До окончательного срока подписания окончательного текста соглашения по урегулированию кризиса вокруг иранской ядерной программы между Ираном и «шестеркой» международных посредников ( 5 стран-членов Совета Безопасности ООН  —  Китай, США, Россия, Англия, Франция, плюс Германия) осталось чуть больше месяца.  В Вене начался очередной раунд переговоров по выработке текста этого соглашения, за которым в Иране внимательно  наблюдают.  26 мая президент Хасан Роухани сделал очередной заявление, в котором прокомментировал ход переговорного процесса следующим образом: «Наша переговорная команда сильна и надежна,  она готова последовательно отстаивать права своей страны в ядерной сфере и не допустит пренебрежения отечественными интересами».  Находясь в этот день в поездке по иранским провинциям, президент сказал, что  большинство иранского  народа доверяют своей переговорной группе, работа которой нацелена на то, чтобы в результате был выработан документ, предусматривающий достижение и установление нормальных и конструктивных отношений между Ираном и мировым сообществом на основе уважения суверенных прав Исламской Республики.

Его дополнил руководитель переговорной группы ИРИ, заместитель министра иностранных дел страны Аббас Аракчи, обративший внимание на то, что мировые СМИ в преддверии нынешнего «судьбоносного»  раунда переговоров  совершенно произвольно толкуют позицию Ирана по узловым вопросам обсуждаемых договоренностей. Так, сказал Аракчи, весьма далека от реальности  информация о том, что Иран согласился на инспекцию ряда своих ядерных объектов, по которым еще не достигнуто согласие, со стороны инспекторов Международного агентства  по атомной энергии (МАГАТЭ).  По прибытии в Вену он заявил, что Иран не согласен с предоставлением  максимально расширенных прав международным инспекторам  и увеличением зон проверок. Аракчи пояснил, что Тегеран не противится инспекциям со стороны уважаемой международной структуры, он понимает их необходимость. «Возмущение и несогласие вызывает  лишь злоупотребление чиновников своими правами, превышение своих полномочий.  Мы хотели бы, чтобы они делали только то, что вытекает из международных договоренностей, считая нас равными среди равных.  Мы хотели бы, чтобы они делали только свою, обозначенную инструкциями работу и не требовали от нас, например, встреч с иранским учеными, занимающимися вопросами ядерной энергетики.  Мы не хотели бы, чтобы МАГАТЭ  получило через своих инспекторов доступ к нашей секретной информацией, обладание которой – суверенное право Ирана.  Это – одна из «красных линий», которую мы сразу определили. Переход за эту границу подвергает рискам  нашу безопасность,  ослабляет перед лицом тех, кому не по нутру наши достижения и победы. Мы дорожим своей безопасностью, созидательной  мирной жизнью своей страны. Ради этого мы готовы отказаться от всего другого. И если предстоящее соглашение создает этому помехи, мы вполне готовы пренебречь и им».

Еще одна важная мысль, которую отразил Аракчи на пороге нового раунда переговоров – Иран готов переговариваться и далее по все узловым проблема. «Но он никогда не переступит своеобразные «красные линии», очерченные религиозным  лидером страны аятоллой Али Хаменеи».  Кстати, как стало ясно из телевизионного интервью, которое накануне дал глава иранской рабочей переговорной группы, аятолла Хаменеи оперативно отслеживает ход переговоров с «шестеркой» международных посредников. Так, в последние дни он лично аннулировал достигнутую ранее в Лозанне договоренность о том, что в рамках соглашения  Западу будет позволено провести серию собеседований с представителями иранской общественности.  Это уже создало еще один фактор напряженности между Ираном и «шестеркой»:  представитель Госдепартамента США Мэри Харф заявила следом, что   доступ к ядерным объектам и интервью с  иранцами – обязательный компонент окончательного текста соглашений, дав понять, что без  этого никакого соглашения просто-напросто не будет.

