Великим соблазном для политтехнологов, политиков и экспертов, стремящихся загасить или предупредить конфликты в разных регионах мира, является наличие устанавливаемого ими «совпадения» между исламом и христианством, которое («совпадение») обнаруживается ими в присутствии в обеих религиях Иисуса, Девы Марии и т.п. Так, мир на Кавказе предлагалось установить посредством водружения мегалитической статуи Девы Марии на самой высокой вершине Кавказа — Эльбрусе. При этом игнорировались две вещи, фундаментальные для мусульман: во-первых, в исламе наличествует однозначный запрет на изображение в любой форме (рисованной ли, скульптурной ли) одухотворённых существ; во-вторых, в исламе существует запрет на возведение идолов (араб. сáнам). И допустимо с уверенностью предполагать, что возведение подобной статуи вызвало бы недовольство мусульман региона и результат, противоположный провозглашаемому.
Эти два религиозных направления – ислам и христианство — нужно уподобить образу человека и его отражению в зеркале. И образ, и отражение составлены из одних и тех же элементов, но эти элементы наполнены разными, во многом противоположными смыслами: правая сторона образа оказывается у отражения левой, образ и его отражение смотрят в противоположные стороны и т.д. И ещё: они непроницаемы один для другого. В том смысле, что отражение не может выйти из зеркала и воздействовать на образ, существующий независимо от отражения. А отражаемый образ не может проникнуть в зеркало без того, чтобы зеркало не было разбито, но такое проникновение будет означать уничтожение образа вместе с зеркалом.
Те, кто говорит о совпадении между исламом и христианством в части наличия Иисуса в священных Текстах этих религий (Коран в исламе, Евангелия и сочинения Отцов Церкви в христианстве), в основном ориентируются на переводы этих текстов, сводящие реально существующие различия и несовпадения к некоему общему знаменателю. На русском языке коранический ʻИса, сын Мариам впервые был назван «Иисусом, сыном Марии» в переводе Корана (первая публикация – 1878), сделанном российским миссионером Гордием Семёновичем Саблуковым (1804-1880). Примечательно, что этот перевод продолжает переиздаваться вплоть до настоящего времени и присутствует на российском книжном рынке, находя своего покупателя и читателя, —
«Иисус» Евангелия и «Иисус» Корана – два разных имени. В языковой практике арабов-христиан Аравийского полуострова в VII веке, в период возникновения и становления ислама (и вплоть до настоящего времени) в переводах из Евангелия на арабский язык и в других христианских текстах на этом языке употреблялось (и употребляется до сих пор) имя Ясуʻ – от древнеевр. Иегошуа. В Коране, текст которого сформировался в VII веке, используется имя ʻИса.
ʻИса – это не древнееврейское имя, которое в арабском языке подверглось фонетическому изменению, как имело место, например, с древнеевр. Моше, который стал произноситься арабами как Муса. С большой степенью уверенности мы можем утверждать, что это – новое имя, введённое в оборот при формировании текста Корана, — такое, каким не назывался Иисус у арабоговорящих христиан в Аравии и в целом на Ближнем Востоке (вспомним, он назывался Ясуʻ), и одновременно – такое имя, каким не называли детей ни христиане, ни иудеи, ни мусульмане в тот период в том районе мира. И совсем нельзя исключать, что замысел введения этого имени-неологизма в оборот арабоязычных мусульман Аравии в VII веке заключался в том, чтобы продемонстрировать не только вероучительными доводами (о них ниже), но и языковыми средствами противоположность ʻИсы сына Мариам в исламе Иисусу, Сыну Божьему (араб. Ясуʻ ибн Аллах) в христианстве. В распространённых ещё до возникновения ислама евангельских текстах на арабском, а также в языковом обиходе арабов-христиан Аравии, как и у современных христиан-арабов Иисус назывался и называется Ясу‘, в Коране же имя его — ‘Иса. Это — два зеркально-противоположных слова: у христиан имя Ясу‘ состоит из трёх букв: я’-син-айн, у мусульман ‘Иса — из тех же букв, но расположенных зеркально, в обратном порядке: айн-син-я’.
