В последнее время российские правоохранительные органы все чаще начинают сталкиваться с растущим количеством сторонников «Исламского государства» (ИГ) на территории РФ. В основном, это либо лица, уже успевшие побывать в горячих точках в Ираке или Сирии, или же некие вербовщики, позиционирующие себя организаторами набора «добровольцев» для отъезда в те же Сирию или Ирак. Все это диктует, по нашей оценке, необходимость прояснения некоторых причин возникновения этого явления и разъяснения неких мифов, которые окружают эту организацию. Для начала напомним основной постулат деятельности всех без исключения террористических организаций — наличие зарубежного спонсора и финансирования, по крайней мере, на первичном этапе становления, необходимость некой тыловой базы и источников снабжения оружием.
Начнем с того, что опровергнем мешанину, которая зачастую присутствует в головах не только обывателей и журналистов (что простительно), но и сотрудников органов, которые должны по долгу службы этому явлению противостоять. Первое и главное — нельзя смешивать между собой понятия «Аль-Каиды» и ИГ. Они являются ярыми антагонистами и конкурентами на площадке мирового джихадизма. Первая возникла в основном стараниями Саудовской Аравии, вторая является детищем Катара. Эти две ваххабитские державы давно и без компромиссов конкурируют между собой за право влияния в мусульманском мире. Особую пикантность этому соревнованию придает факт того, что катарцы использовали до недавнего времени в этих целях только исключительно глобальное движение «Братья-мусульмане», которое считается в КСА в качестве одной из основных угроз правящему режиму. Саудовская Аравия же со времен советского присутствия в Афганистане, и далее — в период войны на Балканах, чеченских кампаний и американского вторжения в Ирак, а сейчас — в Сирии, использовала в качестве инструмента своего влияния только джихадистсткие группы салафитского разлива. Использование Дохой чисто саудовской модели в случае с ИГ является новым словом в стратегии катарцев. Заблуждение о взаимосвязи «Аль-Каиды» и ИГ возникло с подачи американских аналитиков, которые посчитали, что реальным прародителем ИГ был «иорданский мясник» Абу Мусаб аз-Заркауи, который воевал и погиб в Ираке в период американского вторжения. Его некоторую автономность на тот период времени необходимо объяснять не его расколом с пакистанским ядром «Аль-Каиды», а попытками подстроиться под местные реалии, где местные сунниты традиционно не очень жалуют саудовских «засланных казачков». А.М.аз-Заркауи был четким посланцем «Аль-Каиды» в Ирак с целью организации иракского филиала организации, как и его двоюродный брат, который в числе прочих был послан в Чечню с аналогичным поручением и погиб там. Неудача миссии А.М.аз-Заркауи и его гибель обусловлена тем фактом, что американцам удалось договориться с суннитскими племенами в провинции Анбар по следующей схеме: ликвидация структур «Аль-Каиды» в обмен на последующую инкорпорацию в государственные и властные структуры нового Ирака. Сунниты свои обязательства сдержали, а вот американцы — нет. Их влияния на шиитского премьера Нури аль-Малики не хватило для того, чтобы он пошел на компромисс с суннитской элитой и «справедливо» разделил властные полномочия и экономические преференции. Это явилось самой главной пружиной нынешнего суннитского восстания в Ираке под эгидой ИГ. Никаких иных целей, кроме достижения задачи государственной автономии в границах традиционного суннитского проживания, перед ним, несмотря на всю риторику, не стоит.
Первоначально ИГ возникло в Сирии под названием «Исламское государство Ирака и Леванта» (ИГИЛ) примерно через год после начала гражданской войны в 2011-2012 гг. Тогда эта структура фактически заменила собой массовое движение ливийских «добровольцев», которые стараниями катарцев сначала были переправлены из Ливии в Сирию, а затем переброшены обратно по причине необходимости серьезно укрепить в военном отношении лояльные Дохе исламистские милиции в этой стране. На смену им пришли чеченцы-кистинцы под командованием зятя Д.Умарова Умара аль-Шишани, составившие костяк ИГИЛ в Сирии. Для этого Доха перекупила фактически весь «Имарат Кавказ», включая и информационный сайт «Эмират Кавказ». Вообще использование по максимуму информационного пропагандистского ресурса является визитной карточкой Дохи. Задачу вербовки кистинцев облегчало бедственное финансовое положение «Имарата Кавказ» в тот промежуток времни из-за локализации чеченского сопротивления в Панкиссии и отказа Эр-Рияда финансировать его. Этот этап мы обозначим как «накопление сил» и создание сирийского плацдарма ИГ для обеспечения восстания суннитов в Ираке. На тот период времени игиловцы избегали боев с сирийской армией, а концентрировали свои усилия по борьбе с курдами и остальными исламистскими группировками типа «Джебхат ан-нусра», которая курировалась, комплектовалась (в том числе и офицерами Управления общей разведки КСА) и финансировалась Эр-Риядом. Такая тактика ИГ дала повод американским и западным аналитикам выдвинуть тезис о том, что ИГ является детищем сирийских спецслужб, создавшим таким образом альтернативное саудовскому исламистское, подконтрольное себе, течение. Но в этой тактике был свой глубинный смысл. Игиловцы берегли силы и устанавливали контроль над приграничными с Турцией и важными с точки зрения выстраивания логистических цепочек материально-технического снабжения районами и крупными нефтяными месторождениями в Сирии. После того, как эта задача была решена, началось восстание под эгидой ИГ в Ираке. Здесь важным является именно последовательность, поскольку организаторами восстания учитывался, прежде всего, момент перехода ИГ на самофинансирование путем контрабанды иракской нефти через сирийскую территорию в Турцию. Это давало на первом этапе восстания значительные финансовые средства, что обеспечивало даже при условии демпинговых цен постоянный приток иностранных добровольцев в ряды ИГ. Сейчас этот объем финансирования упал в два раза, а в случае взятия курдскими ополченцами главного транзитного пункта контрабанды сирийского города Ракка, он иссякнет совсем. Это будет означать начало конца ИГ как какой-либо значимой силы. Именно контрабанда нефти и исторических артефактов из разграбленных музеев (уничтожена публично лишь малая часть — для виду) и является основным источником жизнедеятельности ИГ. Рапорты об арестах в Москве финансистов ИГ в лице каких-то азербайджанцев из автосервиса серьезно рассматривать не стоит. Тем более, что большинство азербайджанцев являются шиитами, а не суннитами.
