29 августа 2016 г. началось азиатское турне наследника наследника престола, министра обороны, второго заместителя председателя Совета министров и главы Совета по экономике и развитию принца Мухаммеда бен Сальмана. Как отмечалось в опубликованном накануне специальном заявлении королевской канцелярии, принц Мухаммед бен Сальман отправился с официальными визитами в Исламабад, Пекин и Токио, отвечая на «личные приглашения» председателя КНР и премьер-министров Пакистана и Японии и на основе «личного указания» короля Сальмана бен Абдель Азиза. Позже, на предстоящем в китайском Ханчжоу саммите G20 принц вновь по «личному указанию» монарха (и отца) возглавит саудовскую делегацию.
29 августа в Исламабаде состоялась встреча премьер-министра Наваза Шарифа и принца Мухаммеда бен Сальмана. Саудовская пресса подчеркивала, что основной темой переговоров стало обсуждение «прочных» двусторонних отношений и «путей их дальнейшего развития и углубления», когда наследник наследника престола передал Н.Шарифу личные послания короля Сальмана и наследного принца Мухаммеда бен Наефа, связанные с «выработкой общей позиции обеих стран» в отношении «актуальных проблем мусульманского мира». В этой связи Йемен занял ведущее место в повестке дня саудовско-пакистанской встречи. Проведя лишь несколько часов в столице Пакистана, третий человек в саудовской властной иерархии в тот же день прибыл в Пекин.
В этой поездке принца Мухаммеда бен Сальмана сопровождала представительная делегация. В ее составе министр финансов Ибрагим аль-Ассаф, министр торговли и инвестиционной деятельности Маджид аль-Касаби, министр энергетики, промышленности и минеральных ресурсов Халед аль-Фалих, министр культуры и информации Адиль ат-Турейфи, министр экологии, водных ресурсов и сельского хозяйства Абдель Рахман аль-Фадли, министр строительства Маджид аль-Хукейль, министр коммуникаций и информационных технологий Мухаммед ас-Суэйль, глава службы общей разведки Халед аль-Хумейдан и министр иностранных дел Адиль аль-Джубейр. Находясь в Эр-Рияде и комментируя предстоящий визит в Пекин, принц Мухаммед бен Сальман говорил о важности укрепления саудовско-китайского «стратегического партнерства» (начавшегося, как отмечали саудовские издания, «с простой торговли и организации хаджа»), имеющего, по его мнению, две серьезные и рассчитанные на будущее опоры ‒ план саудовской социально-экономической перестройки «Видение Королевства Саудовская Аравия: 2030» и китайскую программу «Великого шелкового пути». Объединение усилий обеих стран в реализации их стратегических целей придаст, как замечал принц, «ощутимый импульс взаимовыгодному взаимодействию королевства и Китая». Состав сопровождавшей его делегации свидетельствовал, что в Эр-Рияде придавали важное значение объединению этих усилий.
Накануне приезда Мухаммеда бен Сальмана в китайскую столицу там начал работу Китайско-саудовский деловой форум «К интеграции “Видения: 2030” и “Шелкового пути”». Его девиз был более чем красноречив. Выступая на форуме, министр торговли и инвестиционной деятельности Маджид аль-Касаби подчеркивал: «Китайские усилия, направленные на воскрешение “шелкового пути”, проходящего через Ближний Восток и связывающего Восток и Запад, полностью соотносятся с устремлениями “Видения Королевства: 2030”. “Видение” направлено на то, чтобы придать исключительному стратегическому положению королевства в ряду мировых торговых связей роль важнейшего международного логистического центра. В силу этого обстоятельства мы заинтересованы в китайской инициативе “экономического пояса шелкового пути”, понимая, что реализация этого стратегического проекта позволит королевству стать связующим звеном между Азией и Европой и пунктом выхода на ведущие мировые рынки». Но не менее красноречивыми были и некоторые объявленные на форуме показатели, касающиеся уровня современных саудовско-китайских торгово-экономических связей.
