Об обеспечении национальной безопасности Саудовской Аравии

Основными угрозами для национальной безопасности королевства руководство Саудовской Аравии на современном этапе полагает два основных вызова: экспансия Ирана в рамках глобального шиитско-суннитского противостояния и рост влияния общемирового движения «Братья-мусульмане». Все действия любого саудовского монарха, вне зависимости от его личных убеждений и пожеланий, будут всегда сосредоточены исключительно на этих двух угрозах. При этом надо учитывать, что несмотря на пожалуй самую современную с точки зрения типов вооружения, которыми сейчас обладает армия КСА по сравнению с вооруженными силами других арабских стран, уровень ее реальной боеспособности крайне низок. Это в частности воочию иллюстрируют боевые действия т.н. «аравийской коалиции», которая под эгидой Эр-Рияда воюет сейчас в Йемене. Саудовские вооруженные силы, в том числе и элитная Национальная гвардия. демонстрирует практически полное отсутствие элементов штабной выучки на среднем и высшем уровне, недостаточность боевого слаживания родов войск, катастрофически низкий уровень боевой подготовки и моральной устойчивости личного состава. Повстанцы-хоуситы и сторонники бывшего президента Йемена А.А.Салеха в общем-то полностью владеют инициативой и успешно блокируют все попытки Саудовской Аравии решить этот конфликт чисто военным путем. Армия и спецслужбы — это вообще «ахиллесова пята» КСА, что вызвано природной предрасположенностью саудовцев к определенной косности мышления, отсутствию гибкости в своих действиях и крайне слабым кругозором и уровнем образования. Этим они, кстати, кардинально отличаются от своих традиционных региональных конкурентов катарцев, хотя и Катар и КСА являются государствами, в которых официальной религией считается ваххабизм. То есть проблема не в принадлежности к тому или иному течению в исламе, а в менталитете племенным группам Неджда и Хиджаза, которые и составляет костяк нынешней саудовской  элиты. В ситуации, когда ставка на силовой блок в общем-то не оправдывается, саудовским руководством для минимизации угрозы существующих вызовов используется два испытанных инструмента — исламистский фактор и финансы. Возникновение «Аль-Каиды» (запрещена в России) как явления следует рассматривать не как инициативу «группы энтузиастов», а как четкий план правящей элиты КСА по созданию эффективного инструмента для распространения своего влияния в мусульманском мире и противостояния шиитскому Ирану. Если угодно, то это был адекватный ответ на попытку экспорта исламской революции со стороны Тегерана в первые годы после свержения шаха. Соответствующая обработка в большинстве своем безработной мусульманской молодежи через консервативных имамов и сеть благотворительных религиозных фондов в общем-то создала ту самую питательную среду, на основе которой и возникла «Аль-Каида» как уже некая структурированная сила. При этом по заявлениям руководителей «пакистанской» ( по месту нахождения руководства) «Аль-Каиды» можно очень четко судить о тех или иных внешнеполитических устремлениях Эр-Ряда в тот или иной момент времени. Как и еще по одному фактору — по характеру и адресатам получения пожертвований верующих в самой Саудовской Аравии, о чем ясно сигнализируют соответствующие объявления на входах в мечети. Причем на идею использования исламского фактора в своих целях Эр-Рияд натолкнули события в Афганистане в период нахождения там советских войск и совместные действия с США для набора мусульманских добровольцев для участия в войне. Этот опыт собственно и был в дальнейшем творчески развит и сейчас локально используется в Сирии в формате создания «Джебхат ан-нусры» (запрещена в России), которую курирует бывший начальник УОР КСА Талал бен Турки. Ранее такие же схемы использовались в Боснии, Чечне, Ираке и Афганистане. В отличие от тех событий в Сирии Эр-Рияд уже использует кадровых офицеров разведки и спецназа (формально ущедших в отставку)  не только для непосредственного руководства военными операциями (позже этот сегмент был серьезно разбавлен турецкими офицерами), но главное — для контроля над финансовыми потоками и распределением среди полевых командиров материально-технической помощи, которая поступает из КСА. Другими словами, управление такими джихадистскими структурами саудовскими офицерами осуществляется исключительно через распределение финансов и помощи. В этом аспекте очевидна уязвимая точка всей этой схемы: как только финансирование по каким-то причинам ослабевает или прекращается, то она перестает работать. Пример, российская Чечня, в которой закат вооруженного сопротивления завершился во многом и по причине перераспределению основных финансовых потоков из КСА на более тогда приоритетную задачу в виде Ирака.

