3 сентября марокканские СМИ сообщили подробности о двух марокканских джихадистах, арестованных во Франции и выдворенных 26 августа из этой страны на их историческую родину. По их данным, в их планы входило совершение «масштабных терактов» в двух странах от имени «Исламского государства» (ИГ, запрещено в России)). Среди приоритетных целей были рестораны, ночные клубы, другие общественные места, и в частности, Площадь республики во французском городе Мец.
Среди методов, к которым они хотели прибегнуть – расстрелы посетителей питейных заведений из автоматического оружия, а также использование грузовиков для атак посетителей общественных мест. Целью подобных акций было достижение максимально возможного числа пострадавших. Выдача Редуана Дахби и Айюба Садки состоялась по просьбе марокканских властей, которые, как считают СМИ, «спасли Францию от масштабных терактов».
Обоим несостоявшимся террористам ИГ обещало необходимое для совершения терактов оружие.
7 сентября марокканские власти объявили о нейтрализации «террористической ячейки», связанной с ИГ и готовившейся совершить теракты на севере страны. Три участника группы были арестованы в Уджде, Касабланке и Фесе. По оценке спецслужб, подготовка терактов находилась в «продвинутой стадии». Мастерская по производству взрывчатки находилась в съемном жилище близ Уджды, где были обнаружены большие запасы необходимых компонентов. После совершения терактов джихадисты намеревались перебраться к их единомышленникам в Ливию.
22 сентября марокканские власти объявили об аресте в районе Танжера 4 «опасных» джихадистов, которые намеревались совершить «серьезные по последствиям» теракты в Марокко от имени ИГ.
5 сентября в Касабланке открылось кладбище в память о жертвах т.н. хлебного бунта, погибших 20 июня 1981 года в результате разгона демонстрации протеста против резкого повышения цен на продукты первой необходимости. По официальным данным, тогда в результате применения полицией оружия погибли 114 человек. Согласно правозащитным организациям, число погибших могло достигать тысячи человек. Несколько тысяч человек были арестованы. Кладбище с мемориальной стелой создано на бывшей военной базе, где находилась братская могила погибших. Инициатором его открытия выступила официальная «Инстанция справедливость и примирение» (IER).
7 сентября в Марокко с визитом побывала глава МИД Швеции Марго Вальстрем, по итогам которого две страны заявили о нормализации отношений после нескольких лет дипломатического конфликта вокруг западносахарской проблематики. Отношения между двумя странами испортились в сентябре 2015 года, когда стало известно, что Стокгольм изучает возможность признания т.н. Сахарской Арабской Демократической Республики, самопровозглашенной сепаратистами из Фронта ПОЛИСАРИО. В 2016 году Швеция отказалась от этого намерения в пользу поддержки переговорного процесса между сторонами конфликта.
Также 7 сентября представитель ООН Стефан Дуджарич оценил ситуацию в районе местечка Гаргарат на юге сахарских провинций Марокко как «очень напряженную» в связи с намечавшимся там противостоянием Королевских вооруженных сил (КВС) и формирований Фронта ПОЛИСАРИО. По его оценке, несмотря на усилия миротворцев из состава Миссии ООН в Западной Сахаре (МИНУРСО), позиции сторон разделяют там всего 120 метров, и там в любой момент у кого-нибудь просто могут не выдержать нервы. В этой связи он от имени ООН выразил опасения относительно возможности возобновления боевых действий «с возможным региональным вмешательством», под которым читался Алжир. Командование МИНУРСО развернуло в конфликтной зоне невооруженных наблюдателей, но они, понятно, ничего не смогут сделать в случае обострения ситуации.
Согласно конфиденциальному докладу ООН, в данном случае обе стороны конфликта нарушили соглашение о прекращении огня от 1991 года, введя в указанный район вооруженные формирования.
10 сентября официальный источник заявил в Рабате, что в конфликте вокруг Гаргарата Марокко проявило «максимум сдержанности». Он сообщил, что королевство намерено довести до конца строительство в этом районе автодороги, названной им «стратегическим объектом». Одновременно стало известно, что Рабат отклонил запрос спецпредставителя генсека ООН по Западной Сахаре Кристофера Росса о посещении региона, отметив, что он направлен в «неподходящее время».
13 сентября сепаратистский Фронт ПОЛИСАРИО одержал важную политико-юридическую победу над Рабатом после того, как генеральный адвокат Суда Европейского союза (CJUE) Мельхиор Вателе признал, что соглашение 2012 года между ЕС и Марокко о либерализации торговли сельскохозяйственными и морепродуктами не распространяется на Западную Сахару, которая «не является частью территории Марокко». Эта констатация содержалась в рекомендациях Суду Европейского союза. Упомянутый документ «обнулил» также соглашение об ассоциации ЕС и Марокко.
По имеющимся прецедентам, считается, что рекомендация генерального адвоката выполняется в 70% случаев.
23 сентября Марокко официально заявило о своем намерении вернуться в лоно Африканского союза (АС), ряды которого (тогда это была ОАЕ) королевство покинуло в 1984 году в знак протеста против принятия в члены организации т.н.Сахарской Арабской Демократической Республики (САДР). Как отмечалось в коммюнике АС, «Королевство Марокко официально направило запрос о присоединении к Учредительному акту АС с тем, чтобы стать участником этого союза».
