После молниеносного шествия «Исламского государства» (ИГ) по Ближнему Востоку и за его пределами, редкий день проходит без громких заголовков о его операциях в Сирии, Ираке, Синайском полуострове или Ливии. С большой долей вероятности можно утверждать, что это стало неизбежным результатом отлаженной стратегии группировки, которая умело использует социальные медиа для «продвижения своего проекта» во всем мире. Анализ пропагандистской компании, подготовленной ИГ во главе с Абу Бакром аль-Багдади, провозгласившим себя «халифом» в июне 2014 года позволяет сделать вывод, что она основывается на нескольких ключевых элементах: жестокость, милосердие, жертвенность, война, ощущение принадлежности и утопизм, которые вселяют страх в его врагов и трепет в потенциальных сторонников.
«Жестокость» занимает важное место в видеосообщениях, сопровождающихся изображением массовых казней путем обезглавливания в Сирийской пустыне или расстрелами в Ливии.
Идеологические сторонники ИГ получают удовлетворение от этого содержания, которое аналитик Фонда в защиту демократии Дэвид Гартенштейн-Росс назвал «посланием победителя», призванного продемонстрировать превосходство группировки. Однако этот прозелитский компонент не только обращен на сочувствующих группе. Это даже не целевая аудитория салафитов. Эта пропаганда ориентирована на провоцирование «волны возмущения», даже вмешательства со стороны внешних сил. Например, видео, на котором изображается казнь военнослужащих армии президента Башара Асада или британский джихадист Мохаммед Эмвази («Джихад-Джон») обезглавивший японского журналиста крайне жестокие и обращены к мировому сообществу. Таким образом, «Исламское государство» стремится запугать своих противников, спровоцировать международное возмущение и соответствующую реакцию в виде подключения к борьбе с ним все новых участников.
Понятие «милосердие» регулярно подается потенциальным потребителям в тандеме с «жестокостью». Возможно, наиболее ярким примером этого стал материал под названием «Звон мечей IV» — видео, которое было выпущено за шесть недель до того, как Абу Бакр аль-Багдади был объявлен «халифом». Он представил «разгул насилия» и «воцарившийся в Ираке хаос», тщательно сопоставляя сцены, в которых изображены мусульмане-сунниты в провинции Анбар, приветствующие призыв ИГ к покаянию за ту борьбу, которую суннитские племена вели против сторонников «чистого ислама» из предшественницы ИГ — «Исламского государства в Ираке и Леванте» (ИГИЛ). После переосмысления своих деяний против «поборников истинного ислама», на кадрах демонстрируются сцены, где обычные жители попадают в объятия джихадистов. Идея ясна: «Исламское государство» прощает прошлую враждебность к джихадистам, если бывшие противники станут последователями идеологии ИГ и признают авторитет «халифа». Если эти условия выполнены, то недавно раскаявшийся может стать «одним из братьев».
Этот тезис регулярно повторяется с тех пор как ИГ стало предпринимать попытки привлечь перебежчиков из числа его противников из других радикальных организаций и заручиться поддержкой местных суннитских племен. В одном из вариантов, например, бойцы, аффилированной с «Аль-Каидой» структуры «Джабхат ан-нусра», Свободной сирийской армии (ССА) и проправительственных войск раскаиваются и переходят на сторону ИГ.
Летом 2015 года два коммюнике ИГ были опубликованы в интернете — из Дамаска и Алеппо, где противника информируют о помиловании, в случае перехода на сторону «Исламского государства». В этих же материалах указываются телефонные номера, по которым возможно позвонить и высказать свою позицию к «чистому исламу» и методам его внедрении. Такое «милосердие» распространяется не только на проправительственных военнослужащих, но и на госчиновников.
Таким образом, «жестокость» и «милосердие» подаются в тесной связи между собой и предлагают жесткий выбор для населения, которое подвергается нападениям со стороны «Исламского государства» — придерживаться прежних взглядов и быть убитым или покаяться, и, соответственно, получить вознаграждение в виде «милосердия».
Формирование среди аудитории потенциальных потребителей исламистской пропаганды ощущения «принадлежности» к выполнению «великой миссии» является одним из самых мощных инструментов для привлечения новых сторонников. Через публикации видео- и фоторепортажей с изображением того, как проводят «моджахеды» после боев свободное время с чаем, пением, занятиями в спортзалах — передает атмосферу братства и причастности к «великому делу». Пропагандисты ИГ стремятся донести до потенциальных потребителей идею равенства в «халифате». Подобными материалами создается положительный имидж «государства чистого ислама», в котором нет места коррупции, двоякости, где все определено шариатом. В большинстве своих видео, ориентированных на западную аудиторию, «братья» со всего мира сняты в парках, проводящих время на аттракционах, спортивных состязаниях, простом общении, игре с детьми и т.д.
