Практически синхронно с задержанием сирийских военных боевиками курдского ополчения в Камышлы, в иракском городе Туз Хурмату также произошли боестолкновения между шиитской милицией и курдами. В реальности этот стотысячный город в Ираке является неким своеобразным постоянным полем столкновения между различными этно-конфессиональными групами. Бои между курдскими ополченцами из «пешмерга» и шиитскими боевиками вспыхнули 24 апреля с.г. и продолжались четыре дня. Перемирие достигнуто только после активного вмешательства американцев, британцев и сотрудников ООН. Эти боестолкновения связываются большинством экспертов с более глобальным ростом напряженности в поликонфессиональном сообществе в Ираке, что самым негативным образом сказывается на борьбе с «Исламским государством» (ИГ, запрещено в России) и динамике развития наступления на Мосул, которое идет крайне медленными темпами, и американские аналитики указывают на то, что наступающие на Мосул силы шиитов, местной суннитской племенной милиции и иракской армии больше времени уделяют скрытому и явному противостоянию между собой, нежели чем со сторонниками ИГ. В свое время отряды пешмерга вошли в Туз Хурмату после панического (и, как полагают осведомленные источники, добровольного и материально мотивированного) ухода сил иракской армии и безопасности. Теперь руководство курдской автономии полагает этот город своим по праву и распространяет на него свою юрисдикцию. При этом органы власти федерального подчинения в городе отсутствуют. Захват города курдами был категорически отвергнут полевыми командирами шиитских формирований «Бадр» и «Катаиб Хизбалла», которые ввели в Туз Хурмату  свои части и предъявили курдам фактический ультиматум в 24 часа покинуть город. Это собственно и послужило основанием для начала боев. Отметим, что в последнее время задача по вытеснению курдских формирований из районов и городов, которые шииты считают «своими», стала преобладающей в рядах вооруженных формирований шиитской милиции. Преобладающей, в том числе, и над борьбой с ИГ. В данном случае есть все основания полагать, что ИГ по большому счету не считается шиитскими руководством чем-то из ряда вон выходящим. То есть, конечно, оно олицетворяет собой традиционно враждебную суннитскую силу. Но сейчас она дислоцируется в основном в районах традиционного суннитского проживания, угроза наступления на Багдад миновала, и по всем параметрам — наступила пора тягучей межконфессиональной дипломатии в отношении достижения компромисса по определению зон влияния. При этом с учетом динамики развития ситуации в Сирии, суннитская община явно находится в положении проигрывающего, что нельзя сказать о курдах. Они пользуются доверием США и в этой связи стараются выжать из складывающейся политической конъюнктуры максимум возможного. Если проще — установить контроль над максимальным количеством стратегически важных районов Ирака. При этом курды не торопятся ввязываться в бои с суннитами в укрепленных опорных пунктах и городах типа Мосула. Они разумно берегут силы. Шииты также теперь оценивают курдскую опасность, как приоритетную, и готовы выступить в данном случае единым фронтом. Напомним бытующую в военных учебных заведениях Ирака в свое время аксиому, которую преподаватели вдалбливали своим курсантам – «следующая большая война будет с курдами». Это настроение также справедливо и для Сирии.

В этой связи эксперты ожидают, что шиитская милиция в ближайшее время начнет более активное противостояние именно с курдами. В том числе и в «кармане» Хавиджа с дальнейшим переносом эпицентра противостояния на нефтеносный Куркук, который сейчас контролирует пешмерга. Достигнутое ныне перемирие в Туз Хурмату не решает фундаментальную проблему спорных территорий в Ираке, и это сейчас объективно является самым главным препятствием для слома военной и политической инфраструктуры ИГ. Шииты подтягивают свои силы ближе к курдским районам. Или тем, которые Эрбиль таковыми полагает. Пока более или менее стабилизируют ситуацию два основных фактора. Это борьба за власть в самом Багдаде, что объективно отвлекает внимание шиитской общины от курдского вопроса в глобальном плане. И второе — это сдерживающая роль Тегерана, который начинает разыгрывать в Ираке свою карту по укреплению влияния в формате консолидации иракских шиитов, с синхронным наращиванием своего влияния на Эрбиль, прежде всего, в рамках реализации планов по созданию трубопроводной системы Регион Курдистан-Иран. Это альтернатива для курдов иракскому маршруту на Басру, что для них принципиально важно с точки зрения политического дистанцирования от Багдада. По мере ослабления военной мощи ИГ и в Сирии, и в Ираке будет нарастать напряжение по линии курды-шииты. И в данном случае абсолютно не важно, кто будет находиться у власти в стране, шиит или суннит. А взятие Мосула таким образом вновь откладывается в надолго по объективным причинам. Суть этих причин в том, что Эрбиль не заинтересован в кардинальном разгроме суннитской военной силы, так как этот фактор объективно сдерживает шиитское влияние и позволяет «тихой сапой» расширять зоны своего влияния.