Длительные региональные конфликты и попытки различных сепаратистских групп (от белуджей до курдов) активизировать свою деятельность, вынуждают Иран искать варианты усиления своей армии. Речь в данном случае идет даже не о модернизации и перевооружении, основная фаза которых еще впереди. Пока прилагаются усилия по насыщению армии квалифицированным командованием, которое  было бы в состоянии наладить боевое слаживание во всех родах войск и подтянуть вооруженные силы по уровню подготовки и оснащения хотя бы к планке КСИР. Отметим, что после 1979 года иранские военные не проходили обучение в зарубежных училищах и академиях, что сейчас сказалось самым разрушительным образом на уровне командиров всех уровней. Многие обозреватели в этой связи приводят КСИР чуть ли не как образец боевой выучки, с чем мы категорически не согласны. Для этого достаточно вспомнить количество генералов этой структуры, которые погибли в боях в Сирии, что свидетельствует об очень низкой штабной культуре и оперативно-тактической подготовке. Крайним моментом, который Тегерану было уже сложно игнорировать и оставлять без последствий, стал захват просаудовскими сирийскими оппозиционерами населенного пункта Хан Туман в провинции Алеппо в мае с.г. Отряды КСИР при этом держали эту линию фронта и проявили себя как очень невнятный с военной точки зрения противник. Как бы то не было, это лучшее, что на данный момент есть у Ирана. 5 июля с.г. верховный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи назначил генерала КСИР Мохаммада Хоссейна Багери начальником Генерального штаба ВС ИРИ. Отметим, что это первый случай в новейшей истории Ирана, когда должность начальника Генштаба вооруженных сил занимает выходец из КСИР. Некоторые эксперты в этой связи отмечают, что за этим назначением может стоять не только желание иранского руководства перенести «позитивный опыт» КСИР на все вооруженные силы, но и тем самым дать ксировцам некий «утешительный приз». Мотивируется это тем, что в результате соглашения по иранской ядерной программе (ИЯП) КСИР серьезно теряет в своем влиянии на экономические процессы в стране, а соответственно и на степень оказания влияния на внутриполитическую ситуацию. Назначение выходца из КСИР на пост начальника Генерального штаба должно сохранить это влияние внутри страны. Очень возможно, что именно процесс модернизации и перевооружения, на которые, собственно, и будут выделяться очень серьезные финансовые средства, и даст необходимый экономический ресурс сохранения такого влияния. Объединенный штаб вооруженных сил был создан в 1989 году для управления и координации все трех основных сегментов силового блока: КСИР, аримии и «Басиджа» (народного ополчения). С момента его основания штаб возглавлял генерал Хасан Фирузабади, который был командующим «Басиджа» в свое время и уже тогда имел доверительные отношения с аятоллой А.Хаменеи. В данном случае есть и еще один нюанс — Х.Фирузабади являлся устойчивым сторонником соглашения по ИЯП. Новый начальник Генерального штаба наоборот ярый его противник. Таким образом, аятолла А.Хаменеи послал Западу четкий сигнал о том, что «антизападный курс» Тегерана никуда не денется. Кроме того, М.Х.Багери имеет серьезный послужной список в военной разведке Ирана, который он приобрел еще начиная с ирано-иракской войны, что, безусловно, позволит ему объективнее оценивает угрозы национальной безопасности страны на внешних направлениях.

Новый начальник Генштаба должен разработать и реализовать новую стратегию на сирийской направлении, что включает в себя снижение числа потерь без потери эффективности ведения боевых действий. Это главная задача, которая поставлена аятоллой А.Хаменеи перед ним в связи с пнедавними неудачами подразделений  КСИР в Сирии. КСИР остается лидирующей иранской силой в Сирии, в то время как иранская армия остается на роли «подносчика снарядов». Усилить роль непосредственно армии на становится одной из главных задач М.Х.Багери. Одновременно будет продолжен курс на формирование аналогов КСИР в Ираке и Сирии. Собственно недавнее активное участие командира  спецподразделения  КСИР «Аль-Кудс» Касема Сулеймани во взятии Эль-Фаллуджи и его присутствие практически на всех совещаниях командования иракской армии в последний месяц наглядно это иллюстрирует. Вместе с тем  назначение заместителем министра иностранных делх, который курирует африканское и ближневосточное направления, Джабера Ансари свидетельствует о том, что Тегеран будет делать ставку и на дипломатические инструменты решения кризисной ситуации в Сирии прежде всего. Д.Ансари известен как критик иранского военного присутствия в Сирии, а значит его назначение должно неким образом уравновесить влияние КСИР в силовом блоке и создать некую альтернативу чисто силовому решению той же сирийской проблемы.

Новый начальник Генштаба уже объявил о приоритетных направлениях, откуда исходит угроза национальной безопасности. Это северо-восточное и южное направления. Первое — это курды и иранский филиал Рабочей партии Курдистана (РПК), которые в последнее время демонстрирует повышенную боевую активность в районе Мехабада. Одновременно Тегеран довольно настороженно отнесся и к заявлениям Демократической партии Иранского Курдистана (ДПИК) о желании установления более тесных и стратегических связей с Эрбилем, в том числе и в военной области. Это, безусловно, создает риски попыток создания уже своего автономного Иранского Курдистана. Юго-восток и юго-запад – это направления угрозы со стороны сепартистов-белуджий и ахавзи (этнических арабов Хузестана), которые также в последнее время наращивают свою подрывную деятельность. Предполагается, что М.Х.Багери, который до своего назначения занимал пост заместителя начальника Генштаба по разведке, продолжит курс на укрепление координации и сотрудничества по этой теме с пакистанскими коллегами.

Некоторые эксперты в этой связи считают, что все эти назначения, а также сокращение бюджета КСИР на 20 процентов в этом году, и 15 процентное увеличение бюджета армии несет в себе некий сценарий возможного постепенного слияния всех силовых компонентов в одну силу с единым командованием. По крайней мере, уже  два года армия и КСИР демонстрируют беспрецедентный за последние тридцать лет уровень координации и взаимодействия на поле боя. При этом не исключено, что произойдет более мягкое разделение полномочий. Армия, собственно говоря, будет заниматься строительством вооруженных сил в их классическом понимании, а КСИР сосредоточится на внешних операциях иррегулярного характера в Сирии и Ираке, кибер-безопасности и ракетной программе. Мы склонны более доверять именно второму варианту развития событий. При этом КСИР, несомненно, утеряет часть своих позиций в экономике. Его роль в данном случае будет сконцентрирована именно на тех аспектах, которые мы указали выше, с постепенным выходом из-под его влияния традиционных сфер иранской экономики по мере реализации всех этапов соглашения по ИЯП.