ИГ по своей сути является националистическим суннитским явлением. Весь джихадистский антураж в данном случае необходим, как универсальная идеологическая «обертка», которая должна демонстрировать глобальность и привлекать в ряды повстанцев иностранную «рабочую силу», то есть «пехоту» со всего мусульманского мира. Природу этого явления необходимо искать в «бесправном» с точки зрения суннитов их положения в Сирии в Ираке после свержения режима С.Хусейна. Кстати, географическое распространение ИГ на Ирак и Сирию имеет, помимо чистой экономики, и важную цель реализации давних планов иракских баасистов по объединению этих двух стран. И в Сирии, и в Ираке правили в свое время две конкурирующие между собой фракции одной в принципе изначально Партии арабского социалистического возрождения. Иракские последователи этой партии (Баас) и являются основными движущими силами суннитского восстания в Ираке, а ближайший соратник С.Хусейна Иззат Ибрагим ад-Дури (ныне уже покойный) — его главным архитектором. То есть, повторим, что природа ИГ — это суннитская националистическая идея по созданию своего образования по типу курдской автономии в Ираке. Именно этот вариант предлагали американцам посланцы из суннитской элиты Ирака только в самом начале восстания, обязуясь взамен ликвидировать все структуры исламистов на своей территории.
В этом четко очерченном националистическом аспекте надо искать и причину того, что на данном этапе никакая экспансия ИГ в Россию не грозит. По той самой простой причине, что оно возможно лишь при условии целенаправленного финансирования со стороны Катара или самого ИГ. У Катара много проблем на стороне, а у ИГ просто на это нет денег. Отметим, что даже в лучшие для ИГ годы ни о каком финансировании своих зарубежных «филиалов», которые присягнули ему на верность в КСА, Йемене, Ливии, АРЕ или Нигерии, речи не шло в принципе. Как и о системе вертикального управления. Те же сторонники ИГ на Северном Кавказе, которых периодически отстреливают силовики, являются обыкновенными «побирушками» или наемниками, которые ищут громкой вывески и, естественно, финансирования. Это вообще кавказская традиция со времен еще чеченских кампаний. За деньги они присягнут ему угодно. Повторим, что для возникновения структурированного и массового сопротивления в РФ под эгидой ИГ причин просто нет. Это совершенно не означает, что этих «сторонников» не надо уничтожать как класс, поскольку они являются питательной средой для совершения резонансных терактов. В чьих интересах и по чьему заказу — здесь вопрос второй. Отметим, что помимо единичных антироссийских воплей кистинцев на видеороликах ИГ, никаких документальных данных об атаках сторонниками ИГ российских целей не существует. Концессии Лукойла в Ираке никто не атакует, обстрелы из минометов российского посольства в Дамаске осуществляли боевики из просаудовской «Джабхат ан-нусра». Привлекательность же «бренда» ИГ для отечественных и иных последователей надо искать в двух вещах. Первое — это финансы. Второе — поиски «свежей струи» в идеологии и практике джихадизма. В данном случае ИГ имело все преимущества перед «Аль-Каидой», чье руководство не имело достаточного финансирования и утратило наступательность в своих действиях. Если по-простому — утратило рычаги управления своими «филиалами».
Боевая же тактика ИГ в принципе сводится к следующему. С учетом общего количества активных штыков (около 30 тысяч на сирийский и иракский фронты) основой ее являлось активное маневрирование силами и средствами. Сейчас с учетом одновременного военного прессинга и в Сирии, и в Ираке это стало затруднительно со всеми негативными последствиями для боевого потенциала. Отсутствие преимущества в воздухе не позволяет отрядам ИГ действовать большими формированиями. В этой ситуации они используют тактику Махно — сбор мелких групп в кулак в нужное время и в нужном месте. Визитной карточкой при проведении терактов или наступательных действий является волновое использование заминированных автомобилей с водителями-смертниками для последовательного уничтожения оборонительных барьеров. Использование этого метода указывает на жесткий дефицит тяжелой техники и артиллерии. Сами же теракты ИГ проводит в основном только против шиитов, что еще раз указывает на истинные причины возникновения этого феномена. «Аль-Каида» при этом традиционно атакует в основном иностранцев-западников. С учетом падения объемов финансирования будет спадать и боевой потенциал ИГ. В случае взятия сирийской «столицы» Ракки ситуация для ИГ станет критической. Пока этому препятствует авантюра Анкары и ее операция против курдов. Тем самым турки фактически спасают ИГ от полного разгрома, несмотря на то, что постоянно подчеркивают свое стремление расправиться именно с сторонниками ИГ. Причина в данном случае — недавний пакт о сотрудничестве в военной области с Катаром.
Примечание. «Аль-Доулятуль Исламия» — «Аль-Дауля Исламиия» ( с арабского – «Исламское государство»). Это не структурная единица ИГ, а само ИГ.