Миссия АМИСОМ в Сомали переживает непростые времена. Причина — отказ ЕС финансировать в прежнем объеме контингент стран Африканского союза (АС), дислоцированный в этой части Африки с 2007 года. На сегодняшний день на территории этого «несостоявшегося государства» находиться 22 тыс. военных из Кении, Эфиопии, Уганды, Джибути и Бурунди. За время деятельности АМИСОМ удалось добиться относительного контроля над основными городами и морскими портами Сомали, а также в значительной степени сократить влияние со стороны радикального исламистского движения «Аш-Шабаб» на происходящие внутри страны процессы. При этом группировка фрагментировалась фактически на три части, и в последнее время каждая из них действует в соответствии с существующими реалиями путем встраивания в схемы контрабандной торговли древесным углем и топливом. При этом контрагентами исламистов выступают зачастую военные АМИСОМ, которые контролируют ситуацию через КПП на дорогах и мониторинг ситуации в порту Кисмайо. В основном в данном качестве замечены кенийцы, но и военнослужащие остальных контингентов имеют свои участки «для подкормки». Этот симбиоз в принципе всех устраивает, так что взрывы в Могадишо в последнее время в большей степени следует отнести к борьбе правящих кланов накануне президентских выборов в августе 2016 года, нежели чем как проявление исламистского террора. При этом и сам президент Сомали и парламент страны, который сейчас и стал сосредоточением клановой конкурентной борьбы (президента должны выбрать депутаты парламента), в принципе контролируют только столицу и без поддержки контингента АМИСОМ вряд ли продержатся более недели. Брюссель объявил о решении сократить свои ассигнования на операцию на 20%, что уже вызвало бурю возмущения в столицах стран-членов участниц АМИСОМ. Президент Кении У.Кениата уже заявил, что африканские государства не будут восполнять за свой счет недостаток финансирования, что обязательно скажется на ситуации в Сомали самым негативным образом. В принципе военные контингента АМИСОМ не получают зарплату уже несколько месяцев, и скорее всего такая ситуация сохранится, как минимум, до сентября с.г. Именно в сентябре с.г. ЕС обещал возобновить финансирование, что некоторыми экспертами в принципе подвергается сомнению. По тем же данным, в случае, если такая ситуация сохранится до конца года, то значительная часть контингента АМИСОМ покинет территорию Сомали. Этот процесс уже, собственно, начался. Кампала объявила, что до конца 2017 года она выведет из Сомали 6700 угандийских военных. Такие же планы есть и у Кении, которая собирается оставить контингент своих войск только в стратегическом для нее порту Кисмайо и на ряде участков совместной границы. В этой связи ряд обозревателей замечает, что нынешняя позиция Брюсселя во многом продиктована несколько ошибочной точкой зрения, которая была сформирована не без участия специальных аналитических служб при Еврокомиссии. В основе этой концепции лежит убежденность в том, что даже без спонсирования со стороны Евросоюза миссии АМИСОМ, она будет продолжать выполнять свою функцию по присутствию в Сомали и поддержки институтов в Могадишо. Может быть в другом формате, но присутствие тех же кенийцев, эфиопов и угандийцев сохранится. Это мотивируется глубинными стратегическими интересами этих стран в Сомали. Вместо того, чтобы финансировать АМИСОМ, в Брюсселе предлагают сосредоточиться на выстраивании пограничных кордонов и создании системы мониторинга миграционных потоков из Африки в Италию и Испанию, а также усилению аналогичных структур в Средиземном море. Это полагается как главная задача по снижению темпов и объемов незаконной миграции, что является одним из главных дестабилизирующих единство ЕС факторов.

В данном случае есть определенные сомнения. Насчет Уганды, которая с Сомали не граничит, эти «интересы» в основном концентрируются в форме лидерских региональных амбициях президента Й.Мусевени, которые в последнее время порядком поутихли под давлением внешних и внутренних факторов. Так что большого интереса к продолжению своего присутствия в Сомали для него с некоторых пор нет. Особенно в отсутствии финансирования. Для Кении и Эфиопии такие интересы есть, но они сконцентрированы не в Могадишо и не по всей территории  Сомали. Эфиопам важно удержать под контролем лояльный им анклав Сомалиленд и зону Огадена в силу традиционных интересов на эту область. Контролировать торговые пути и логистику от побережья в страны Центральной Африки им в принципе невыгодно, поскольку основной задачей на сегодня для них является пробитие выхода к морю или в Эритрее, или через коридор к портам в Джибути с последующей трансафриканской логистической цепочкой. Контроль над сомалийскими портами и транспортными артериями на запад континента важен для кенийцев с точки зрения мониторинга одной из конкурирующих с кенийскими портами инфраструктуры на Африканском Роге. Но этот интерес опять же не включает в себя необходимость поддержки Могадишо. С президентом Сомали Хасаном Шейхом Махаммадом У.Кениата или вообще не разговаривает, либо делает это в пренебрежительной манере. Так что сохранение видимости центрального правительства в Сомали, в общем-то, в перечень стратегических интересов этих стран не входит. Найроби, судя по всему, сейчас вообще готовится к лимитированию своего участия в сомалийском конфликте. Еще одной кризисной точкой является решение Найроби ликвидировать все лагеря для сомалийских беженцев (сотни тысяч человек) на своей территории, которые превратились в своеобразные города и рассадники криминалитета и терроризма, с последующей репатриацией беженцев на родину. Это грозит серьезным гуманитарным кризисом и усилением миграционных потоков в Европу. Ряд экспертов в этой связи находит аналогии в действиях Анкары и Найроби путем откровенного шантажа ЕС и АС темой гуманитарной катастрофы и мигрантами. Что видимо имеет место, поскольку для Найроби в данном случае важно продолжение стабильного финансирования со стороны ЕС.

По некоторым данным, Брюссель в этой связи активно лоббирует в ООН тему преобразования сил АМИСОМ в миротворческую миссию ООН. Это позволит ему отвязаться от темы финансирования, и заодно привлечь в ряды миротворцев абсолютно нейтральные с точки зрения внутриафриканских реалий военные силы. Это возможно и могло стать выходом из сложившейся ситуации, которая при нынешнем положении вещей может привести к ренессансу радикальных исламистов на значительной части Сомали. Но все снова упирается в финансы. Бюджет миротворческих операций ООН фактически исчерпан с учетом усиления миссии в Мали. Так что решение этой проблемы может значительно затянуться по срокам. Как минимум, до нового бюджетного года.