реорганизацию подчиненной ему силовой структуры, что в конечном итоге станет причиной отставки принца Митеба, которая будет инициирована его политическими оппонентами.
В заключении можно сказать, несмотря на то, что все перестановки в руководстве Саудовской Аравии укладываются в традиционную схему политического устройства страны (наследственная монархия), несомненным положительным фактом является рекрутирование в правящую элиту представителей нового образованного класса (не из династии Аль Сауд), который реально появился в королевстве за последние тридцать лет, и во многом определяет динамику развития страны сейчас и на ближайшие годы.