Иран рассматривает возможность своего участия в международной встрече по Сирии, которая состоится 30 октября с.г. в Вене. Об этом сообщила официальный представитель МИД Исламской Республики Иран Марзие Афхам. «Министр иностранных дел Ирана Мохаммад Джавад Зариф и его российский коллега (глава МИД РФ Сергей Лавров-авт.) провели телефонные беседы вчера и сегодня по поводу Сирии и предстоящей встречи в Вене. Участие Ирана сейчас обсуждается», — приводит слова М.Афхам агентство Фарс. Во вторник 27 октября руководитель пресс-службы Госдепартамента США Джон Кирби сообщил, что Иран приглашен на переговоры в Вену по Сирии. «Я бы не назвал Иран нашим партнером, но он приглашен», — сказал Кирби. Этот факт сам по себе стал знаковым событием и означает серьезные подвижки в позиции Вашингтона по вопросу участия Тегерана в сирийском досье. До сего момента США постоянно и на всех уровнях категорически отвергали даже гипотетическую возможность своего партнерства с Ираном, хотя на деле все обстояло не совсем так. Конечно, разговора о планомерном и регулярном взаимодействии не идет, но отдельные эпизоды, безусловно, были. Например, в период осады «Исламским государством» (ИГ) курдского анклава Кобани на сирийско-турецкой границе, когда США перебрасывали туда с помощью своей транспортной авиации иранское оружие из Эрбиля. Или в период подготовки и штурма Тикрита. Но на эту информацию в американских СМИ и госучреждениях было наложено табу. Прежде всего, в связи с резким неприятием такой практики со стороны Саудовской Аравии и ОАЭ. На тот период времени ЦРУ США и Пентагон всерьез старались реализовать программу перетягивания на свою сторону шейхов суннитских племен в иракской провинции Анбар, а в этом контексте любые взаимодействия с Тегераном были очевидно ненужными. Как, собственно, и с шиитским иракским ополчением, которое под ультиматумом со стороны американцев прекратить воздушную поддержку, было отстранено от участия в наступлении на Рамади. В ЦРУ и Пентагоне тогда тешили себя надеждами повторить оперативный успех, достигнуты несколькими годами ранее, когда суннитские племена ликвидировали «Аль-Каиду» в провинции Анбар. Не «за красивые глаза», конечно, а за обещания американцев инкорпорировать суннитские племенные ополчения в состав национальных вооруженных сил. Это обещание США тогда нарушили (не надавили на иракского шиитского премьер-министра Н. аль-Малики). Теперь настала очередь суннитского ополчения не выполнять свои обещания. На протяжении нескольких месяцев они вынуждали американцев поставлять им в формате тайных операций оружие. Это, кстати, вызвало скандал: те же иранцы открыто обвиняли американцев в том, что они своими транспортными самолетами переправляют оружие на аэродромы в провинции Анбар, которые находились под контролем сторонников ИГ. Это к тому же породило миф о том, что американцы «крышуют» ИГ и чуть ли его не создали. Это совсем не так, просто ИГ — это конгломерат различных суннитских кланов и племен, которые естественно контролируют зоны своего традиционного обитания. Это не относится в такой степени к крупным городам, а вот в глубинке — обычное явление. Американцы поставляли оружие тем племенным группам, с которыми, как они полагали, им удалось договориться. И нельзя сказать, что таковых не было. Просто их было меньшинство, и сторонники ИГ рассеяли их довольно быстро, расстреляв вождей. Сделать это исключительно силами иностранных членов ИГ при полном неприятии со стороны всех племенных групп Анбара было бы невозможно. Отсюда следует вывод о том, что в своей массе племенные группы в этой провинции либо поддерживают ИГ, либо сочувствуют ему. То есть следует констатировать, что американские надежды на создание некой суннитской силы, способной ликвидировать суннитский же ИГ, не оправдались.

Отсюда пока осторожный реверанс к Ирану, который вряд ли был возможен еще полгода назад. Естественно на позицию Вашингтона накладывается и успешное подписание соглашения по иранской ядерной программе, а также военная операция России в Сирии. Отметим сразу, что приглашение Ирана на консультации в Вену, безусловно, серьезная дипломатическая победа Москвы. Одновременно она означает, что акции Саудовской Аравии серьезно понизились. Проиранский тренд во внешней политике США пока набирает силу, а это означает пропорциональное снижение веса КСА для американцев в конкретном политическом эпизоде. В данном случае необходимо обратить внимание на заявление Джона Кирби в том ключе, что «Иран вполне может играть стратегическую роль в наших усилиях по сирийскому досье». В отношении Москвы таких заявлений не допускаются в принципе. И американцы держат «на подкорке» вариант возможности мирного решения сирийской проблемы именно через Тегеран, с учетом его определяющего влияния на Дамаск. Оно несоизмеримо с российским, хотя бы по вопросам материально-технического снабжения топливом и продовольствием через Ирак. И выбор Ирана, как активного учасника будущих мирных переговоров по сирийскому кризису делается на перспективу, после того, как закончится активная фаза выдавливания исламистов из основных стратегических узлов в Сирии. Похоже, на этот счет у американцев сомнений все меньше и меньше. На наш взгляд, такие ожидания при нынешнем верховном религиозном руководстве Ирана вряд ли оправдаются. Трудно себе представить, что Тегеран будет договариваться напрямую с Эр-Риядом. Это фактически нереально, а ведь в Сирии по большому счету Иран воюет с аравийскими монархиями.

Прогресс на переговорах в Вене, если таковой будет, безусловно, отразится и на перспективах ирано-американского взаимодействия в Ираке. Там после провала «анбарского эксперимента» и явного нежелания курдской пешмерга участвовать в наступлении на Мосул, естественные надежды американцы теперь возлагают на шиитскую милицию. А это также предполагает участие Ирана, который создавал и имеет на эти подразделения определяющее влияние. Так что мотивы Вашингтона, который не возражает против присутствия Тегерана на переговорах в Вене, в принципе логичны. Другой вопрос в том, насколько стратегически далеко такое взаимодействие может зайти в условиях сохраняющегося глубокого недоверия Тегерана и Вашингтона друг к другу. Рискнем предположить, что иранцы пойдут на взаимодействие с американцами только с одной целью: максимально ослабить суннитское сопротивление в Сирии и Ираке и тем самым минимизировать влияние Саудовской Аравии и Катара на процессы, происходящие в этом регионе.