23 августа сего года одно из заметных турецких изданий Bir Gün опубликовало материал под заголовком «Что будет делать Турция в сирийском уравнении?», подготовленный доцентом, д.н. Университета Кадир Хас – Ахметом Касымом Ханом и пом. доцента, д.н. Университета Мармара – Берлюлем Озканом.

Имея в виду резкий старт нормализации российско-турецких отношений и нарастание контактов по сирийской проблематике, в том числе, в треугольнике Россия – Турция – Иран, представляется, что данный материал должен найти своего заинтересованного читателя в России. Тем более, что по отношению к России, этот материал носит скорее критический, нежели «союзнический» характер, как можно было бы ожидать после встречи президентов В.В.Путина и Р.Т.Эрдогана в Санкт-Петербурге.

Да, действительно, нельзя не заметить, что риторика турецкого руководства в отношении российского участия в сирийском конфликте кардинально изменилась. Позиция президента Р.Т.Эрдогана «какое дело России, у которой нет общей границы с Сирией, до этой самой Сирии?», сменилась на то, что «Россия является важной стороной урегулирования сирийского конфликта». Удивил на днях и премьер-министр Бинали Йылдырым, чуть ли не впервые на памяти автора сказавший, что «Россия воюет в Сирии по приглашению (!)» официального Дамаска. Но, с другой стороны, о каком-либо единстве между Россией и Турцией по Сирии пока говорить не приходится. По крайней мере, с учётом body language сторон.

Итак, о чем же пишут авторы публикации, за рамками части, вводящей читателя в сирийскую проблематику, и излагающей некоторые, хорошо известные моменты касательно российско-турецкого «самолетного кризиса»?

1. Стороны отмечают очевидный даже постороннему взгляду рост дипломатического трафика в треугольнике Турция – Россия – Иран. При этом на фоне наблюдающегося переговорного процесса, «Силы демократической Сирии» (СДС) под лидерством курдской Партии демократического союза (ПДС) взяли город Манбидж. Тем самым, перейдя западнее красной линии, прочерченной Турцией по реке Евфрат. Теперь вопрос заключается в следующем: будут ли они продвигаться дальше, до города Африн, перекрывая полностью для Турции южный коридор? Таким образом, впервые за «тысячу лет» может возникнуть ситуация, когда Анатолия окажется отрезанной от арабского Ближнего Востока.
2. Единственным ответом, который могла дать вплоть до настоящего времени Турция, не будучи в силах летать под сирийским небом – использовать свою артиллерию на глубину, не превышающую 40 км. Поскольку уже вовсю звенели даже не «звонки», а «колокола», в июне месяце Турции пришлось пойти на нормализацию отношений как с Россией, так и с Израилем. То есть, с одной стороны попробовать сделать свою внешнюю политику снова эффективной в Сирии, с другой – послать определенный сигнал на Запад. А поддержка, оказанная действующему руководству Турции со стороны Москвы и Тегерана в связи с попыткой переворота 15 июля – лишнее свидетельство того, что три стороны могут вновь попытаться достичь договоренности.
3. На фоне того, как ПДС взяла Манбидж, а «Исламское государство» (ИГ, запрещенная в России организация) начинает оттягиваться от Джараблуса, Турция «может захотеть» заполнить образовавшийся вакуум силы своими вооруженными силами. Для чего требуется согласие Москвы, не дающей «пролететь даже птице». На фоне всех этих событий, как напоминают авторы публикации, министр иностранных дел М.Чавушоглу спешно отправился в Тегеран.
4. Итак, задаются вопросом авторы, как же посмотрит Россия на буферную зону по линии Джараблус – Мари? Как они отмечают, главным условием для торга с Россией является прекращение Турцией поддержки воюющих против Башара Асада групп в Алеппо. В том случае, если Турция войдет в Джараблус, ПДС окажется вынужденной пойти на сближение с Россией и с Ираном.
5. Касательно буферной зоны, авторы говорят о двух сценариях: 1) Турция отвоевывает город Эль-Баб у ИГ, тем самым вклиниваясь между курдскими кантонами Кобани и Африн, 2) Турция ставит под контроль линию Джараблус – Мари, но при этом южнее неё курдские кантоны все же объединяются, но при этом могут быть подвергнуты давлению.
6. Стратегия Кремля, неуклонно укрепляющего российские позиции в Сирии, характеризуется на данном этап авторами, как «кавказская модель» или говоря проще «разделяй и властвуй». Как подчеркивают авторы, в российской дипломатической культуре отсутствует привычка к равноправным отношениям (!) с партнерами по диалогу. Кремль следует «реалистичной, прагматичной и оппортунистской» политике. В этом смысле превращение Сирии в Кавказ может быть одним из предпочтительных сценариев для Кремля. При этом в пост-асадовский период времени (который может и не скоро, но все же наступит обязательно), контроль России над регионом может начать восприниматься игроками региона в качестве «тягостной необходимости».
7. Вопросы, которыми задаются авторы материала: в том случае, если Б.Асад возьмет Алеппо, а Турция установит контроль над линией Джараблуса, возможна ли договоренность по усилению контроля России над ПДС Как посмотрят турецкие вооруженные силы на военную операцию в Сирии, долгое время этому сопротивлявшиеся? Могут ли они захотеть исправить свой имидж после попытки государственного переворота? Связано ли это как-то с тем, что Турция возвращает уволенных в запас пилотов назад в ряды ВВС? Как посмотрит Саудовская Аравия на договоренности Турции с Россией и Ираном?
8. Однако, авторы отмечают, что, как бы то ни было, результатом упомянутого сближения не может явиться макрорезультат, в виде, допустим выхода Турции из НАТО. Сами США не захотят «отравлять» отношения с Турцией, создавая курдский пояс на турецко-сирийской границе. В этом смысле США, как ожидают авторы, будут совсем не против, если Турция возьмет Эль-Баб. И здесь даже можно будет говорить о возможности сближения между Турцией и США. Об изложенном здесь, скорее всего, и пойдет речь в ходе предстоящего визита вице-президента Джозефа Байдена в Турцию.
9. Касательно сближения между Россией и Ираном, авторы отмечают, что не следует забывать и про в целом отрицательный взгляд второго на первую, а также факт оккупации Советстким Союзом части иранской территории в период с 1941 по 1946 годы. В то же время предоставление Ираном возможности использования своей авиабазы Хамадан (о чем Иран старался не особо информировать свое собственное общество) не может не иметь стратегических последствий для будущего Ближнего Востока. Прежде всего, это сигнал о готовности к самым серьезным шагам для США, которые пытаются выстроить новый баланс сил в регионе. А если учесть появление рядом с «сирийским режимом» китайских военных советников, то просматривается принципиально новое уравнение сил. Получается, что Россия открывает себе доступ к Персидскому заливу и к Восточному Средиземноморью, о чем «Генштаб СССР даже не мечтал в самых сладких снах». И, как многозначительно завершают свою статью авторы, эта ситуация может вновь выдвинуть Турцию на передний план в НАТО.