8 сентября, за месяц до парламентских выборов, коалиционное правительство Марокко во главе с исламистской Партией справедливости и развития (ПСР) представило «позитивный итог» своей 5-летней работы. Как утверждал на пресс-конференции министр информации и член Политбюро ПСР Мустафа аль-Халфи, «наш итог почетный и позитивный». По его словам, «мы смогли выполнить наши обещания вопреки трудной конъюнктуре, были осуществлены большие реформы». Согласно его данным, правительство смогло, в частности, улучшить баланс государственных расходов, сократив дефицит бюджета с 7,2% ВВП до 3,5%. При этом он признал, что остаются основные проблемы, связанные с качеством системы образования, здравоохранения, безработицей, особенно среди дипломированных выпускников университетов.
Союзниками ПСР по правящей коалиции в последнее время являлись либералы из Национального объединения независимых, левые из Партии прогресса и социализма и проберберская консервативная партия Народное движение. Формально после «арабской весны», разразившейся в 2011 году, исламисты находятся при власти только в Марокко.
13 сентября королевский дворец осудил «опасные» и «безответственные» высказывания министра жилищного строительства Набиля Бенабдаллы, который подверг резкой критике близкого советника монарха Фуада Али аль-Химму, назвав последнего и созданную им в свое время Партию истинность и модернизм (ПИМ) «воплощениями автократизма». ПИМ рассматривалась как главный соперник ПСР на парламентских выборах.
19 сентября самое влиятельное в Марокко исламистское движение «Аль-Адль валь-Ихсан» призвало к бойкоту парламентских выборов, отметив, что они всего лишь будут служить «увековечиванию деспотизма». «В современном Марокко реальные нити власти остаются в руках королевского дворца, а не в руках правительства», — отмечалось в коммюнике движения.
22 сентября очередным свидетельством ожесточенной борьбы за власть стал демарш исламиста — министра юстиции Мустафы Рамида против его коллеги по правительству — главы МВД Мухаммеда Хассада. Представитель ПСР обвинил своего визави, который в марокканских реалиях отвечает за проведение выборов, в том, что тот никак не консультировался с министром юстиции относительно подготовки к голосованию, расценив это как минимум «странным». Это заявление последовало сразу вслед за манифестацией против ПСР, организованной неизвестными ранее в тот же день в Касабланке. Ее участники осудили — и по делу – «исламизацию общества».
25 сентября около 10 тысяч человек приняли участие в состоявшемся в Рабате собрании сторонников ПСР. Днем ранее в стране стартовала предвыборная кампания.
9 сентября официальный источник в Рабате сообщил, что за три года реализации новой миграционной политики в королевстве были легализованы свыше 23 тысяч иностранцев. Таким образом Марокко в определеной мере превратилось из страны — транзитера на пути незаконных мигрантов из африканских стран в принимающую страну. По данным Министерства по делам миграции, всего это ведомство получили около 28 тысяч запросов о легализации. По числу легализованных мигрантов первое место заняла Сирия, затем следуют Сенегал, ДРК и Кот Дивуар. также по данным ведомства, с 2004 года свыше 21 тысячи мигрантов из 36 стран воспользовались программой добровольного возвращения. Больше всего таких лиц было из Сенегала, Нигерии, Мали и Камеруна.
13 сентября Рабат по понятным причинам осудил одобреный конгрессом США закон, который позволяет родственникам жертв терактов 11 сентября 2001 года преследовать в судебном порядке отдельные страны, такие, как Саудовская Аравия. «Ни в коем случае теракты, совершенные отдельными индивидумами, не могут быть связаны со странами их происхождения», — отмечалось в коммюнике МИД страны. В нем указывалось на незыблимость принципа юридического иммунитета стран в международных отношениях.
Известно, что из 19 террористов, совершивших атаки 11 сентября 2001 года, 15 были саудовцами. Хорошо известно, сколько террористов, проявившихся во Франции, были марокканцами по происхождению…
27 сентября в Марокко имели место две мини-революции, связанные с принятием Советом министров двух проектов законов, рожденных на волне «арабской весны». Фактически они означали конец конституционной реформы, объявленной в 2011 году. Согласно одному из законов, амазиг — язык марокканских берберов — стал официальным, войдя как в систему образования, так и в общественную жизнь. Второй закон впервые за время новейшей истории страны ввел в оборот условия реализации права мароканцев на забастовки. Для того, чтобы войти в силу, эти два закона должны быыть приняты новым парламентом, который будет сформирован после парламентских выборов, состоявшихся 7 октября.
Как предсказал незадолго до парламентских выборов двоюродный брат монарха Мулай Хишам — его за оппозиционность дворцу еще зовут «красным принцем» — очередное голосование ничего не изменит в Марокко, где, по его определению, каждый среди власть придержащих «делает свой обычный бизнес». По его словам, «ничего не понимающие наблюдатели увидят в этом событии доказательство продвижения в Марокко демократии», но на деле «целью этих выборов является продолжение обычного бизнеса». По его оценке, выборы подтвердят влияние ПСР, однако это вдлияние будет ограничено «близкими к дворцу партиями». Он категоричен и в другой оценке, согласно которой «ПСР и монархия связаны, как сиамские близнецы».