Год назад, 14 июля 2015 г. было заключено соглашение по иранской ядерной программе значение которого, как политическое, так и экономическое, было трудно переоценить. Но сегодня былой оптимизм сменился суровой реальностью его реализации.
Несмотря на предупреждение духовного лидера ИРИ Али Хаменеи о том, что период после соглашения будет более важным, чем само соглашение, год назад 62,2% иранцев полагали, что все санкции будут сняты после согласования Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД). Сегодня в это верят только 23,4% [1], что по-прежнему довольно много, учитывая относительный статус-кво в системе односторонних санкций США.
Вместо надежд в политическом дискурсе вновь укрепились подозрения о реальных намерениях США в переговорах и, соответственно, позиции противников соглашения. Согласно данным опроса канадского социологического центра Iranpoll, около трех четвертей респондентов полагают, что США стараются не допустить нормализации торгово-экономических отношений Ирана с другими странами, несмотря на отмену некоторых санкций. Ожидаемо подросло и число тех, кто считает, что Иран уступил слишком много при заключении соглашения – 51,4% против 39,7% в прошлом сентябре [2].
Команда умеренных политиков Ирана продолжает утверждать – СВПД не разрубает «гордиев узел» всех иранских проблем. «Ряд санкций касается двусторонних отношений Ирана и США, статус которых не изменился, чтобы ожидать изменений в односторонних американских санкциях», — заявил в интервью информационному телеканалу заместитель министра иностранных дел Аббас Аракчи, объясняя причины сохранения ряда проблем. При этом Аракчи напомнил о ключевом политическом козыре умеренных по результатам переговоров – признании права Ирана на обогащение урана [3], но экономические проблемы вновь взяли верх на абстрактной категорией национального достоинства.
Меж тем, визиты в Иран зарубежных делегаций, связанные с торгово-экономическим сотрудничеством, не принесли желаемого результата в виде крупных сделок. Даже долгожданная сделка о приобретении самолетов Боинг на сумму 25 млрд долларов на данный момент зависит от утверждения американским Казначейством, равно как не свершилось и приобретение авиалайнеров на сумму в 27 млрд долларов у Эйрбас. В полной мере не решена проблема страхования грузов: даже после начала реализации СВПД иранские страховые компании оказались неспособны передать риски международным страховщикам [4].
Шестая пятилетняя программа развития Ирана на 2016-2021 гг. [5], еще ожидающая утверждения парламентом нового созыва, предполагает создание стимулов для привлечения до 12 млрд долларов прямых иностранных инвестиций в год, что, правда, по-прежнему ниже требуемого уровня. Радикального пополнения иранского бюджета за счет возвращения к досанкционному уровню экспорта нефти – 2,3 млн баррелей в день – не произошло из-за падения цен. Экспорт по цене 50 долларов составляет 115 млн долларов в день, что все равно меньше 130 млн долларов от экспорта 1,3 млн баррелей по цене 100 долларов.
Основная из проблем в период «после ядерного кризиса» связана с отказом крупных зарубежных банков восстанавливать связи с банковской системой Ирана. Об этом неоднократно сообщали иранские официальные лица, начиная с директора Центрального банка Ирана Валиуллы Сейфа, который отметил, что хотя Казначейство США официально отказалось от преследования третьих сторон за сотрудничество с Ираном, иностранные банки все же опасаются такого преследования со стороны органов американской судебной системы [6]. Так что даже посол Южной Кореи пожаловался, что спустя полгода после начала реализации СВПД, Сеул из-за нерешенности вопроса с банковскими переводами вынужден перевозить деньги для посольства в Тегеране в наличном виде через третьи страны [7].
Оздоровить инвестиционный климат Иран также постарался сотрудничеством с ФАТФ и активным участием в международной системе противодействия отмыванию денег, в связи с чем ряд банков даже воспользовался помощью зарубежных экспертов для приведения деятельности в соответствии с международными стандартами. В марте этого года Наблюдательный совет одобрил законопроект о ратификации Международной конвенции о борьбе с финансированием терроризма 1999 г. Однако в законе о противодействии финансированию терроризма, принятом в соответствии с предписаниями ФАТФ, содержится оговорка, что «группы, борющиеся против колониальной зависимости и оккупации», не являются террористическими (определение таких групп относится к ведению Высшего совета национальной безопасности ИРИ). Позиция Ирана в отношении таких групп, например, ливанской «Хизбаллы», считающейся террористической в США, Канаде, ЕС, странах ЛАГ и других, непреклонна, подчеркнул Аббас Аракчи [8], а значит, почва для разногласий останется.
Волна преобразований, ожидаемая в связи с подъемом экономики, в том числе с притоком иностранных инвестиций, сформировала надежду на разрешение другой важной проблемы – высокого уровня безработицы среди молодого иранского населения, но этого тоже не произошло. Статистическое бюро оценивает безработицу в Иране в 2,5 миллиона, или 11% от трудоспособного населения, а по данным парламентского исследовательского центра, количество безработных или работающих на неполной занятости составляет 6,5 миллионов человек [9] при 80-миллионном населении Ирана.