Пропагандисты ИГ стремятся продемонстрировать стабильность и справедливость, царящие в «халифате» который построен на простых законах, данных человечеству «свыше». Во многом, именно этим объясняется быстрое пополнение рядов радикальных исламистов новыми боевиками.
«Исламское государство» признает, что обещание дружбы, безопасности и чувства принадлежности являются мощными инструментами для привлечения сторонников за рубежом, многие из которых чувствуют себя изолированными в обществах (особенно западных) и жаждут самореализации, выполняя «великую миссию» по «защите» мусульман от «неверных».
Теме «жертвенности» джихадисты уделяют повышенное внимание в своих пропагандистских материалах, формирующих у мусульман восприятие глобальности войны Запада против последователей исламской религии. Как и в случае с «милосердием», «идея жертвы» часто используется в тандеме с «жестокостью». Например, шокирующее видео, с сожжением заживо летчика иорданских ВВС Муаза аль-Касасбы несет в себе «двоичные противоположности» — жертвенности и карательного насилия. В этом видеоматериале детально показаны кадры с результатами воздушно-бомбовых ударов «антиигиловской коалиции», и одновременно демонстрируется расправа над «одним из виновников» жертв борьбы с экстремизмом. Подобные кадры напоминают аудитории о правомочности применения и об оправданности ведения салафитами жесточайших методов «оборонительной войны» на основе «Кисас» (в исламском праве — это наказание, равное по тяжести совершенному противоправному деянию). Аналогичное сопоставление насилия и жертвенности используется в большинстве видео.
На достаточно регулярной основе тоже, пропагандисты «Исламскеого государства» стараются публиковать свои материалы сразу после совершенных рейдов авиацией участвующих в войне с ИГ стран и массовой гибели в них мирного населения, в сочетании со своими ответными силовыми акциями, обеспечивающими мотивацию и поддержку действий джихадистов. Подобные видеоматериалы констатируют преступления «крестоносцев-сионистов-шиитов» в качестве объединяющего фактора для сторонников ИГ.
«Военная машина» также является составной частью пропагандистской кампании «Исламского государства», с акцентом на боевые успехи организации. В видеоматериалах содержатся военные парады и фронтовые сцены. Важное место уделяется материалам о захвате вражеских складов с оружием и боеприпасами, что используется пропагандистами в качестве демонстрации превосходства ИГ.
На первый взгляд может показаться, что эта информация направлена на воспитание страха среди противников ИГ и как средство морального подавления. Однако оно также служит другой более тонкой тактической цели — распространению дезинформации. Хотя ИГ и стремится создать впечатление, что придает гласности все свои успехи и неудачи на поле боя, однако на деле это не совсем так. Например, в ряде случаев его пропагандисты усиленно документируют бои на одном фронте, и умышленно умалчивают о своих поражениях на других театрах боевых действий. Наступление «Исламского государства» на г.Рамади в Ираке весной 2015 года стало ярким примером этого. На протяжении первых недель, когда город оказывал сопротивление, пропагандисты ИГ для аудитории подавали информацию таким образом, что город уже пал, «культивируя монополию отчетности» с мест боев и искаженную подачу материалов, которые априори ретранслируются ведущими мировыми средствами массовой информации.
Самым важным элементом пропаганды по праву может служить сам факт образования «халифата» — «идеального государства» или утопии, в котором все живут по справедливым законам. Соответственно исламистам остается продемонстрировать как можно больше преимуществ образа жизни в государстве «чистого ислама». Поэтому, вполне оправданно, что в ИГ стремятся эксплуатировать эту тему, которая постоянно наполнятся новым содержанием. Видеорепортажами о самых обыденных жизненных ситуациях: о рыбной ловлей муджахедов, караванах, занимающихся пропагандой, стрижке овец, спортивных состязаниях, дорожного строительства, обучения детей чтению Корана, установлению шариатских судов, реализации «худуд» (наказания за преступления), сборе налогов и о раздаче денег
группировка не только заявляет о создании «халифата» но и своей способности наладить жизнь в этом «государстве». Салафиты стремятся показать идеальное общество, в основе которого «идеальный общественный строй».
