В современном мире угроза терроризма нависла фактически над всеми государствами, каждое из которых пытается выработать собственную линию предотвращения атак и борьбы с их последствиями. Этот процесс включает в себя не только практические действия по поиску и выявлению террористических организаций и их пособников, но и теоретическое осмысление проблемы. В этой связи, прежде всего, необходимо определить, что именно означает понятие терроризм. К примеру, Федеральный закон РФ №35-ФЗ «О противодействии терроризму» от 6 марта 2006 г. дает следующую трактовку термина: «идеология насилия и практика воздействия на принятие решения органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями, связанные с устрашением населения и (или) иными формами противоправных насильственных действий»[i]. Одно из определений, принятых в США, трактует данный термин как «акты насилия, или акты, представляющие опасность для жизни человека, которые нарушают федеральное законодательство или законодательство штата». Признаком террористических атак считается запугивание или принуждение гражданского населения и попытка влияния на решения правительства путем угрозы массового уничтожения, убийства или похищения[ii]. С точки зрения Израиля под террористической организацией понимается «объединение лиц, прибегающих в своей деятельности к актам насилия, рассчитанным, чтобы причинить смерть или травмы человеку или угрозы совершения таких актов насилия». Террористом считается лицо, непосредственно участвующее в данной организации, распространяющее пропагандистские материалы в ее поддержку или собирающее деньги в ее пользу[iii].
На фоне общемировых усилий в случае с Израилем ситуация выглядит еще более запутанной, поскольку страна должна не только бороться с террористической угрозой, исходящей от враждебно настроенных сил, но и найти средства, позволяющие предотвратить радикализацию собственных граждан. При этом значение имеет не только факт наличия в обществе разного рода групп, в качестве метода достижения целей выбирающих террор, но и репутационные потери, которые наносит еврейский терроризм Израилю, стремящемуся позиционировать себя страной, отстаивающей противоположные пути разрешения конфликта с палестинцами. Ушедший год как никогда остро продемонстрировал нарастание опасных тенденций внутри израильского общества. Показательным событием, случившимся в конце декабря, стал арест участников т.н. «свадьбы ненависти», один из которых, судя по опубликованной видеозаписи, бил ножом фотографию погибшего в Кфар-Думе А.Давабше.
Надо отметить, что еврейский терроризм отнюдь не недавнее явление, и уже неоднократно предпринимались попытки его классификации. При этом основной сложностью в последнем вопросе является определение того, относится деятельность той или иной организации к религиозному или этническому терроризму. Происходит это во многом потому, что активность еврейских террористических организаций нередко направлена на решение нескольких задач, которые могут включать как ответ на борьбу палестинцев за трансформацию существующего политического порядка, так и противостояние изменениям вокруг определенных религиозных объектов. Теракт, который совершил Э.Натан-Зада в 2005 г. в автобусе, следовавшем по маршруту Хайфа-Шфарам, ассоциируют с борьбой против плана размежевания в Газе. Вместе с тем, изменения в поведении молодого человека связывают с его возросшей религиозностью и интересом к М.Кахане. Наконец, неотъемлемой составляющей борьбы, которую ведут еврейские террористические организации, являются атаки на политических деятелей. Самым громким политическим убийством в Израиле по сей день остается смерть премьер-министра И.Рабина от рук еврейского экстремиста И.Амира. Впрочем, на первый взгляд спокойный с точки зрения политического насилия фон не исключает угроз в адрес государственных и общественных деятелей. К примеру, после событий в Кфар-Думе с таким риском столкнулся президент Р.Ривлин.
Наиболее показательными с точки зрения изучения феномена еврейского терроризма были ячейки, существовавшие в период британского мандата, чья деятельность варьировалась от «акций возмездия» «Иргун» до методов индивидуального террора «Лохамей Херут Исраэль» (Лехи). Пожалуй, именно тогда сложилась одна из главных особенностей еврейских террористических организаций, которая заключается в их значительной опоре на идеологию. К примеру, т.н. «принципы возрождения», положенные в основу работы Лехи, характеризовались тесным переплетением с религией. Набравшая силу в 2008 г. кампания «Таг мехир», приверженцы которой выставляют своего рода счет палестинцам или полиции за посягательства на поселения, по мнению многих связана с йешивой «Од Йосеф Хай» и поощряется ее раввинами. С точки зрения еврейского терроризма большое значение отводится символике. К примеру, акции «Таг мехир» сопровождаются антиарабскими надписями. Примечательно, что именно они нередко используются против еврейского населения. Известны случаи, когда палестинцы самостоятельно наносили ущерб своему имуществу и оставляли на стенах такого рода надписи чтобы выступить в роли жертв поселенцев.
По своему на вопрос есть ли разница между террористическими атаками, которые совершают евреи и арабы, стали отвечать и израильские политические деятели. Данная тема зазвучала наиболее остро после летних событий в арабском населенном пункте Кфар-Дума, жертвой которых стал младенец. Одной из первых на эту тему заговорила министр юстиции Израиля А.Шакед. По ее мнению, есть два существенных отличия. Заключаются они в том, что атак, совершенных террористами-евреями значительно меньше, но при этом они наносят гораздо больший ущерб национальной безопасности страны. Под занавес 2015 г. свою точку зрения на проблему высказал глава правительства Б.Нетаньяху. На его взгляд различие между арабским и еврейским терроризмом заключается в том, что первый имеет место гораздо чаще. Кроме того, палестинские власти в отличие от израильтян поощряют акты терроризма, выплачивая исполнителям зарплату и называя в их честь улицы[iv]. Надо отметить, что депутат Кнессета К.Светлова («Сионистский лагерь») не согласна с последним. В начале января 2016 г. она заявила, что захоронение Б.Гольдштейна, в 1994 устроившего бойню в Пещере Патриархов, превратилось в место паломничества. В связи с этим парламентарий обратилась к министру обороны М.Яалону с запросом о переносе его останков туда, где захоронены все террористы.
Таким образом, современный еврейский терроризм представляет собой сложное и многогранное явление. Одной из его особенностей можно считать значительную степень идеологизированности, однако, определение того, политические или религиозные мотивы лежат в основе тех или иных действий нередко сопровождается множеством трудностей. При менее значительном количестве примеров проявления, еврейский терроризм представляет для израильского общества существенную угрозу, поскольку не только идет против декларируемых правительством принципов, но и свидетельствует о расколе среди населения. Характерной чертой еврейского терроризма являются особые отношения с властями, которые нередко воспринимаются в качестве такого же противника, как и палестинцы.
[i] Федеральный закон Российской Федерации от 6 марта 2006 г. N 35-ФЗ // Российская газета. Федеральный выпуск. № 4014. 10.03.2006.
[ii] Цит. по: Definitions of Terrorism in the U.S. Code // The FBI. 18 U.S.C. § 2331 URL: https://www.fbi.gov/about-us/investigate/terrorism/terrorism-definition
[iii] Цит. по: Prevention of Terrorism Ordinance No. 33 of 5708-1948. 23.09.1948.
[iv] Cabinet communiqué. 27.12.2015 // Israel Ministry of Foreign Affairs. 27.12.2015. URL: http://mfa.gov.il/MFA/PressRoom/2015/Pages/Cabinet-communique-27-December-2015.aspx