Двухдневный визит премьер-министра АНДР Абдельмалека Селлаля в Эр-Рияд подчеркивает заметное изменение отношения алжирского руководства к Саудовской Аравии.

За время посещения королевства 16 – 17 ноября глава алжирского правительства призвал КСА к установлению «сильного и устойчивого» партнерства между двумя странами.

Выступая на открытии двустороннего экономического форума, он подчеркнул, что «общая могучая воля» Алжира и Саудовской Аравии активизировала и разнообразила их сотрудничество, что очевидно на примере заметного увеличения объема торговли этих стран.

В свою очередь, председатель саудовского Совета палат торговли и индустрии Хамдан Ассамраин подтвердил это, напомнив, что объем торгового оборота вырос за последние 10 лет с 95 до 573 млн долларов, увеличившись более чем в шесть раз.

Он напомнил, что Алжир приступил к осуществлению важной для достижения роста и диверсификации своей экономики программы, добавив, что этому способствуют «все факторы, в том числе политическая стабильность, наличие рабочей силы и молодежного резерва и др., на фоне того, как государство прикладывает значительные усилия для улучшения бизнес-климата».

В этой связи А.Селлаль подтвердил наличие официального распоряжения правительства относительно облегчения доступа саудовских бизнесменов в АНДР с учетом «перспективы» для установления «истинного партнерства» между деловыми кругами двух стран. В первую очередь – по развитию энергетического сектора.

Кроме того, вошедший в правительственную делегацию АНДР министр промышленности и шахт Абдессалем Бушераб перечислил меры стимулирования, предусмотренных законодательно для саудовских инвесторов, подчеркнув, в частности, положения о прямых иностранных инвестициях.

По словам министра, саудовские компании и бизнесмены в результате получат «поддержку и необходимую помощь в реализации их проектов».

Он также выразил желание, чтобы подобные встречи с саудовской стороной были активизированы, чтобы экономические отношения Алжира и Эр-Рияда «были переведены на уровень стратегических привилегированных».

Вышеупомянутый Хамдан Ассамраин с саудовской стороны также выразил готовность укреплять экономические связи с Алжиром. Он высказал надежду на то, что они будут оживляться за счет реанимации двух предыдущих проектов создания алжиро-саудовской компании морских перевозок и совместного банка для финансирования проектов совместных инвестиций, в том числе поддержки в области развития и совершенствования управления в обеих странах.

Но самое показательное, что демонстрирует явную заинтересованность алжирских лидеров в получении саудовских денег – это достаточно громкое и недвусмысленное заявление А.Селлаля, в котором он выражает Саудовской Аравии поддержку «в ее борьбе против терроризма».

Таким образом, речь идет о попытке пересмотра прежде негативной позиции в условиях прогрессирующего финансово-экономического кризиса в АНДР. Тем самым алжирское руководство надеется привлечь саудовские инвестиции для модернизации своей нефтяной отрасли.

Необходимо напомнить, что отношения между двумя странами до последнего времени были достаточно напряженными, если не сказать больше – враждебными.

Еще в период «холодной войны» тогдашнее алжирское руководство выступало с лозунгами в поддержку арабского социализма, крайне враждебными монархическому устройству Саудовской Аравии. Кроме того, лидеры АНДР тогда пытались конкурировать с КСА за влияние в арабском мире.

Еще больше эта вражда зашла в 1990-е гг., когда Эр-Рияд «полуофициально», через различные частные фонды поддерживал действия орудовавших в Алжире салафитских радикалов, которые вели вооруженную борьбу против местного светского правящего режима.

Эта помощь не прекратилась и после официального объявления президентом АНДР Абдельазизом Бутефликой в 2001 г. разгрома противостоящих ему джихадистов, ушедших в глубокое подполье. И именно поддержка в «нулевые» годы со стороны саудовских спецслужб во многом и предопределила живучесть исламских радикалов и воспрепятствовала их окончательному разгрому.

И, наконец, в последние годы накал в алжиро-саудовских отношениях достиг, пожалуй, своего апогея, когда руководство АНДР открыто и резко высказалось против саудовской идеи создания «суннитской» армии для борьбы против вооруженных формирований «шиитского Ирана» в Йемене и отказалось предоставить Эр-Рияду свою военно-транспортную авиацию для переброски на йеменскую территорию сил союзных КСА стран.

