Принято считать, что парламентские каникулы, которые наступают по завершении летней сессии Кнессета и продолжаются до завершения Больших осенних праздников (в этом году – от 30 июля до 11 октября), являются периодом политического затишья. Впрочем, в этот раз надежд на подобное развитие было немного, на что, закрывая последнее заседание сессии, намекнул спикер Кнессета Юлий Эдельштейн, призвав коллег-парламентариев быть готовым к тому, что пленарные заседания и работа парламентских комиссий будут проводиться и во время каникул, коль скоро того требует «текущий момент».
Действительно, число, объем и набор сюжетов, с которыми пришлось иметь дело израильским парламентариям только за первые пять месяцев работы избранного 17 марта с.г. Кнессета 20-го созыва, даже в весьма динамичной политической истории Израиля имеет мало аналогов. Среди них – отмена принятых прошлым Кнессетом на волне гражданских протестов 2011-2013 гг. законов, призванных упрочить национальный характер государства и исправить перекосы в его отношениях с религиозными общинами. Дискуссии о реакциях военно-политического руководства Израиля на возможные вызовы национальной безопасности – как «традиционные» (палестинский арабский террор и «Хизбалла»), так и новые (сирийский кризис и фактор «Исламского государства»). И наконец – фактический провал попытки торпедировать соглашение великих держав и Ирана по его ядерной программе, борьба против военной компоненты которой на протяжении многих лет была ядром региональной доктрины правительства Израиля. Израильское руководство неоднократно проявляло готовность «оплатить» обещания США и Евросоюза не допустить получение Тегераном (декларирующим в качестве цели «стереть Израиль с политической карты Ближнего Востока») ядерной бомбы далеко идущими (и, по мнению многих, проблематичными с точки зрения стратегических интересов страны) уступками на «палестинском треке». И, разумеется, вызвавшие огромный общественный резонанс борьба вокруг урегулирования монополии газовых компаний и коалиционные соглашения о перераспределении значительной части бюджета в пользу электората ультраортодоксальных партий.
Не случайно, что уже в ближайшие дни (по данным СМИ — 2 сентября)[1] парламентарии вновь прервут отпуск, ради двух судьбоносных вопросов – обсуждения третей версии «газового соглашения» и голосование проекта государственного бюджета в первом чтении. Понятно, что эти события, имеющие свои краткосрочные и долгосрочные последствия, так или иначе, влияют и на настроения избирателей.
Коалиция меньшинства
Этот набор и так непростых вопросов осложняется еще и фактом того, что нынешнее, четвертое правительство Биньямина Нетаньяху, в силу определенных событий и политических обстоятельств, подробно изложенных нами в предыдущей статье,[2] опирается на коалицию «минимального большинства» в 61 мандат. В состав которой, кроме самого правящего правоцентристского Ликуда премьер-министра Биньямина Нетаньяху (30 мандатов), входят еще четыре партии – правый блок религиозных сионистов «Еврейский дом» Нафтали Беннета (8 мандатов), созданная незадолго до этих выборов очередная «партия центра» «Кулану» (10 мандатов) и два списка, возглавляемых еврейскими религиозными ультраортодоксами (т.н. «харедим») – социально-популистская партия сефардов-традиционалистов ШАС и блок ультрарелигиозных ашкеназов «Яхадут ха-Тора» («Еврейство Торы», ЕТ).
Как нам уже приходилось отмечать, сформированная таким образом коалиция с первого дня работы нового правительства функционирует в своего рода «стабильно-предкризисном состоянии» – не в последнюю очередь, благодаря обозначившимся встроенным противоречиям платформы действующей коалиции. Среди них, с одной стороны, необходимость массированной государственной поддержки реальной экономики в свете возобновления характерных для Израиля в последнее десятилетие высоких темпов экономического роста (признаки замедления которых имели место с начала с.г.), и сохранения сравнительно низкой безработицы и достигнутого уровня общественного потребления. И настояния ШАС и ЕТ, несмотря на это, выполнить «до последней буквы» коалиционные соглашения, гарантировавших массированную социальную поддержку малообеспеченным (в том числе, и не занятым на официальном рынке труда) слоям населения, из которых, в основном, и состоит электорат этих партий, с другой стороны. А министр финансов и лидер партии «Кулану» разрывается между своим «рыночным» видением путей развития израильской экономики и необходимостью, как им и было обещано в ходе избирательной кампании, представить «социальный» бюджет и удовлетворять нужды малообеспеченных слоев за счет «монополистов» – что и обозначилось в его решении воздержаться при голосовании по «газовому соглашению».
Понятно, что все эти сюжеты теоретически должны повлиять на общественное мнение. Попытка оценить, какое воздействие события последних месяцев оказали на настроения потенциальных избирателей, и была целью масштабного социологического исследования, проведенного агентством ПОРИ (Public Opinion Research Institute) по инициативе и заказу информационного портала NewsRu в июле 2015 года. Задачей исследования был мониторинг политических предпочтений и общественных настроений основных категорий израильского общества – евреев (уроженцев страны, старожилов и русскоязычных репатриантов 25 последних лет) и арабов – граждан Израиля.
Ответы респондентов настоящего исследования на вопрос о том, какую партию они поддержали 17 марта 2015 года, оказались близки, или идентичны официальным данным о распределении голосов избирателей на выборах, и во всех случаях не выходил за рамки допустимой статистической погрешности. Высокая степень корреляции между декларацией респондентов и официальными итогами выборов является дополнительным индикатором корректности выборки и свидетельствует о том, что предоставленная ими информация достаточно хорошо отражает реальную картину.