По настоянию специалиста по рынку занятости Хамида Хадж-Эсмаэли, «пришло время искать причины экономических проблем внутри самого Ирана, а не вовне». В период действия санкций не были предприняты усилия по диверсификации иранской сырьевой экономики, считает эксперт, поэтому после отмены санкций ситуация на рынке труда естественным образом не улучшилась. «Без четкого плана проблему безработицы решить не получится, а в последние три года у государства не было такого плана» [10], сказал Х.Хадж-Эсмаэли, который считает, что люди, вышедшие из университетов, относятся к вопросу занятости в традиционной манере – что государство должно обеспечить рабочие места, поскольку частный сектор по-прежнему не развит.
Глава Организации по атомной энергии Ирана и бывший переговорщик по ядерной проблеме Али-Акбар Салехи обратил внимание на то, что после СВПД затруднилось даже научное сотрудничество – в связи с введением новых ограничений законодательства США в отношении выдачи виз лицам, ранее посетившим Иран, а также не исчезли препятствия, связанные с административными, а не содержательными ограничениями, для публикации иранских научных работ за рубежом [11].
Чем длиннее и серьезнее список проблем, не решенных после реализации СВПД, тем больше шансов, что на будущий год, к президентским выборам-2017, противники соглашения укрепят свои позиции. По сравнению с прошлым годом, за нынешнего президента Х.Роухани на предстоящих выборах готовы проголосовать на 8% меньше избирателей, в то время как рейтинг бывшего президента М.Ахмадинежада в качестве потенциального кандидата вырос в три раза [12].
«Инфильтрация врага» во внутреннюю жизнь Ирана идеологически рассматривается протекционистами как более серьезная угроза безопасности, чем экономические санкции или военное нападение, а именно эту основную цель, по мнению противников урегулирования кризиса, преследовали США в переговорах. «Если до нашего носа не доносится запах угрозы, это значит, нам точно нужно быть начеку», выразил подобную точку зрения Аббас Аракчи. Пытаясь, с одной стороны, снизить уровень ожиданий и, соответственно, напряжение в обществе от не реализовавшихся надежд, а с другой – сделать реверанс в сторону фундаменталистских сил, поддерживая образ внешней угрозы со стороны давнего институционализированного врага, команда умеренных политиков старается сохранить внутриполитический баланс. Образ ядерной программы, даже в, казалось бы, посткризисный период продолжает играть свою политическую роль, затрудняя отделение собственно внутренних проблем и поиска их решений от влияния внешней среды, а экономическая реинтеграция требует немалых сосредоточенных усилий. Достаточно ли в такой обстановке окажется кредита доверия кандидату в президенты-2017 Хасану Роухани на фоне единственного масштабного, и то оспариваемого свершения – достижения ядерных договоренностей – станет ясно совсем скоро, всего через год.
[1] New poll of the Iranian people on the anniversary of nuclear deal (JCPOA). 2016. 7 July. URL: http://www.iranpoll.com/blog/jcpoa
[2] Там же.
[3] ۳۲تن آب سنگین به آمریکا فروختیم و پول آن را دریافت کردیم/ حزبالله را قربانی هیچ چیز نمیکنیم
۱۳۹۵ ۲۱ تير
[4] ãÔ˜áÇÊ Èیãå åÇ ÏÑ ÏæÑå ÓÇÈÑÌÇã Èå ØæÑ ˜Çãá Íá äÔÏå ÇÓÊ٬ ۲۲ تیر ۱۳۹۵
http://tnews.ir/news/fa3d66388002.html
[5] طی نامهای توسط رهبر معظم انقلاب به رئیس جمهوری صورت گرفت٫ ابلاغ سیاستهای کلی برنامه ششم توسعه
۱۳۹۵ ۱۰ تير
http://www.ettelaat.com/etiran/?p=131004
[6] رئیس بانک مرکزی ایران: بانکها از دادستانهای آمریکایی میترسند٫ ۳۰ اردیبهشت ۱۳۹۵
[7] سفیر کره جنوبی: بودجه سفارت را قاچاقی وارد ایران میکنیم٫ ۲۱ تیر ۱۳۹۵
http://www.bbc.com/persian/iran/2016/07/160711_l26_iran_sanctions_south_korea
[8] ۳۲تن آب سنگین به آمریکا فروختیم و پول آن را دریافت کردیم/ حزبالله را قربانی هیچ چیز نمیکنیم
۱۳۹۵ ۲۱ تير
[9]http://www.amar.ir/ ÂãÇÑ ایران٫
[10] ÓÇÈÑÌÇã åã Ñå Èی˜ÇÑی ÑÇ ÈÇÒ ä˜ÑÏ/ ÑÎ ÈÇÒÇÑ ˜ÇÑ åãäÇä äãیÑÎÏ٫ ۲۳ تیر ۱۳۹۵
[11] ÇÒ ÑæÇیÊ ÈÏÚåÏی ÂãÑی˜Ç ÏÑ ÓÇÈÑÌÇã ÊÇ äÑÇäی ÏÑÈÇÑå «ÎÊ æ Ò» ÌÏیÏ Úáیå ÈÑäÇãå åÓÊåÇی ÇیÑÇä / ˜äÇیååÇی ÕÇáÍی Èå ÑæÍÇäی٫ ۲۰ تیر ۱۳۹۵
[12] New poll of the Iranian people on the anniversary of nuclear deal (JCPOA). 2016. 7 July. URL: http://www.iranpoll.com/blog/jcpoa