Во многом такая позиция Алжира определялась тем, что в пику Эр-Рияду он стал параллельно налаживать отношения с Тегераном, что вызвало у КСА еще большую ярость по отношению к алжирским лидерам.

Ведь тем самым алжирцы фактически торпедировали идею саудовского руководства возглавить «суннитский мир» против «иранской шиитской угрозы».

В ответ на это Эр-Рияд обвинил АНДР в «потворстве терроризму» и выступил по отношению к алжирской стороне с рядом открытых и завуалированных угроз.

Возможно, не случайно после этого были отмечены попытки активизации в Алжире ряда радикальных исламских группировок, включая «Аль-Каиду в странах исламского Магриба» (АКИМ), традиционно поддерживаемую саудовскими спецслужбами.

Не способствовала потеплению двусторонних отношений и та фактическая поддержка правящему сирийскому режиму, которую Алжир оказывал ему в ЛАГ и других международных организациях, в том числе исходя из собственных опасений, что после САР именно он может стать следующей мишенью исламских радикалов.

Впрочем, уже в первой половине 2016 г. ситуация стала меняться. Стороны несколько сбавили градус обвинений по отношению друг к другу и стали прорабатывать возможность улучшения двусторонних отношений.

С одной стороны, в Эр-Рияде понимают, что сейчас, в условиях наличия множества «фронтов» у границ КСА, отвечать по серьезному на действия Алжира и разжигать пламя новой гражданской войны будет непродуктивно, и куда более действенным может быть вариант «покупки алжирцев», которые как раз в эти годы стали испытывать серьезные сложности в связи с углублением кризиса, спровоцированного заметным падением цен на углеводороды.

Тем более, что соответствующий удачный пример им продемонстрировал Катар, с которым КСА продолжает конкурировать за влияние в арабо-мусульманском мире.

Стороны даже стали в этой связи обсуждать осуществление визита в Алжир саудовского монарха, который, как ожидалось, должен был посетить его с многодневным визитом еще в мае 2016 года.

Однако в итоге ввиду «изменившихся обстоятельств», обусловленных во многом ухудшением социально-экономической ситуации в самой АНДР, ехать «с поклоном» в КСА пришлось самим ее лидерам.

А это довольно показательный и важный момент. Ведь за минувшие два года, несмотря на оптимистичные заверения представителей алжирских властей об успехах в деле преодоления кризиса, реально ситуация представляется несколько иной.

За 2014 – 16 гг. Алжир уже потерял более 40 процентов имевшихся в его распоряжении золотовалютных резервов и, несмотря на заявления о решении проблемы стагнирующей энергоотрасли, продолжает испытывать серьезные проблемы с пополнением казны.

При этом попытки получения внешнего заимствования на льготных условиях ни к чему не привели – в частности, надежды на Китай практически развеялись. Одна из причин – после ливийского урока КНР не готова тратить миллиарды долларов на рискованные с ее точки зрения проекты.

В частности, несмотря на хвастливые заверения официальных алжирских лиц относительно политической стабильности их страны, китайские аналитики здесь менее оптимистичны, исходя из среднесрочных прогнозов по развитию ситуацию в Северной Африке в целом.

АНДР вопросы получения в долг у МВФ пока всерьез не рассматривает, считая условия предоставления денег этой организацией «кабальными».

В этой связи, в условиях наметившегося алжиро-саудовского «потепления», возникает вопрос о том, как это отразится на секретной поддержке алжирских джихадистских группировок саудовскими спецслужбами, равно как и о дальнейшем поведении Алжира на йеменском и сирийском направлениях.

Что касается первого момента, то в случае прекращения финансирования Эр-Риядом исламских радикалов в АНДР он стоит перед дилеммой потери над ними контроля (а значит, и влияния на ситуацию в Алжире) и перехода их в стан враждебного ему «Исламского государства» (ИГ, запрещено в России).

Как бы там ни было, подобное развитие отношений может иметь и негативный эффект для России. Учитывая инвестиционные возможности саудовской стороны, уже в ближайшие годы в случае реального прихода Эр-Рияда в Алжир это может привести к существенному увеличению здесь нефтедобычи, что способно сказаться на ценовой конъюнктуре «черного золота» и отразиться на политических связях АНДР и России.

В любом случае, последние по времени события демонстрируют попытки дальнейшего перехода Алжира к ведению прагматичной политики, исходя не из личных симпатий и антипатий его руководства, а стратегических интересов страны.