Представленный 30 декабря 2015 г. доклад алжирской спецслужбы DRS руководству АНДР, некоторые подробности которого стали известны спустя неделю, представляет особый интерес, ведь в нем говорится об усилении турецкой пропагандистской работы в Алжире.

Согласно представленной докладной записке, поступившей в президентский дворец Эль-Мурадия за подписью самого генерала Атмана Башира Тартага, сменившего в 2015 г. на посту главного алжирского «рыцаря плаща и кинжала» Мухаммеда Медьена, целью турецкой активности является усилить восприятие Турции среди алжирцев (как рядовых, так и представителей политической элиты) как эталона для подражания в плане осуществления дальнейших экономических и политических преобразований.

По информации DRS, эта работа ранее уже велась по каналам образовательных учреждений Фетхуллаха Гюлена и сейчас она продолжается в том числе через специализированные турецкие колледжи в АНДР, предназначенные для обучения алжирских турок, а также через СМИ и старый испытанный «трафик» – многочисленные бизнес-структуры, с 2011 г. заметно усилившие свое присутствие в Алжире.

Якобы суть усилившейся турецкой пропаганды в условиях прогрессирующего кризиса в стране состоит в следующем: страна находится на пороге выбора дальнейшего пути развития, и Турция представляет наиболее правильный вариант избежать надвигающихся потрясений.

Слом в 1990-е гг. алжирской однопартийной системы представляется здесь лишь одной из ступеней развивающегося процесса, который сейчас, ввиду ухудшения социально-экономической ситуации может получить дополнительный импульс.

Так, согласно имеющимся ссылкам на сравнение турецких пропагандистов, сейчас АНДР им напоминает Турцию времен конца 1980-х – середины 1990-х гг., когда она находилась на пути выбора своего будущего, как экономического, так и политического.

В этой связи особое внимание аналитики DRS обращают и на публикации турецких СМИ, посвященные отношениям двух стран, в которых якобы проводятся параллели между историческим развитием Алжира и Турции, которые после Второй мировой войны «шли путем военных переворотов», пока Анкара «не навела порядок в армии».

Иными словами, перед президентом АНДР А.Бутефликой проводится мысль о необходимости продолжения взятого ранее курса (еще при отставке в августе 2004 г. генерала Мухаммеда Ламари с поста начальника Генштаба алжирских вооруженных сил) на уменьшение роли военных.

Далее открыто и недвусмысленно указываются и варианты дальнейшего возможного политического развития. Например, проводятся параллели между Алжиром, Турцией и Египтом.

Появление последнего в этом списке неслучайно – ведь он, согласно трактовке турецких журналистов и преподавателей, также балансирует «на грани нестабильности и выбора исламского пути». Соответственно, египетский пример с насильственным подавлением «Братьев-мусульман» и угрозой скатывания страны к хаосу преподносится ими для алжирцев как закономерное развитие ситуации с неизбежным ее повторением в Алжире в том случае, если руководство АНДР выберет путь не диалога, а жесткого подавления «умеренного исламизма».

Соответственно, открыто указывается на то, что эта страна стоит перед выбором: пойти «путём Эрдогана или ас-Сиси».

Ситуацию для алжирской стороны, согласно турецким трактовкам, спасает лишь наличие саудовского «кошелька». АНДР при определенных обстоятельствах (особенно в случае затягивания нынешнего энергетического кризиса) также может опереться на «помощь» Анкары.

Однако Турция не намерена становиться просто «кошельком» для алжирских лидеров, а стремится непосредственно влиять на дальнейшее будущее АНДР. Тем более, что на эту роль желающих пока реально не наблюдается. Во всяком случае, нынешние возможности Тегерана, пытающегося в условиях резкого обострения отношений с рядом арабских государств наладить более тесное взаимодействие с Алжиром, представляются меньше, чем у Анкары из-за отсутствия необходимых ресурсов вследствие продолжающегося падения нефтяных цен.

Согласно турецким пропагандистам, именно «правление умеренных исламистов» во многом и «позволило Турции осуществить экономический рывок, чего лишился Алжир в результате бескомпромиссной борьбы в 1990-е гг. против «умеренного» ФИС (Фронт исламского спасения), приведшей к его развалу и образованию на его месте радикальных групп сопротивления».