Саудовская Аравия ‒ основной торгово-экономический партнер Китая в регионе Ближнего Востока и Северной Африки. В 2015 г. уровень взаимного товарооборота составил 50 млрд долларов. В том же году число совместных саудовско-китайских экономических проектов достигло 175, в первую очередь, в сфере услуг и промышленности. В Саудовской Аравии работают 150 китайских компаний. Саудовские инвестиции в китайскую экономику составляют ныне 15 млрд долларов, объем же китайских капиталовложений в саудовскую экономику 5,6 млрд долларов. Естественно, что Саудовская Аравия является одним из основных поставщиков нефти в Китай. Реализуя, как отмечал в ходе работы китайско-саудовского делового форума в Пекине министр торговли и инвестиционной деятельности Маджид аль-Касаб, одно из важнейших положений «Видения Королевства: 2030» о снятии ограничений для работы иностранных компаний в Саудовской Аравии, саудовский министр вручил представителю крупнейшей китайской компании Huawei Technologies Co. Ltd., специализирующейся на информационно-коммуникационных технологиях, официально оформленное разрешение на ведение коммерческой деятельности со стопроцентным иностранным капиталом на территории Саудовской Аравии. Это ‒ знаковое событие не только для саудовско-китайских экономических связей, но и для значительно более широкого круга саудовских хозяйственных партнеров.
Естественно, что, находясь в Пекине, принц Мухаммед бен Сальман (как и члены сопровождавшей его правительственной делегации) провел многочисленные встречи с главами китайских министерств и ведомств. Речь шла, в том числе, и о руководстве Министерства обороны КНР. Как сообщала саудовская пресса, на этой встрече принц ‒ саудовский министр обороны, в частности, отметил, что для его страны принципиально «стратегическое партнерство» с Китаем, вытекающим из «взаимного политического доверия» между двумя государствами и имеющим в качестве «прочной основы военное сотрудничество». При этом, по его словам, Саудовская Аравия стремится к тому, чтобы это сотрудничество стало еще более «эффективным и практичным».
Не менее широк был и круг встреч принца с представителями китайских торгово-промышленных компаний. Он включал крупнейшего разработчика и поставщика телекоммуникационного оборудования ZTE, Huawei Technologies Co. Ltd., Aluminum Corporation of China Ltd., ведущую строительную компанию Китая ‒ China Communications Construction Company Ltd. (CCCC), нескольких металлургических компаний. Одновременно в этом списке присутствовали Китайская национальная нефтегазовая корпорация, как и многопрофильная группа POLY. Сообщая об этих встречах, саудовские издания отмечали, что они были инициированы китайской стороной, заинтересованной в расширении сферы капиталовложений в саудовскую экономику в рамках реализации проекта «Видение Королевства: 2030» и «экономический пояс шелкового пути». Вместе с тем, эти встречи были направлены и на то, чтобы расширить область саудовско-китайской двусторонней экономической деятельности в Западной Азии и Африке.
Итогом поездки принца Мухаммеда бен Сальмана стало подписание 17 двусторонних соглашений и меморандумов о намерениях на уровне правительств обеих стран. Эти соглашения включили сотрудничество в области энергетики, строительства нефтехранилищ, информатики, жилищного строительства и металлургии. Наряду с этими сферами, речь шла и о сотрудничестве в использовании водных ресурсов, банковско-финансовой сфере, науке и технологии (значительно расширяющим китайское участи в деятельности саудовского Города науки и техники имени короля Абдель Азиза). Не была обойдена и сфера культуры, — обе стороны подписали соглашение о развитии переводческой деятельности, направленной на популяризацию в обеих странах арабской и китайской классической литературы. Одним из итогов стало и подписание соглашения о разработке «саудовско-китайской стратегии в сфере культуры», предусматривающего совместную поддержку молодых начинаний в области научного и культурного творчества.
31 августа 2016 г. принца Мухаммеда бен Сальмана принял председатель КНР Си Цзиньпин. Как отмечало в этой связи специальное сообщение Саудовского информационного агентства, в ходе встречи обсуждались пути дальнейшего укрепления саудовско-китайского стратегического партнерства, а также международные и региональные проблемы. Ее итогом стало заявление принца (имевшего в виду позицию Китая по Сирии) о «важности взаимных консультаций и согласования позиций по вопросам, имеющим значение для обеих сторон», что ни в коей мере не является препятствием для «позитивного стратегического партнерства между двумя государствами».