Иракские сунниты начали предпринимать видимые усилия по достижению договоренности с американцами на предмет своей дальнейшей инкорпорации в будущую политическую архитектуру страны. Мы уже сообщали, что такие попытки предпринимались суннитской племенной верхушкой периодически, фактически начиная с момента образования «Исламского государства» (ИГ). Часть суннитского сообщества настойчиво бомбардировала Вашингтон предложениями о заключении перемирия и организации ликвидации структур ИГ силами самих иракских суннитов. В самом начале кризиса США от этих контактов отказались, позднее начали искать пути диалога с племенными группами в провинции Анбар. Этот план, который был призван реанимировать старый и удачно сработавший в свое время проект по вербовке иракских суннитов для борьбы с «Аль-Каидой» в период американского присутствия в Ираке, начал реализовываться в прошлом году и на этот раз потерпел фиаско. Причина в данном случае очень прозаична — в отличие от предыдущего времени суннитское племенное сообщество очень серьезным образом фрагментировалось. На смену старой баасистской элиты стала приходить более молодая плеяда иракских суннитов, которая использовала в своих целях уже не условно националистическую, но все-таки светскую, риторику, а исламистскую. Она приносила более весомый успех в рамках привлечения иностранных джихадистов и создавала более универсальный базис по объединению для всех слоев населения. И постепенно именно эти лидеры стали у руководства суннитского движения. На переговоры с Западом они уже пойти не могут, поскольку самым недальновидным способом успели себя окончательно скомпрометировать в глазах мирового сообщества. Это, кстати, очень интересный момент. Доха, которая на первом этапе становления ИГ финансировала и структурировала его пропагандистский отдел, предложила очень заманчивые способы пиаровского воздействия, в том числе и с помощью казней средневекового масштаба. С одной стороны — это стало своеобразным «брендом» ИГ, а с другой — полностью вычеркнуло эту часть суннитскй элиты из числа потенциальных партнеров по переговорам в любом формате и на любую тему. Имеется в виду — с представителями «цивилизованного мира». То есть у ИГ, как структуры, нет пути к компромиссу, а это значит, что фрагментированные суннитские группы начнут искать эти контакты самостоятельно. Для кого-то это заканчивается расстрелом в пустыне, а кто-то реально получает возможность сохранить генофонд своего племени или клана. По мере наращивания военной активности со стороны России и США на сирийском и иракском направлениях такие попытки будут происходить все чаще и чаще. Сунниты сейчас ведут тайные консультации с Багдадом, а часть племенных вождей вновь обратили свои взгляды к Вашингтону.

К ним необходимо отнести шейха племени зоба группы шаммар Джамаля ад-Дхари, который решил установить контакты с американцами по доверительному обмену информацией. Ну и, естественно, получить от Вашингтона помощь. Себя шейх позиционирует, как «жертва обстоятельств, зажатой в тиски сражений между шиитскими державами и ИГ». С этой целью он заручился поддержкой американской лоббистской фирмы, которую возглавляет Кристофер Харвин. В 2003-2004 гг. он был пресс-атташе переходного правительства в Ираке, и имеет хорошие наработанные контакты как с суннитами, так и с шиитами. Племя зоба проживает на территории трех основных суннитских провинций Ирака в Анбаре. Найнаве и Салах-эт-Дин и является самым многочисленным в группе шаммар. Напомним, что в свое время аудовская Аравия пыталась использовать шаммар, которые также проживают и на территории КСА, в собственных проектах распространения своего влияния на суннитов Ирака. Но затем эти планы были заморожены, и причина в данном случае оказалась очень уж «восточная». Эти проекты начали реализовываться оперативниками Управления Общей Разведки (УОР) КСА в период правления короля Абдаллы, чья мать была из группы шаммар. И вообще все представители в королевской семье из этого племени были женщинами и породнены именно с семьей короля Абдаллы. У короля Сальмана и его наследников таких связей нет, и в результате этого все движения на этом направлении были законсервированы. Таким образом, напряженные межличностные отношения между членами монаршей семьи оказывают прямое воздействие на реализацию задач в геополитическом плане. Шаммар вынуждены искать спонсоров за рубежом в лице, прежде всего, американцев. Как представляется, в Вашингтоне на этот раз воспримут сигналы от суннитской племенной элиты Ирака с более пристальным вниманием. И причина в данном случае также очевидна — Вашингтон не смог найти в Ираке и Сирии достаточно весомую и авторитетную силу для продвижения своего плана по борьбе с ИГ. Протурецкие и просаудовские группировки в своем подавляющем большинстве скомпрометированы исламистской и откровенно джихадистской риторикой и деятельностью. Курды оказались в этой связи «на политической периферии» и к тому же имеют очень локальный радиус действия в силу крайне напряженных отношений с теми же суннитами. В Ираке все попытки американцев сподвигнуть к каким-либо активным наступательным действиям иракскую армию и тех же курдские формирования пешмерга успехом не увенчались. Курды не хотят воевать на чужих им территориях, а сунниты в иракской армии не хотят воевать со своими. Получается замкнутый круг. Вопрос в данном случае только в том, захотят ли в Белом доме предпринимать какие-либо реальные шаги по реализации действительно фундаментальных программ на иракском направлении за год до ухода Б.Обамы. Дело в том, что суннитские племена, как мы уже отмечали, в настоящее время сильно разобщены, и придется «работать» с каждой племенной группой и шейхами фактически в «ручном режиме». И при этом без всякой ясной гарантии на конечный успех. И есть определенные сомнения в том, что уходящий президент и его команда не захотят попросту заморозить этот процесс и оставить его в наследство будущей администрации. В этом контексте важно понять, как пойдет динамика этого процесса переговоров с шейхами «в поле», и если эта динамика будет успешной, то и нынешняя администрация может рискнуть. Но для этого необходимо ослабить финансовое положение ИГ с точки зрения отрезания от основных источников по пополнению бюджета в виде, прежде всего, контрабанды нефти. Дело в том, что основными бенефициарами и в этом бизнесе, и в ряде других выступают не сторонники ИГ (они лишь получают т.н. «налоги»), а как раз суннитские племена. И превращение этого бизнеса в сложную схему с рисками потери имущества и жизней членов племени и будет объективно вынуждать племенную элиту идти на компромисс. И обратим внимание на риторику и действия проамериканской коалиции в последнее время. Лишение ИГ источников финансирования выходят на первый план. И это дань не только попытке перехватить инициативу в этом вопросе у России, но и созданию благоприятных условий для переговоров с суннитами.