Применение уголовно-исполнительной системы «Исламского государства», включая отсечение конечностей, забивание камнями и обезглавливание, жители Ближнего Востока и других регионов воспринимают как способность «халифата» следовать заявляемой им идеологии и обеспечивать стабильность, несмотря на нападения с различных сторон. В контексте тотального беззакония на территории Сирии, Ирака, Ливии суровый и полный запретов и суровых наказаний закон, основанный на шариате, может стать вполне привлекательным. Наполнение таким содержанием служит доказательством того, что группировка, в отличие от других исламистских организаций и государственного аппарата, способна обеспечить порядок.
Объявив о восстановлении «халифата», «Исламское государство» захватило инициативу и поставило себя выше всех других джихадистских организаций, воплотив утопию, реализовать которую они стремились. Стремясь усилить и поддержать эту концепцию, пропагандисты ИГ стремятся донести для своих сторонников, что после провозглашения «халифата» «крестоносцы» будут воевать не с разрозненными группировками «воинов ислама», а с «государственной структурой».
Ряд джихадистских группировок ответили на этот призыв и вошли тем самым в состав «Исламского государства». Активная наступательная позиция ИГ способствовала росту числе его сторонников и выходу из состава ориентирующихся на «Аль-Каиду» организаций, и формированию на их основе новых группировок, впоследствии заявивших о своем альянсе с лидером ИГ Абу Бакром аль-Багдади. Всякий раз, когда объявляется новая «байя» (клятва верности) «халифату», в головной структуре создается очередной пропагандистский видеоматериал в качестве доказательства успеха о победном «идеологическом шествии» группы, даже если они носят всего лишь символический характер. «Исламское государство» создает видеоматериалы с изображением счастливых лиц жителей захваченных его боевиками населенных пунктов. Радикалы стремятся постоянно поддерживать свои «победный» имидж перед мировой аудиторией.
Вместе с тем ИГ активно замалчивает и уничтожает несогласных в своих рядах, «разочарованных» используемыми им методами борьбы. Достаточно просмотреть форумы, на которых бывшие члены ИГ делятся своими впечатлениями о пребывании в составе этой группировки. В частности 17 бывших боевиков, сбежавших летом 2015 г. отмечают, что в рядах ИГ значительное число несогласных, однако они напуганы и боятся открыто выступать против, в силу своих опасе6ний, что их уничтожат. Влившись в ряды ИГ многие боевики рассчитывали, что будут воевать с правительственными войсками Б.Асада, однако они разочаровались убийствами своих собратьев мусульман-суннитов, в том числе мирных жителей.
Они пишут, что ИГ не защищает мусульман, а уничтожает их. По их словам, «ИГ перевернуло концепцию джихада», а боевики «мотивированы скорейшим захватом курдских и христианских женщин из для скорейших сексуальных утех». Они называют борьбу с другими суннитскими группировками «контрпродуктивной и религиозно незаконной», добавив, что не для «этого джихада они пришли в Сирию и Ирак».
«Исламское государство» казнило около 100 иностранных боевиков, которые пытались покинуть сирийскую «столицу» ИГ г.Ракка, Группировка создала аналог военной полиции, которая регулярно проводит рейды в кварталах, где расквартированы боевики и арестовывает их за малейшее неповиновение.
По словам британского политического философа и социолога З.Баумана, широко известного своими работами по проблемам развития общества, социальных отношений, глобализации, постмодернизма и современной культуры, терроризм предполагает жестокость и кровь, и люди, называемые «террористами», стремятся и готовы убить столько народа, сколько необходимо для организации или продолжения их общего дела. Для возникающих обществ, как пишет Бауман, «безумие убийства» — не столько вопрос жизни и смерти, сколько рождения или мертворождения. Мало что может заменить, если вообще может, «исходное преступление» в его качестве надежного связующего средства, надолго объединяющего прежде разрозненных индивидов и превращающего их в компактное и сплоченное национальное сообщество. Только будущая «суверенная нация» способна захотеть и реально оправдать участников (преступления), сняв с них обвинение в насилии и эффективно защитив их от наказания, равно как и от преследующего их чувства вины. Насилие необходимо, прежде всего, для того, чтобы заставить всех, кто назначен быть патриотами, принять участие в насильственных действиях, даже если они этого не слишком хотят.