На перспективы формирования какого-то устойчивого правительства национального единства в Ливии накладывается не только традиционное соперничество племенных кланов Киренаики и Триполитании, конкуренция различных зарубежных игроков, среди которых в первую очередь стоит выделить АРЕ и Катар, но и борьба за контролем над нефтяными полями. Несмотря на все колебания мирового рынка углеводородов именно этот аспект ставится каждой группой в качестве приоритетной задачи, решение которой способно обеспечить финансовую самостоятельность, а значит — и способность в достаточной мере влиять на внутриливийские процессы. Основной вектор борьбы пролегает в формате соперничества между различными филиалами Национальной нефтяной компании (ННК), которые по месту базирования называют еще ННК-Триполи (соответственно находится под контролем исламистов) и ННК-Байда (патронируется правительством в Тобруке). Попытки отгрузки каких-либо объемов углеводородов одним из этих филиалов несет в себе высокие риски возобновления вооруженного противостояния между Триполи и Тобруком. Что мы собственно и наблюдали во время недавней атаки на терминал Рас Лануф. через который мисуратовцы и триполитанцы пытались отгрузить некий объем сырой нефти. Нападения правда осуществили доморощенные сторонники «Исламского государства»(ИГ), но в Триполи почему-то уверены, что за этим стоит Тобрук. По оценке экспертов, ожидать, что новое правительство сможет объединить эти два филиала, как прежде, в одну национальную компанию на сегодняшний день призрачны. А значит и перспектива возвращения Ливии как мощного экспортера нефти на мировой рынок мало реальна.
После раскола страны фактически на два лагеря правительство в Тобруке несколько раз пыталось установить контроль над основными тремя финансовыми институтами Ливии: ННК, Центральным банком и Ливийским инвестиционным агентством (ЛИА). Про ННК мы уже сказали. Центральный банк занял более интересную позицию формального нейтралитета с целью сохранения международной легитимности. Банк сохранил за собой право утверждать бюджеты для государственных учреждений Ливии, но при этом отклонил бюджеты как для Триполи, так и для Тобрука. При этом ННК-Триполи даже переводит в Центральный банк некие суммы, вырученные ею от «продажи нефти». Естественно, что эти суммы были в большей степени символическими, но зарплату госслужащие тем не менее через этот канал получают. По данным экспертов, в последнее время общий уровень добычи нефти в Ливии составляет 380 000 баррелей, больше половины которого поставляют месторождения из восточной части страны. ННК-Байда в свою очередь придерживается более агрессивной политики по вытеснению конкурента в лице ННК-Триполи. После того, как стало ясно. что подчинить ее Тобруку не удастся, там решили устроить охоту на «левые танкеры», вынуждая трейдеров в своих торговых операциях «замыкаться» именно на свою компанию. Собственно захват российского танкера в прошлом году был как раз эпизодом этой самой борьбы. При этом ННК-Байда провозгласил себя приемником Национальной нефтяной компании Ливии и приняла на себя обязательства по контрактам, подписанным во времена М,Каддафи, но при этом считая международно-нелегитимными контракты, которые заключала ННК-Триполи. Самым крупным из них был 18-месячный контракт в августе 2015 года на поставку нефти для Glencore, который давала эксклюзивное право компании на добычу и транспортировку нефти с месторождений Сарир и Мессла через терминалы Марса аль-Харига. При этом монополизировать или даже каким-то образом закрепиться на нем ННК-Байда долгое время не удавалось, поскольку нефтяные трейдеры предпочитали работать именно с ННК-Триполи. Большую роль в сдвижке этого процесса с мертвой точки сыграл Каир, усилиями которого заговор молчания вокруг компании Тобрука был сорван. В настоящее время ННК-Байда ведет переговоры более чем с 40 нефтетрейдерами и имеет три основных соглашения на экспорт нефти.
Немалую роль в этом сыграл и известный полевой командир Ибрагим Джадран, который контролирует четыре крупных месторождения в Ливии. В 2013 — 2014 гг. он заблокировал подачу нефти на контролируемые исламистами терминалы, которая ознаменовала т.н. «нефтяную блокаду». Позже он ее частично снял в силу того, что достиг определенных соглашений с нынешним главой правительства в Тобруке А.ат-Тани. который пошел на серьезную децентрализацию процесса экспорта нефти и согласился перенести штаб-квартиру ННК на восток. В настоящее время И.Джадран комбинирует. Он допустил (а возможно и сам спровоцировал) нападение сторонников ИГ на терминал Рас Лунуф в начале с.г. Тем самым он продемонстрировал ННК-Триполи, что без его участия продолжение безопасного экспорта нефти нереально. Нападение на терминал состоялось как раз в то момент, когда триполитанцы планировали отгрузить через него очередной танкер. При этом необходимо учитывать и непростые отношения между И.Джадраном и главнокомандующим вооруженными силами Тобрука генералом Х.Хафтаром.
ННК-Байда также не планирует создавать национальную компанию «с нуля», идет борьба за подчинение себе дочерних кампаний. ННК-Байда пытается договорится о взаимодействии и установлении своего хотя формального контроля над дочерними компаниями в Восточной Ливии. И прежде всего АГОКО, которая добывает примерно 200-250 тыс. баррелей в день и которые экспортируются через подконтрольный Тобруку терминал  Марс аль-Харига. Но пока эта «дочка» сохраняет свою лояльность ННК-Триполи, и это объясняется двумя моментами. Охрана и обслуживающий персонал получает деньги через Центральный банк Ливии от отчислений ННК-Триполи. Второй — это то, что АГОКО добывает нефть в большей части для внутриливийского потребления. Та часть, которая идет на экспорт, рассматривается в качестве бартера за импорт ряда продуктов нефтепереработки. Переговоры между Тобруком и руководством АГОКО идут, но не очень активно. Этот процесс с мертвой точки может сдвинуть два момента. Первый — это скорая финализация договора ННК-Байда с АРЕ о ежемесячных поставках нефти. Второе — угроза международных санкций на поставки нефти контрабандными путями и конфискация грузов, как это было два года назад, когда И.Джадран пытался обходными путями экспортировать нефть. Ну и наконец, и в Тобруке, и в Триполи существуют мощные лобби, которые не желают объединения двух конкурирующих филиалов в одну единую компанию в силу исключительно своих собственных меркантильных интересов. А новое правительство национального единства реальной силы для преодоления этого пока не имеет. Между тем вопрос о контроле над добычей и экспортом нефти есть ключевой для решения вообще ливийского узла в принципе. и пока до этого еще очень далеко. Хотя в случае необходимости можно очень просто привести стороны к соглашению Для этого необходимо официальный запрет со стороны Совбеза ООН на закупку нефти у той же ННК-Триполи. И в этом случае стороны не без труда, но гораздо более скоро договорятся о компромиссе.