Алжир является одной из стран, чей голос поддержки российской военной операции в Сирии был бы очень важен для  Москвы. Ведь он остается важной страной арабского мира, чьи действия оказывают большое влияние на развитие событий в Северной Африке и на Ближнем Востоке в целом.

Не случайно, что 30 сентября министры внешнеполитических ведомств двух стран Сергей Лавров и Рамтан Ламамра обсуждали данную тему. Однако Москва не получила реальной поддержки с стороны Алжира. Глава алжирского МИДа ограничился лишь пространным заявлением о необходимости ведения целенаправленной борьбы против терроризма на пространстве Ближнего Востока.

Например, многомесячное сопротивление в Ливии режима Каддафи попыткам его свержения, вызвавшего сомнения относительно эффективности действий НАТО, во многом было обусловлено всесторонней поддержкой, оказываемой ему алжирскими властями.

Важную роль Алжир сыграл и в подрыве саудовских усилий по сколачиванию антишиитской коалиции в Йемене.

И, наконец, АНДР удалось повлиять и на ситуацию в Сирии в той же ЛАГ. По сути, он оказался единственной страной, последовательно выступавшей против принятия антиасадовских резолюций и превращения данной организации в трибуну аравийских монархий и, прежде всего, Саудовской Аравии и Катара.

Соответственно, важную роль алжирский голос значит и сейчас, в разгар проводимой Россией военной операцией в Сирии, вызвавшей столь противоречивую реакцию в мире, которую применительно ко многим западным и арабо-мусульманским странам можно оценить как сдержанно-негативную.

Примечательно, что кроме традиционных «застрельщиков» свержения Асада в лице Катара, Саудовской Аравии, Турции и ряда других стран региона крайне негативную оценку действий Москвы в Сирии выразил и президент Узбекистана Ислам Каримов, по сути, обвинивший Россию в осуществлении «опасной авантюры». Примечательно, что это произошло на фоне проведения саммита СНГ в Астане.

Соответственно, список стран, явно поддержавших российскую военную операцию в Сирии , не столь велик. Особенно среди арабо-мусульманских стран. Среди них российские СМИ называли на Египет. Однако в нынешних условиях подобная реакция является скорее исключением.

На этом фоне Алжир, традиционно имеющий свою особую точку зрения на события в мире, пока занимает очень осторожную позицию по данному вопросу.

С одной стороны, алжирское руководство не высказывает какой-либо осязаемой поддержки военным усилиям России в Сирии, однако, пока не выражает и явного их осуждения.

Подобная реакция представляется понятной: в последние два года отношения между Россией и АНДР несколько охладились. Несмотря на то, что Алжир пока продолжает военно-техническое сотрудничество с Москвой (особенно в сегменте боевой авиации), в сфере политической ситуация представляется несколько иной.

В частности, алжирское руководство пытается форсировать развитие отношений с рядом западных государств в пику России. В особом ряду здесь стоит его стремление развивать отношения с Польшей и, в частности, содействие ее попыткам перенаправить попавшие под действие российских санкций продукты на свою территорию.

Это, в свою очередь, обусловлено фактическим отказом Москвы от единого с Алжиром «энергетического фронта» в отношении Европы, вызванного снижением алжирских «ставок» России в результате заметного падения газового экспорта АНДР.

Между тем, нежелание еще больше охлаждать отношения с РФ обусловлено отсутствием у самого Алжира надежных «тылов» и возможностей для маневра. Так, несмотря на открыто высказываемое стремление ЕС «заменить» российский газ другими источниками сырья, и в том числе алжирским. Это в ближайшие годы недостижимо чисто физически. Для этого требуется как минимум коренным образом поменять всю хозяйственную модель страны, что практически невозможно без проведения коренных политических реформ.

Также алжирское руководство раздражено выдвигаемыми к нему со стороны Запада пусть и достаточно умеренными, но все же претензиями относительно состояния дел с положением прав человека и политических свобод, и др.

Более того, на данном примере оно дополнительно убедилось в правоте своих опасений относительно того, что усиление взаимодействия (особенно экономического) со странами Европы будет нести угрозу его собственной власти, а значит, и безопасности.

Вместе с тем, нежелание поддерживать действия России может быть обусловлено уже полученным в результате йеменских событий уроком: после демонстративного и открытого отказа алжирских лидеров от создания «единой суннитской коалиции» под руководством Саудовской Аравии Эр-Рияд открыто обвинил Алжир в поддержке терроризма.

Параллельно летом 2015 г. был отмечен всплеск террористической активности на территории самого Алжира, в том числе и в тех районах, которые с момента окончания активной фазы противостояния 1990-х гг. считались «умиротворенными». Это во многом объяснялось выделением «Аль-Каиде в исламском Магрибе» (АКИМ) по линии саудовских спецслужб дополнительных финансовх средств.

Соответственно, Алжиру в данном случае невыгодно ухудшать отношения с Саудовской Аравией, равно как и с Турцией, а также Катаром (с которым у него подписаны ряд важных соглашений, касающихся реализации крупных совместных проектов по газу и черной металлургии). Это было бы чревато для него в момент усиления финансово-экономического кризиса самыми негативными последствиями.

Между тем, восприятие действий России в алжирской верхушке и обществе достаточно разное. Пока, если привести его к общему знаменателю, оно выглядит настороженно-нейтральным.

Показательно, что в основной своей массе алжирские высокопоставленные деятели вообще стараются избегать упоминаний об этом, а местные газеты, даже умеренно-оппозиционные, отводят этим событиям крайне мало места. Причем эти публикации носят достаточно нейтральный характер и определяются в том числе перепечатками сводок российского Минобороны о совершенных авиавылетах, а также оценок американских экспертов, обычно без выражения собственно алжирских оценок.

Вместе с тем, попытки «спасения Асада» со стороны России усилили местную пророссийскую партию, представители которой традиционно группируются среди части армейских офицеров, получивших соответствующее образование в Москве.

Для них односторонняя ориентация на РФ снова стала еще более привлекательным примером, демонстрирующим, что «дружба» с Москвой если не напрямую гарантирует физическое выживание, то долгосрочное соблюдение обоюдных интересов.

Соответственно, это снизило вес «антироссийской» и прозападной партии, некоторые представители которой имеются как среди окружения президента АНДР Абдельазиза Бутефлики, так и особенно в деловых кругах страны.

Вместе с тем, источники в местных спецслужбах отмечают заметное увеличение активности вербовщиков добровольцев для участия в боевых действиях в Ираке и Сирии, которые теперь подаются как «нападение иноверцев на ислам». По оценкам местных экспертов в области антитеррора, российская военная операция в Сирии заметно всколыхнули представителей прежде всего консервативных слоев населения, ставшего более восприимчивым к агитации исламских радикалов.

Особую роль в этом играют так называемые «афганцы», являющиеся гражданами Алжира, сражавшиеся против советских войск в 1980-е гг. в Афганистане.

Исходя из всего вышесказанного, можно предположить, что сохранение столь неопределенной выжидательной позиции в отношении позиции руководства АНДР не будет очень долгим.

В случае сравнительно быстрого достижения целей российской операции следует ожидать поддержки таких действий РФ с стороны Алжира. Если же она затянется и потребует более серьезного вмешательства России, нельзя исключить и выражения критики в адрес Москвы.