15 декабря 2015 г. Советом управляющих Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) было принято важное решение о закрытии т.н. иранского ядерного досье. Согласно тексту соответствующей резолюции, которая рассматривается в качестве финальной точки в реализации дорожной карты по выяснению прошлого и настоящего спорных вопросов в отношении иранского атома, было заявлено о прекращении расследования в области военной составляющей ядерной программы ИРИ и отмене ранее принятых Агентством резолюций в данной области. Отдельно было указано, что механизм инспекций МАГАТЭ будет сохранен, однако, он не будет выходить за рамки стандартных процедур. Кроме того, в тексте документа говорится, что организация продолжит пристально следить за этим вопросом в течение 10 лет со дня заключения Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) или до поступления от генерального директора сообщения о принятии развернутого заключения в отношении Ирана[i].

Необходимо также отметить, что в основу указанной резолюции был положен подробный доклад генерального директора Ю.Амано, подготовленный ранее в этом месяце. Он включил в себя не только фактические данные о развитии ситуации с начала 2000-х годов, но и методологическую составляющую. В этой части документа указано, что Агентство работало со всей доступной информацией, проверяя ее суть и согласованность между собой для выявления истинного состояния ядерной программы Ирана, включая ее военную составляющую. Согласно выводам, сделанным в докладе, до конца 2003 в ИРИ предпринимались усилия, имеющие признаки скоординированных действий, по получению взрывных ядерных устройств. После 2009 г. признаков, свидетельствующих об аналогичных действиях, МАГАТЭ не выявило. Также агентство не имеет данных об утечке ядерных материалов в связи с «возможной военной составляющей ядерной программы Ирана»[ii]. Последняя формулировка заслуживает более пристального внимания. С одной стороны, употребление слова «возможный» в привязке к военной составляющей иранского атомного проекта в некоторой степени ставит вопрос, почему мировое сообщество так долго занималось проблемой, свидетельств для подтверждения которой столь немного и относятся они к началу 2000-х. С другой стороны, перед лицом возможных выгод, которые сулит полноценное участие ИРИ в международных делах, ставшее возможным благодаря принятому летом 2015 г. СВПД, это обстоятельство уходит на второй план. Более того, взаимодействие со страной имевшей «возможную военную ядерную программу» с точки зрения мировой политики выглядит оправданным, чего не скажешь о контактах с государством, чьи военные амбиции в ядерной сфере были с трудом остановлены.

Как и в случае с летним решением, нынешняя инициатива была поддержана международным сообществом и воспринята как новое дипломатическое усилие, предпринятое на столь важном направлении. По словам генерального директора МАГАТЭ, Ю.Амано, следующим шагом должно стать выполнение сторонами договоренностей, предусмотренных СВПД. Пожалуй, одним из единственных государств, вновь выступившим с алармистскими настроениями, стал Израиль. Развернутая критика проанализированных выше действий МАГАТЭ была озвучена в СМИ министром энергетики Ю.Штайницем. Он дал противоположную оценку двум документам, подчеркнув, что они противоречат друг другу.

В ответ на доклад Ю.Амано было сделано отдельное заявление, распространенное канцелярией главы правительства Израиля Б.Нетаньяху. В нем говорилось, что в документе содержатся доказательства развития военной составляющей иранской ядерной программы, а также свидетельства того, как ИРИ вводил в заблуждение международное сообщество. Ярчайшим примером здесь можно считать объект Парчин. В этой связи, израильские власти выражали надежду на продолжение расследования[iii].

Таким образом, предпринятые МАГАТЭ шаги и их последующая оценка вновь продемонстрировали типичную для международных организаций ситуацию, в которой важна не суть озвученных решений, а то, как они были восприняты государствами, имеющими непосредственное отношение к рассматриваемому вопросу. Сложность ближневосточной повестки дня вновь ставит Израиль в непростую ситуацию, вынуждая страну лавировать между интересами ближайших союзников и своими собственными. Несмотря на явное неприятие действий Агентства, равно как и общей ситуации вокруг Ирана, складывающейся с лета 2015 г., на этот раз критика оказалась весьма своеобразной. Все, кто пристально следит за ирано-израильским противостоянием последнего времени, давно привыкли, что самым активным борцом в этой схватке на протяжении долгого периода был лично премьер-министр. Б.Нетаньяху выступал на различных международных форумах, публично заявляя об исходящей от ИРИ опасности. Ситуация декабря 2015 г. отличается от сложившейся практики тем, что большая часть замечаний в адрес действий МАГАТЭ были либо обезличенными, т.е. выпускались определенными государственными структурами, а не озвучивались главой правительства, либо исходили от министра энергетики Ю.Штайница, который обладает ограниченными внешнеполитическими полномочиями и, как следствие, не имеет столь серьезного внешнеполитического влияния, характерного для главы правительства или МИД. Эту тенденцию во многом можно считать следствием сближения Израиля и США. Учитывая удовлетворенность Вашингтона дипломатическими успехами на иранском направлении для их ближневосточного партнера сейчас невыгодно вновь обострять ситуацию. Более того, несмотря на необходимость реагировать на изменения на иранском направлении, сама по себе стратегия действий по данному вопросу была ранее озвучена министром обороны М.Яалоном, по словам которого Израиль уже прошел стадию принятия факта изменившегося отношения мирового сообщества к Ирану. Наконец, внутри самого Израиля как члены правительства, так и представители оппозиции также постепенно приходят к осознанию того, что вопрос иранского атома с точки зрения возможности принести дополнительные политические очки постепенно сближается с палестинской проблемой. Другими словами, игнорировать его нельзя, но момент, в который, основываясь на нем можно было строить свою внешнеполитическую программу, уже прошел. Измениться ситуация может лишь в том случае, если Иран начнет отступать от принятых договоренностей, а эйфория международного сообщества по поводу сделанного дипломатического прорыва стихнет.

[i]
См.: Joint Comprehensive Plan of Action implementation and verification and monitoring in the Islamic Republic of Iran in light of United Nations Security Council Resolution 2231 (2015). GOV/2015/72. 15.12.2015. // IAEA, Board of Governors. 15.12.2015.

[ii]              Цит. по: Final Assessment on Past and Present Outstanding Issues regarding Iran’s Nuclear Programme. Report by the Director General. GOV/2015/68. 02.12.2015. // IAEA, Board of Governors.

[iii]              Statement from PM Netanyahu’s Office on the IAEA Report // Prime Minister’s office. 02.12.2015. URL: http://www.pmo.gov.il/English/MediaCenter/Spokesman/Pages/spokeIAEA21215.aspx