Хорошо известный социологам феномен «back checking» — «коррекции» респондентами своего прошлого выбора при ответах на вопросы о моделях голосования в соответствии со своим нынешним отношением к избранным ими партиям (что следует трактовать, как их декларацию, как бы они проголосовали, случись выборы сегодня) – имел место в отношении только двух, сегодня оппозиционных, партий. Это «Сионистский лагерь» (блок левоцентристских партий Авода и «Ха-Тнуа» («Движение»), являвшийся основным конкурентом ныне правящего Ликуда на прошедших парламентских выборах. И «русская с общенациональной повесткой дня» партия «Наш дом – Израиль» (НДИ), которая многим виделась естественной частью четвертого правительства Биньямина Нетаньяху, но по причинам, которые мы представили отдельно, так и не вошла в правящую коалицию, предпочтя занять место «ответственной светской правой оппозиции» этому правительству.[3]
Доля респондентов, заявивших, что они проголосовали за «Сионистский лагерь» оказалась в полтора раза меньше, а за НДИ – в полтора раза больше реальной доли голосов, полученных этими партиями в день выборов в Кнессет 20-го созыва. Что может означать как, соответственно, некоторое разочарование избирателей в первой и укрепление доверия ко второй из этих двух партий, так и быть следствием иных факторов, которые понятно, требуют специальной оценки.
Судя по полученным исследователями данным, 75% потенциала НДИ сегодня образуют избиратели, поддержавшие эту партию на выборах. Еще 12% (эквивалентных почти мандату) потенциальных голосов получены (точнее «возвращены») из Ликуда. И 7%, или чуть более половины мандата – это те, кто на прошлых выборах предпочел не голосовать (судя по всему, из числа тех примерно 2.5-2.7 мандатов традиционных сторонников НДИ, которые 17 марта с.г. «остались на заборе»). Можно заключить, что из нынешнего потенциала НДИ, эквивалентного примерно 8.5 мандатам, примерно 6.5 дают партии русскоязычные избиратели, примерно 1.5 – евреи – уроженцы страны и старожилы, и около половины мандата партия может получить в арабоязычном секторе Израиля. Что говорит о позитивной, хотя и пока еще слабой динамике.
Отсутствие существенной разницы между само-декларированными и официальными итогами голосования в случае остальных списков в этом смысле говорит о том, что они, судя по всему, в основном все еще пользуются симпатиями проголосовавших за них 17 марта с.г. избирателей. Что подтверждается также и отсутствием заметной разницы между долей респондентов, заявивших о своем голосовании на выборах за конкретную партию и долей тех, кто намерен был бы проголосовать за нее сегодня – соответствие, которое работает в отношении всех парламентских списков, включая упомянутые «Сионистский лагерь» и НДИ.
Таким образом, фундаментальных изменений в степени электоральной поддержки коалиционных и оппозиционных партий пока не происходит – большая часть из них продолжает контролировать твёрдое ядро своих избирателей. Если верить сообщениям респондентов, доля представителей всех трех исследуемых секторов (евреи – уроженцы страны и старожилы, русскоязычные репатрианты и арабоязычные израильтяне), проголосовавших за те или иные партии 17 марта 2015 года практически идентична доле тех респондентов в этих секторах (как и в выборке в целом), которые готовы вновь поддержать эти партии, если выборы будут объявлены в ближайшее время. Единственным исключением является некоторый рост популярности «Сионистского лагеря» и партии МЕРЕЦ в арабском секторе, за счет незначительного снижения популярности Объединенного арабского списка. А также блок «Еврейский дом», видимо, вернувший около половины мандата своих бывших избирателей из Ликуда.
В свете этих данных не вызывает удивления ответ респондентов на вопрос о возможности прихода к власти после следующих выборов правительства, во главе которого встанет одна из левоцентристских партий. Порядка 60 процентов респондентов из всех секторов и в целом по выборке уверены, что шанс на это очень мал или ничтожен. И от трети до 40% не исключают такой вариант. Что, пожалуй, позволяет сделать важнейший вывод из анализа полученных в ходе социологического опроса данных: основу израильской электоральной политики по-прежнему составляет противостояние двух широких партийно-политических лагерей – «левого» (куда формально относят и арабские партии) и «правого» (куда обычно относят и еврейские ультраортодоксальные партии). А популярная в ходе прошедшей кампании идея «радикального отрыва», за счет «естественных партнеров-соперников», доминирующих в этих лагерях партий – Аводы и Ликуда (схема «мы или они»), которые в случае победы на выборах, имея ультимативный мандат на власть, смогут конструировать почти любую коалиционную мозаику, на уровне общественного сознания пока работает слабо.
1.См.
אורי תובל, הדס גליקו וליאור גוטמן «הח»כים ייפגשו בפגרה להצביע על מתווה הגז — אך כמה הם מכירים אותו?», «כלכליסט», 29.07.15
2.Cм. Владимир Ханин, «Израиль: формирование и возможные судьбы правящей коалиции», ИБВ, 28 августа 2015 http://www.iimes.ru/?p=25756
3.Владимир Ханин, «Стратегические дилеммы и политические перспективы «израильской партии с русским акцентом»», ИБВ, 27 августа 2015, http://www.iimes.ru/?p=25744