В результате длительных переговоров по иранской ядерной программе которые завершились в июле 2015 г., Иран для отмены западных санкций согласилась на ряд серьезных уступок. По окончании этих переговоров президент США Б.Обама поблагодарил председателя КНР Си Цзиньпиня за оказанную помощь, что свидетельствует о значительной роли китайского руководства в урегулировании многолетнего противостояния. Ниже представлен ряд аспектов технического, политического и экономического характера, которые определили участие Китая в переговорном процессе по иранской ядерной проблеме.
Аспект первый. КНР с середины 70-х гг. прошлого столетия оказывает консультационную и техническую помощь иранским ядерщикам как в вопросах развития мирного атома, так и получения ядерного оружия. Благодаря китайским поставкам в Иране был сооружен реактор на тяжелой воде в Араке, оборудованы предприятия по обогащению урана в Натанзе, Фордо, Парчине. Ключевую роль в развитии иранской ядерной программы сыграли поставки из КНР исследовательских реакторов, комплектующих (магнитов) для центрифуг (50 000 штук), клапанов и датчиков давления (американского производства) для каскадов центрифуг. Кроме того, регулярно передавались различные компоненты (бериллий) для обогащения урана и сырье слабого уровня обогащения. Во избежание перехвата поставок комплектующих азиатские контрагенты использовали воздушный транспорт, а также сухопутный вариант доставки через Пакистан.
В начале 2000-х гг. официальный Пекин сменил тактику поставок «чувствительных» ядерных технологий и компонентов, поскольку официальные закупки китайских компаний «ядерного профиля» легко отслеживались и привлекали внимание западных спецслужб, на тактику привлечения частных лиц и компаний для закупки комплектующих материалов в США, ЕС и доставки их в Иран. Такой подход обеспечивает алиби для официального Пекина, МИД КНР неоднократно отмечал, что не может ограничить стремление отдельных граждан заработать на «хлеб насущный».
Аспект второй. С молчаливого согласия официального Пекина иранские специалисты установили тесные контакты с коллегами из КНДР, которые в течение многих лет работают над совершенствованием ядерного оружия (проводят подземные испытательные взрывы). По информации из открытых источников иранские ученые-ядерщики последние 15 лет работают на ядерных объектах КНДР и наблюдают за результатами испытаний на северокорейском полигоне в районе Пунгери. Иран закупает ежегодно в КНДР обогащенный уран и необходимое оборудование (на 1,5 – 2 млрд долл. США), что является весомым финансовым подспорьем для экономики «изолированной» страны. Частично оплата осуществляется поставками сырой нефти. Единственным «слабым местом» в схеме поставок морем из КНДР в Иран является возможный перехват судна американскими боевыми кораблями на подходе к Персидскому заливу, а также в ряде проливов (Тайваньский, Малаккский и др.). Для предотвращения потерь от подобных действий США у КНДР есть два способа перевозки – самолетом или по ж/д. Оба пути транспортировки фактически обеспечивают спецслужбы КНР, а далее пакистанские партнеры. Следует отметить, что северокорейские ядерщики в течение многих лет также работают в Иране и для них построены несколько закрытых военных городков и даже курорты на побережье Персидского залива.
Подводя промежуточный итог по изложенным двум аспектам, очевидна важная роль КНР в возникновении и последующем развитии иранской программы. Следует отметить, что Китай также способствовал развитию пакистанской ядерной программы для создания стратегического противовеса усиливающейся Индии. Более того, фактически официальный Пекин провел серьезную подготовительную и организационную работу по объединению ученых и производственников сразу трех государств – КНДР, Пакистана и Ирана.
Аспект третий. Экономические санкции, введенные США против Ирана, на самом деле «сыграли на руку» китайским предпринимателям от нефтепромышленности, строительства и оборонного комплекса. Благодаря репрессивным экономическим мерам Белого дома (запрет на ввоз готового оборудования и сменно-запасных частей к нему) из Ирана вынуждены были уйти такие корпорации, как BP и ExxonMobil. Единственная проблема, которую испытывают китайские нефтедобывающие компании, это проведение оплаты за поставки иранской нефти через официальные счета в банках Исламской Республики, поскольку большинство транзакций блокируется США (контролируют систему денежных переводов SWIFT). Тем не менее данные по двусторонней торговле (в 2013 г. 40 млрд долл. США, а в 2014 г. уже 52 млрд долл. США) свидетельствуют о том, что Пекин и Тегеран нашли выход из этой ситуации. Таким образом, фактически американские и европейские санкции способствовали экономическому сближению двух стран.
Аспект четвертый. Китайские стратеги отмечают на протяжении многих десятилетий роль Ирана как «арендованного меча» в борьбе с мировым империализмом (Израиль и США), в свете роста угрозы исламского терроризма именно «иранский актив» КНР должен сыграть серьезную сдерживающую роль. Кроме борьбы с террористической угрозой Иран представляет собой важный транспортно-логистический узел в китайском стратегическом плане «Нового Шелкового пути».
Таким образом, можно сделать следующие выводы.
Во-первых, очевидно, что руководство КНР будет в дальнейшем оказывать серьезную внешнеполитическую и экономическую поддержку Тегерану. При этом китайские специалисты внимательно отслеживают поступающую информацию о том, что при снятии Западом препятствий к выходу на европейский рынок иранские нефтегазовые запасы могут стать доступными для «вчерашних» идеологических противников. Подобное намерение иранских партнеров беспокоит китайских контрагентов, но запретить торговать Ирану с ЕС Пекин не может и избирает тактику наращивания своего присутствия в этой стране во всех доступных сферах.
Следует отметить, что хотя «шестерка» стран–участников переговоров добилась от Ирана серьезных уступок, однако ключевые пункты носят временный характер и не учитывают сотрудничества этого ближневосточного государства с КНДР и Пакистаном и, соответственно, военная часть ядерной программы Тегерана может быть оперативно возобновлена при необходимости.
Во-вторых, в свою очередь, руководство Ирана понимает, что необходимо предпринимать определенные меры по снижению «патологической зависимости» от китайских инвестиций, однако состояние промышленности (в частности нефтегазового и энергетического секторов) этого ближневосточного государства не позволит добиться решения данной задачи в ближайшие пять лет.
Отметим также и еще один важный момент: официальный Пекин предлагает США применить «иранскую» схему переговоров для решения «ядерной проблемы» Корейского полуострова, попытается реанимировать шестисторонние переговоры, очевидно, с целью отвлечения ресурсов США, Японии и Республики Корея от противостояния с Китаем и направления их борьбу с северокорейским режимом. При этом руководство КНР осознает, что северокорейская ядерная программа утратила былую актуальность (Пхеньян сосредоточен главным образом на совершенствовании ракетного оружия), но нерешенная проблема все же содержит определенную угрозу соседним государствам, в том числе и России.