Подводя итоги состоявшегося 6-7 декабря с.г. 37 -го саммита Совета сотрудничества арабских государств Персидского Залива в столице Бахрейна Манаме, необходимо отметить два фактора. Во-первых, интеграционных инициативах по превращению ССАГПЗ в Союз Персидского залива, исходящих от КСА, но озвученных министром иностранных дел Бахрейна. Во-вторых, о присутствии на саммите в качестве почетного гостя премьер-министра Великобритании Терезы Мэй, выступившей с пространными заявлениями и удостоенной беспрецедентных знаков внимания со стороны аравийских монархов.
Обращает на себя внимание, что интеграционные планы Эр-Рияда были встречены другими государствами Персидского залива (кроме Бахрейна, политическая элита которого зависит от присутствия саудовского военного контингента) весьма скептически. Наиболее отстраненную позицию по отношению к интеграционным проектам занял Султанат Оман. Кстати, в ходе своего турне, предшествовавшего саммиту, король Саудовской Аравии Сальман бен Абдель Азиз не посетил Оман, султан которого Кабус бен Саид заявил о том, что его государство одобряет проект создания Союза Персидского залива, но само участвовать в данном проекте не будет. Необходимо отметить, что Оман не участвует в саудовской военной операции «Буря решимости» в Йемене, поддерживает хорошие отношения с главным саудовским антагонистом в регионе – Ираном. Оман не разрывал дипломатические отношения с САР. Более того, в 2016 году министр иностранных дел султаната посетил Дамаск с визитом.
Еще одним беспокоящим фактором в саудовской внешней политике продолжает оставаться прогрессирующий разрыв с Египтом. По сообщению Интернет-портала «Аль-Араби аль-джадид», Эр-Рияд выставил два условия для нормализации отношений с Египтом. Первое заключается в немедленной передаче КСА островов Тирана и Санафир. Второе – в отставке министра иностранных дел АРЕ Самеха Шукри, занимающего, по мнению Эр-Рияда «антисаудовскую» позицию. При этом саудовские требования и угрозы до сих пор не возымели действия. Решение о передаче КСА островов Тирана и Санафир, принятое в апреле с.г. во время визита короля Сальмана в Каир вызвало крайне негативную реакцию в египетском обществе. В результате оно было фактически отменено Высшим административным судом АРЕ. Посредническая миссия эмира Абу-Даби Мухаммеда бен Заеда в Каир 9 ноября с.г. не имела успеха. Впрочем, правящие круги ОАЭ не оставляли попыток примирения двух стран. Они планировали организовать встречу президента АРЕ А.Ф.ас-Сисси с королем Сальманом во время празднования Национального Дня ОАЭ. Однако Египетский президент убыл из Абу-Даби за пару часов до прибытия туда короля Сальмана. Главной же причиной конфликта является упорное нежелание Эр-Рияда признать за Египтом геополитический статус ключевой страны арабского мира. После переворота 2013 года Саудовской Аравии показалось, что она «купила» Египет. Между тем, Каир традиционно оберегает свой суверенитет и играет самостоятельную и активную роль в ближневосточной политике. Как отметил один египетский дипломат «Египет – слишком крупная рыба, чтобы позволять с ней небрежное отношение».
Неудачи на оманском и египетском направлениях были в определенной степени компенсированы Эр-Риядом активизацией отношений с Великобританией, заявившей о намерении установить стратегическое партнерство с государствами Персидского залива. Выступая в Манаме, премьер-министр Великобритании Тереза Мэй заявила: «Я прибыла сюда потому что между Великобританией и странами Залива существует долгая история отношений. Дальнейшее развитие наши отношений будет только умножать наши преимущества». По мнению британского премьера, безопасность стран Залива имеет сущностно важное значение для безопасности Великобритании, а террористы, ведущие борьбу против стран Персидского залива метят также в Великобританию. Она призвала аравийские монархии «Вместе бороться против «Исламского государства» (ИГ, запрещено в России-авт.) в Сирии». Она отметила, что британская разведка получила много предостережений о готовящихся террористических актах из стран Залива, «которые спасли множество жизней». Неожиданно Тереза Мэй обрушилась с резкой критикой и угрозами в адрес Ирана. Она , в частности, отметила, что «от Ирана исходит ощутимая угроза странам Залива и нужно выработать план по противодействию этой угрозе».
Чем же вызвана активизация политики Великобритании по отношению к странам Персидского залива? Во-первых, стремлением открыть для британских товаров и капиталов новые рынки после Brexita. Об этом, кстати, сказала сама Тереза Мэй: «Я воспользуюсь возможностью для того, чтобы провести со всеми шестью лидерами (стран ССАГПЗ-авт.) переговоры о том, как мы можем развивать наше торговое сотрудничество, также как сотрудничество в сфере обороны и безопасности. В связи с тем, что Великобритания покидает ЕС, мы должны воспользоваться возможностью для соглашения о развитии торговых связей между нашей страной и государствами Залива». В связи с уходом Лондона с европейского «общего рынка», ничто не может предоставить ему более благоприятных возможностей, чем рынки стран Залива. В особенности это касается экспорта продукции британского ВПК. По мнению журналиста Абдельбари Атвана из газеты «Рай аль-йаум» визит в Манаму нынешнего британского премьера похож на турне Маргарет Тэтчер по государствам Персидского залива в 1981 году, в ходе которого она, используя страх аравийских монархий перед Ираном заключила соглашении на поставку британского оружия на 70 миллиардов долларов, включая военные самолеты «Хок» и «Торнадо».
Во-вторых, в связи с охлаждением американо-саудовских отношений и угрозами избранного президента США Дональда Трампа заставить Эр-Рияд «платить за свою безопасность», Лондон пытается занять нишу Вашингтона как главного стратегического партнера Саудовской Аравии и других государств Персидского залива. В эту линию вписывается открытие в декабре 2014 года британской военно-морской базы на Бахрейне. Это первая попытка Лондона возобновить свое военное присутствие на Ближнем Востоке с 1971 года. Напомним, что после ухода из Йемена в 1967 году в Лондоне было принято решение «свернуть военное присутствие к востоку от Суэца». Правда очень небольшие деньги, выделенные на финансирование базы (всего 23 миллиона долларов) не позволяют говорить о возможности создания на ее основе реального военно-морского потенциала, но символическое значение этого акта нельзя отрицать.
В-третьих, можно вслед за журналистами ливанской газеты «Аль-Ахбар» предположить, что между Лондоном и Вашингтоном существует тайная координация совместных действий в зоне Персидского залива. Американское присутствие в этом регионе будет сокращаться, но ниша будет заполняться британцами. Это делается для того, чтобы не допустить складывания стратегического партнерства между аравийскими монархиями и КНР и усиления политических позиций Пекина в регионе. Таким образом, Великобритания, кажется, преодолела постколониальный синдром и после нескольких десятилетий спячки готова стать активным игроком на Ближнем Востоке.