Малайзия, остававшаяся до сих пор одним из оплотов стабильности в Азии, являющаяся «гордостью исламского мира» из-за ее экономических достижений, в обозримом будущем рискует утратить этот статус в результате искусственного перенаправления на ее территорию миграционных потоков из проблемных стран Азии и Африки.

Одним из соответствующих индикаторов стало июньское усиление давления на Куала-Лумпур со стороны ООН, требующей от него устроить на своей территории до 200 тысяч беженцев из менее успешных азиатских и африканских стран (преимущественно мусульмане, представленные афганцами, бирманцами, сомалийцами, пакистанцами и пр.).

Учитывая то, что Малайзия практически лишена возможности «вписать» этих людей в собственную экономику в силу их недостаточной образованности, а также определенных культурных особенностей мигрантов, суть усиливающегося на нее международного давления состоит в требовании банального обустройства этих людей иждивенцами за государственный счет.

Формально для Малайзии стоимость подобного решения не является фатальной. Однако в случае его принятия уже в ближайшие годы страна столкнется с уже по-настоящему массовым наплывом мигрантов, способным похоронить стабильность «наиболее развитой страны исламского мира руками самих мусульман».

Необходимо напомнить, что в мае Малайзия вместе с Индонезией уже была вынуждена подчиниться требованию ООН о размещении на своей территории семи тысяч подобных беженцев. И после этого от нее потребовали «устроить» в десятки раз большее число мигрантов.

Соответственно, в случае выполнения новых требований «международного сообщества» речь уже может пойти о необходимости размещения дополнительных сотен тысяч, если не миллионов человек.

Важно заметить, что инициаторами соответствующего давления в отношении Малайзии являются в первую очередь западные страны «англосаксонского блока» и в том числе США.

Одна из причин усиления давления в отношении Куала-Лумпура – стремление Запада использовать его в качестве «миграционного громоотвода», предназначенного ослабить соответствующие потоки в страны Западной Европы и Австралии.

Возможному перераспределению миграционных потоков в сторону Малайзии (и возможно, других «азиатских тигров») также способствует ряд факторов.

Так, для отправляющихся в Европу беженцев путь все чаще становится опасной лотереей. Например, значительная часть желающих проникнуть туда по разным причинам оказываются неспособны сделать это. Некоторые из них перехватываются и депортируются сотрудниками правоохранительных органов европейских государств или просто гибнут при попытке добраться к заветной цели морским путем.

И, наконец, свою роль играет и нынешнее квотированное распределение беженцев по различным странам Европы, в результате чего вместо желанных Великобритании, Германии, Франции и Швеции соискатели на получение местожительства в Старом Свете рискуют попасть в менее развитые Латвию, Литву, Сербию и Словакию.

В этих условиях перенаправление части миграционных потоков в Азию является для Европы возможным выходом из создавшегося непростого положения. Тем более, что страны вроде Малайзии действительно могут стать реальной альтернативой для мигрантов. В последние десятилетия она стала одним из динамично развивающихся «азиатских тигров», создав инновационную экономику с конкурентной промышленностью в том числе в сфере электроники. Малайзия добилась заметных успехов во многих сферах, которым могут позавидовать многие европейские страны, что позволяет говорить о ней как об одной из современных стран.

Это было достигнуто умелым сочетанием борьбы против коррупции с повышением доходности от использования добычи нефти и газа. Полученные в результате ресурсы были направлены на нужды дальнейшего развития этого государства.

В итоге Малайзия стала особым государством исламского мира, абсолютно непохожим на прочие мусульманские страны, заметно выделяясь на фоне даже наиболее успешных из них. Так, например, в лучшем случае (например, аравийские монархии) процветание их экономики было обусловлено ставкой на эксплуатацию энергоресурсов.

Однако теперь у нее появились заметные проблемы, способные резко обостриться в случае неспособности поставить надежные заградительные антимиграционные барьеры.

Следует заметить, что в последние годы Малайзия лишь частично захватывалась миграционными потоками из азиатских и африканских стран. В условиях «перенасыщения» ими европейского и аравийского направлений мигранты из этих государств все чаще отправлялись в Австралию.

Попадали они туда главным образом по Индийскому океану, нередко используя в качестве «плацдарма» Индонезию. Находящаяся несколько «в стороне» Малайзия фактически не сталкивалась с подобными проблемами в том виде, в каком это происходит сейчас.

Примечательно, что именно в последние месяцы среди мигрантов стали усиленно распространяться идеи о выгодности малайзийского маршрута.

Это объясняется рядом причин. Среди них – «перенасыщение» австралийских миграционных маршрутов и принятие Канберрой жестких мер в отношении нелегалов, представляющих потенциальную опасность (например, среди них периодически встречаются религиозные экстремисты) привели к «оседанию» достаточно крупных масс мигрантов из стран «третьего мира» в Малайзии.

Определенную роль здесь сыграли и чистки мусульман, осуществляемые бирманскими властями, вызвавшие их бегство в соседние государства. Будучи развитой страной региона и к тому же привлекательной в культурно-религиозном плане, Малайзия автоматически стала для них одним из желанных «оазисов» для бегства.

Соответственно, это привлекло к ней внимание и со стороны соискателей лучшей жизни из других государств, особенно мусульманских. Оказавшаяся неготовой к такому вызову Малайзия физически не смогла противодействовать наплыву беженцев и была вынуждена оказывать единоверцам минимальную помощь. А это вызвало к ней дополнительное внимание со стороны мусульман-мигрантов, рассчитывающих на получение «братского» приема.

Соответственно, открытие нового маршрута мигрантов может стать для стран западной цивилизации настоящей находкой в плане ослабления давления со стороны нелегалов на Европу и Австралию. И, судя по усиливающейся среди потенциальных беженцев агитации относительно популярности малайзийского направления, страны Запада будут и дальше пытаться снизить миграционное давление за счет его перенаправления на государства вроде Малайзии.

Однако в перспективе это способно крайне негативно сказаться на стабильности этой страны и региона в целом, вызвав заметное усиление среди ее населения радикальных настроений, носителями которых зачастую выступают сами беженцы.

Необходимо заметить, что Куала-Лумпур находится в слишком сложной ситуации, чтобы сопротивляться нажиму «международного сообщества» в лице в первую очередь Запада. Учитывая усиление тенденции к обострению отношений между Малайзией и Китаем из-за спорных территорий в районе архипелага Спратли в Южно-Китайском море, она находится в явно не лучшем положении для отстаивания своих национальных интересов. И, судя по всему, в том числе поэтому Куала-Лумпур будет и далее соглашаться на роль «миграционного громоотвода».