Таким образом, констатируем, что основными направлениями деятельности саудовских силовиков по минимизации иранской угрозы являются: война в Сирии, где Эр-Рияд финансируют и курируют лояльные себе исламистские группировки суннитского сопротивления типа «Джебхат ан-нусра»; Йемен в рамках минимизации влияния проиранских повстанцев-хоуситов; антииранская подрывная деятельность путем спонсирования оппозиционных Тегерану внутрииранских  белуджских группировок (Джундалла»), арабов-ахвази и курдов (Партия свободной жизни Курдистана — иранский филиал РПК). Это что касается основных внешних приложений усилий силового блока КСА, на которые идет самое масштабное финансирование. Остальные направления носят второстепенный характер. К ним можно отнести, например, усилия саудовской разведки по организации безопасного переезда из Туниса в Триполи ливийского правительства национального единства во главе с Ф.Сараджем или мероприятия по структурированию просаудовских суннитских сил в Ираке, для чего Эр-Рияд в последнее время старается использовать каналы племенной дипломатии через связи в верхушке племени шамарра, которое проживает как раз на границе между Ираком и КСА. Использование исламского фактора в основном наиболее ярко проявляется в Сирии и Йемене .В последнем УОР КСА активно использует джихадистов Абъяна под руководством Т.аль-Фадли и структуры «Аль-Каиды Аравийского полуострова» (АКАП), что с сожалением фиксировали аналитики ЦРУ США. Расширить этот формат на основные опорные точки мусульманского мира Саудовской Аравии мешает фактор падения цен на углеводороды и растущий дефицит бюджета. В этой связи попытка Эр-Рияда создать на фоне «арабской весны» лояльные себе группировки в ряде стран региона (Тунис, Ливия, Йемен) для противостояния с прокатарским «Исламским государством» (ИГ) и «Братьям-мусульманами» ( обе организации запрещены в России) пока какого-то видимого успеха не принесли. В этой связи прогнозируем, что основные направления саудовских устремлений в среднесрочной перспективе кардинальных изменений не претерпят. При этом с учетом подписания соглашения по иранской ядерной программе Эр-Рияд будет продолжать мероприятия по подготовке условий для адекватного и симметричного реагирования на вероятность получения Тегераном ядерного оружия. С этой целью активизирована подготовка саудовских ученых в ядерном центре в Пакистане, Саудовская Аравия взяла на себя обязанность по финансированию ряда программ перевооружения пакистанских вооруженных сил. Как предполагают эксперты, в обмен на получение от Исламабада при наступлении «часа Х» либо технологий по изготовлению ядерной бомбы, либо самого изделия. А пока идет симметричный ответ в рамках реализации планов по строительству в КСА АЭС. Обладание своей собственным ядерным оружием становится для саудовской элиты вопросом гарантий ее неприкосновенности, что очень актуально на фоне падения зависимости США от саудовской нефти и общего недоверия партнеров по отношению друг к другу. Ядерное оружие приобретает свою актуальность и в контексте полного провала саудовского плана организовать под эгидой ЛАГ некого подобия наднациональных арабских вооруженных сил, которые выполняли бы роль регионального жандарма.

На внутреннем фронте Эр-Рияд в настоящее время более всего обращает внимание на два основных фактора — степень иранского влияния в Восточной провинции КСА и на Бахрейне, где проживают в основном шииты; реальность экспансии в королевство сторонников ИГ из Ирака. Несмотря на то, что саудовские спецслужбы регулярно рапортуют о том, что взрывы в шиитских мечетях в Восточной провинции были организованы ИГ, в реальности же это дело рук либо самоорганизованных местных фанатиков, которые выросли на оголтелой антишиитской пропаганде, либо людей бывшего президента Йемена А.А.Салеха. который таким способом пытается создать очаг межконфессионального напряжения внутри КСА в ответ на саудовскую активность в Йемене. По данным саудовских спецслужб, около тридцати терактов с 2003 по настоящее время были организованы автономными лицами, которые к тому же имели тесную связь с сотрудниками религиозной полиции КСА (Мутавва). По нашей оценке, дестабилизировать внутриполитическую ситуацию таким образом Ирану не удастся. По крайней мере, до тех пор, пока саудовский бюджет позволяет поддерживать достойный уровень жизни местного населения. Что же касается иракских сторонников ИГ, то о какой-то экспансии можно было говорить исключительно в момент его становления и наибольшего расцвета. Сейчас на фоне структурного ослабления этой группировки все усилия руководства ИГ будут направлены собственно на иракский и сирийский фронты. В этой связи констатируем, что характер внутренних угроз в КСА не носит в настоящее время системного характера и не сможет в кардинальной степени привести к серьезной дестабилизации государства. Во многом и способность саудовского силового блока адекватно реагировать на внутренние и внешние вызовы будут определяться длительностью периода волатильности мировых цен на углеводороды и способность руководства гибко и решительно подходить к проведению структурных реформ в попытке диверсифицировать экономику и замораживанию уровня добычи нефти. Общая финансовая «подушка безопасности» позволит КСА просуществовать относительно безбедно и с нынешним уровнем внешнеполитической активности при существующей динамике мировой экономической конъюктуры не более трех-пяти лет.

62.87MB | MySQL:102 | 0,495sec