Между тем, при этом настойчиво проводится мысль, что у него остается такая возможность сделать это в будущем.

Но в алжирской армии большинство старших офицеров без энтузиазма относятся к варианту сближения с «умеренными исламистами» (что фактически предлагается из Турции).

Примечательно, что при этом турецкие «агитация и пропаганда» имеют разноплановую нацеленность. В том числе они обращаются и к представителям алжирского политического ислама, главным образом, к родственным «Братьям-мусульманам» носителям политических сил вроде той же «Ан-Нахды» и другим членам исламистского «Зеленого альянса», присутствующим в местном парламенте.

В частности, турецкие «наставники» предлагают своим алжирским единомышленникам, особенно молодым, принять либеральные тенденции в исламе, «взять на вооружение демократию», самим выступив в новом качестве в защиту «угнетаемых властями женщин и национальных меньшинств, а также прав человека».

При этом они указывают, что даже в рамках самих «Братьев-мусульман» есть положительные и отрицательные примеры. Например, по их словам, в отличие от египетского Мухаммеда Мурси руководство тунисской «Ан-Нахды» сумело «взять на вооружение демократию», заручившись в том числе голосами женщин, немусульманских меньшинств и секуляристов, благодаря чему ей удается играть заметную роль в жизни этой соседней с Алжиром страны.

Особое внимание в этой пропаганде уделяется и западным конкурентам, пытающихся влиять на действия алжирской политической элиты, которых турецкие источники фактически обвиняют в «несерьезности».

В частности, они напоминают алжирской стороне о двойственной позиции, занятой Западом по отношению к происходящим в АНДР событиям гражданской войны 1990-х гг., которую они называют «стратегией наблюдения и выжидания» или «враждебного нейтралитета» по отношению к жестким действиям местных силовиков, боровшихся против радикальных исламистов.

Это позволяло странам Запада прямо не высказываться в поддержку ни одной из сторон – ни самой хунте, чьи методы борьбы явно не подходили под категорию демократических, ни противостоящих ему одиозных джихадистских группировок, ожидая исхода противостояния и одновременно критикуя алжирские власти «за нарушения прав человека».

Особое внимание уделяется общим подходам и стратегии США и Запада к ситуации в регионе. Согласно источникам DRS, турецкие пропагандисты приписывают их авторство тогдашнему помощнику госсекретаря по делам Ближнего Востока Эдварду Джереджяну, предложившему делать ставку на те или иные силы в регионе в рамках следующего «постулата»: «Один человек, один голос, один раз».

Якобы именно с этого момента (начала – середины 1990-х гг.) Вашингтон и европейские державы отказались от долгосрочной ближневосточной стратегии в пользу «ситуативной». Это позволяло им, особенно первому, быстро маневрировать в условиях быстро меняющейся ситуации в регионе, что лишь усиливало подозрительность к его действиям со стороны большинства политических сил, действующих на Ближнем Востоке.

Соответственно, с точки зрения турецких пропагандистов – для Запада алжирский правящий режим уже стал анахронизмом, на смену которому он не против поставить нечто новое.

Что же касается других держав, имеющих более-менее серьезное влияние на Алжир (включая важного партнера АНДР по ВТС Россию и одного из главных алжирских импортеров – Китая), то они в упомянутой докладной записке DRS вообще не упоминаются. Формально они попадают в этом документе под категорию «держав, имеющих в АНДР временные корыстные бизнес-интересы».

В любом случае, нельзя исключать, что в будущем Анкара, в случае получения в АНДР необходимых экономических рычагов, будет осуществлять и более заметное политическое влияние на умонастроения алжирского руководства.

Разумеется, на первый взгляд такая деятельность турецкой стороны действительно не может не вызывать беспокойства силовиков АНДР. И в данном случае появление «предостережения» из недр DRS, возглавляемой этническим алжирским турком Атманом Баширом Тартагом, может как раз являться отражением не национальной, а корпоративной солидарности.

Однако более вероятным в деле появления подобной записки (показательно, что ее наличие не особенно скрывается ввиду наличия характерной соответствующей «утечки») может быть и более конкретная цель – целенаправленное ознакомление окружения А.Бутефлики и его самого с турецким «предложением», своего рода выкристаллизовавшейся турецкой идеолого-политической моделью, которую Анкара готовится внедрить на всех «османских территориях».