Кстати, в этом  контексте неожиданно всплыло имя экс-президента Махмуда Ахмадинежада.  Глава иранского МИДа Мохаммад Джавад Зариф, защищаясь от нападок в связи с данным его командой согласием на проведение в Иране серии собеседований, сказал, что это не ново, такое уже практиковалось во время нахождения у власти в стране президента Ахмадинежада.  В тот период, утверждал Зариф, инспекторам МАГАТЭ было дано разрешение  провести беседы с иранскими учеными, задействованными в национальной ядерной программе. Такое  известие вызвало  резкое неприятие бывшего президента, офис которого выпустил специальное заявление, в котором назвал слова главы МИДа далекими от реальности и порочащими репутацию  Ахмадинежада.

Началу Венского раунда переговоров Ирана с «шестеркой» международных посредников сопутствует осложнившийся негативный экономический фон в стране. С 26 мая неожиданно для населения в Иране взметнулись вверх цены на бензин. Обычное автомобильное топливо отныне будет стоить 1000 туманов, а высшего качества – 1200 туманов. Чтобы понять, много это или мало, надо вспомнить, что резкое поднятие цен на автомобильное топливо и введение лимитирования потребления нефтепродуктов началось в Иране в мае 2007 г. Тогда, на первом этапе перехода к квотированию были введены в обращение магнитные карточки на бензин. С их введением в обращение цена бензина поднялась с 80 до 100 туманов за литр, что было примерно эквивалентно 10 центам. Что касается бензина, приобретаемого сверх нормы, то в течение двух–трех недель его цена поднялась до 400 туманов.  И вот теперь – 1000-1200 туманов.  Никакого предупреждения, как это делалось в 2007 г., в эпоху Ахмадинежада, сделано не было. Понятно, что это оказалось для многих обескураживающей новостью.  С этого же дня поднялись на 15% цены и на газ для бытовых нужд. Как завило иранским СМИ руководство Национальной газовой компании, повышение газовых тарифов для потребителей является давним  решением правительства, которое только сейчас вводится в действие. Подорожание топлива уже вызвало беспорядки  в депрессивном городе Рабат-Карим в окрестностях Тегерана. И хотя официальное информационное агентство  ИРНА  поспешило опровергнуть такой факт, как известно, нет дыма без огня.

Кстати, тогда, 8 лет назад, известие о повышении цен и введения квотирования бензина накалило обстановку в стране. По Ирану прокатилась волна поджогов бензоколонок, факты которых власти пытались скрыть. Их число по стране исчислялось десятками.  Власти  столицы прибегли к помощи специальных подразделений по борьбе с беспорядками, а для разгона демонстрантов были пущены в ход водометы, гранаты со слезоточивым газом и другие спецсредства. Оппозиционная пресса, тем не менее, сообщала, что пылали не только бензоколонки. Были отмечены случаи грабежа магазинов, банков, государственных учреждений.  Вести о беспорядках поступали и из других городов страны. В Ясудже – центре самой экономически отсталой в стране провинции Кохкилуе ва Баер Ахмад — толпа разгневанных горожан устроила митинг у заправки в центре города, а затем отправилась громить здания банка и мэрии. Даже в религиозном центре страны – Куме — силам полиции пришлось открыть огонь для того, чтобы рассеять толпу, блокировавшую одну из бензоколонок.

Разумеется, повышение цен на бензин и газ, как это уже бывало прежде, вызовет подорожание и на другие популярные потребительские товары, что ляжет тяжелым бременем на малообеспеченные слои населения, провоцируя социальное напряжение.  Иранские СМИ в эти дни много пишут о повышении цен, сходясь во мнении, что это сделано не в самое подходящее время. Понятно, что это связано с уменьшением доходов страны от продажи углеводородного сырья. Кроме того, многое объясняется и инфляцией, размеры которой руководство страны намеренно искажает, разумеется, в сторону уменьшения. По данным проживающего в Париже иранского экономиста Джамшида Аскари, ИРИ входит в первую пятерку стран мира по инфляции, причем, как по ее размерам, так и по темпам. Как думают многие в Иране, решение значительного количества экономических проблем связано со снятием санкций, что возможно лишь при условии подписания итогового соглашения. Это может решиться к концу июня. А может и не решиться…