Это противопоставление имеет целью выразить языковыми средствами (как сказали бы современные учёные, методами нейролингвистического программирования — НЛП) противоположность трактовки Иисуса (араб. Ясуʻ) у христиан как Бога и ʻИсы у мусульман — как человека, пусть даже и одного из пророков истинного Единобожия.
В Коране это противопоставление выражено с абсолютной чёткостью и повторяется неоднократно. Коран противопоставляется христианскому учению об Иисусе Христе — Сыне Божьем, равновеликом Богу-Отцу. «Он — Аллах, единый, Аллах вечный, — говорится в кораническом credo. — Он не родил и не был рождён, и нет никого, равного Ему» (Коран, 112:1–4. См. также: 10:68; 18:4–5; 21:26; 23:90–91; 25:2; 37:151–152).
Это – базовое, неустранимое противоречие между исламом и христианством. Иисус в христианстве (араб. Ясуʻ) – это Бог, Сын Божий. ʻИса в Коране – это пророк Единобожия, Мессия (араб. аль-Масих), но не Бог, а человек, не равный Аллаху и не могущий быть объектом поклонения. Само это противоречие возможно потому, что в исламе и христианстве есть множество вещей, которые являются общими или могут рассматриваться, очень часто – ошибочно, как общие. Достаточно вспомнить, что Бог в исламе обозначается словом ал-Лах, и таким же словом ал-Лах называют Бога арабы-христиане. Однако различная трактовка этого слова в исламе и христианстве заставляет рассматривать употребление этого слова в единой языковой практике арабов – мусульман и христиан как омонимы, т.е. слова, одинаковые по звучанию и написанию, но разные по значению. И не существует никаких способов устранить или разрешить это системное противоречие, т.к. речь в данном случае идёт о вере, которая не подвержена рациональному, разумному анализу – во всяком случае, у самого верующего человека.
Мать коранического ʻИсы, которой в Коране посвящена целая сура (глава), для мусульман не может быть и не является Богоматерью, как в это верят христиане.
Главный христианский символ – крест имеет совсем не тот смысл в исламе, что в христианстве. Если в христианстве он является объектом религиозного почитания, т.к. христиане верят, что на нём принял мученическую смерть Иисус Христос, став, тем самым, Спасителем человечества, то в исламе с крестом и распятием совершенно другие ассоциации.
На кресте, согласно исламской догматике, распяли не пророка истинного Единобожия – человека по имени ʻИса, а выдавшего его римлянам Иуду. В Коране об этом говорится: «И сказали [они]: «Воистину, мы убили Мессию Ису, сына Марьям, посланника Аллаха». Однако они не убили его и не распяли, а это только показалось им. …О нет! Это Аллах вознёс его к Себе, ведь Аллах – Могущественный, Мудрый» (Коран, 4: 157-158).
В тафсирах разъясняется это место в Коране. Один из учеников предал ʻИсу за обещанные ему тридцать сребреников. Он повёл стражу к дому, в котором находился посланник Аллаха (мы пребываем в категориальной системе ислама, а не христианства; ʻИса здесь — один из прямых предшественников Пророка Мухаммада). Стражники велели пойти ученику-предателю в дом и вывести к ним ʻИсу. Когда же тот вошёл в дом, Аллах вознёс ʻИсу на небеса, а предателю придал внешность Божьего посланника, т. е. ʻИсы. И когда ученик вышел из дома, стражники набросились на него, и их не убедили его уверения, что он не тот, за кого они его принимают. После этого ученика-предателя в образе ʻИсы распяли на кресте, чем он и был наказан за своё предательство, «Так Аллах перехитрил их», — этими словами заключается история. Две альтернативные трактовки истории с распятием – христианская и исламская — в доступном изложении представлены в фильме «Страсти Христовы» (2004) Мела Гибсона и в фильме «Иисус, Дух Господень» (англ. назв.: Jesus, the Spirit of God) (2007) иранского режиссёра Надера Талибзаде.
У мусульман среди «признаков приближения Судного Дня» указывается приход ʻИсы (это должно произойти в Дамаске), и то, что он «разобьёт крест» (Сунан Абу-Дауда, 37:4310).