Встреча министров иностранных дел и обороны РФ, Турции и Ирана в Москве кардинально изменила картину в сирийском урегулировании, показав западным странам, что в решении этой проблемы можно обойтись без них. Такое мнение высказал ТАСС один из лидеров сирийского «Народного фронта за перемены и освобождение», представитель «московской группы» сирийской оппозиции Кадри Джамиль. «Вчерашние трехсторонние переговоры очень полезны для урегулирования в Сирии. Это реальные, настоящие игроки на поле. Если эта «тройка» договорится, то большинство проблем можно решить», — сказал он. «Западные партнеры России вели себя лицемерно и нечестно, — продолжил он. — Но встреча «тройки» в Москве изменила картину окончательно и глубоко, она дала понять всем, что можно решить сирийский кризис, если надо, без них. Это самый большой итог московской встречи». В принципе, суть проблемы сирийский оппозиционер ухватил правильно. Но мы бы обозначили произошедшее не как свершившийся факт формирования некой новой и альтернативной от предыдущих форматов силы сирийского урегулирования, а только как попытку это сделать. Американские аналитики в свою очередь указывают на то, что на нынешние переговоры не были приглашены ни представители США и Европы, ни Саудовской Аравии. При этом они выражают уверенность, что это случится позднее, когда этот формат наполнится неким реальным содержанием. Хотя в принципе, если это произойдет, то не сосем понятно, а для чего тогда, собственно, американцев, а тем более — европейцев, приглашать? Встреча в трехстороннем формате Турция-Россия-Иран (прибавим к этому казахстанскую площадку для ведения внутрисирйиских переговоров, которая в случае положительной динамики вполне себе может вытеснить женевскую) в принципе полностью закрывает собой представительство именно тех сил, которые оказывают реальное воздействие на ситуацию в Сирии. Самая главная «ахиллесова пята» американцев и европейцев в сирийском конфликте — это отсутствие у них реальных позиций на «земле». Помимо условно курдов из Партии демократического союза (ПДС), что автоматически выводит их из реальных партнеров Анкары в формате достижения каких-либо договоренностей стратегического характера, им не на кого опереться. «эр-риядская группа» жизнеспособна лишь до поры существования «Джебхат ан-нусры» (запрещена в России), которая поставила себя после заявления об ответственности за убийство российского посла в Турции вне закона. А под этими договоренностями Анкара полагает, прежде всего, недопущение образования единого курдского анклава от Кобани до Африна, и сохранения своей зоны влияния между Джараблусом и Аззазом. Это на первом этапе, на втором — фактически однозначно можно предположить намерение турецкого руководства добиться такой архитектуры власти в Сирии, в которой сунниты были представлены максимально широко. Американцы полагают, что стремление запустить альтернативную площадку сирийского урегулирования вызвано мотивацией Москвы нащупать опорные точки «выхода из военного противостояния к какому-либо приемлемому политическому решению», что позволит в значительной степени свернуть свое российское военное присутствие. В данном случае в этом заявлении нет ничего сенсационного, поскольку с самого начала никто в России не делал большого секрета из того, что Москва не собирается решать сирийский конфликт чисто военными методами. И главное, что пока не осознали американцы, так это момент поиска новых жизнеспособных форматов для того, чтобы это сделать. Мы назовем его «астанинским» по месту будущих встреч и переговоров. При этом присутствие Турции в этом формате, безусловно, даст импульс к присоединению к переговорному процессу лояльных ей вооруженных группировок, что способно кардинально изменить ситуацию в Сирии в рамках фрагментации антиасадовских сил и изоляции «Джебхат ан-нусры». Совершенно естественно, что если данный формат не забуксует, то он послужит мощным стимулом для Анкары в рамках решительных действий по монополизации своего права влиять на суннитскую общину в Сирии. И в этой ситуации судьба просаудовской «Джебхат ан-нусры» выглядит печально.

Именно Турция является основным игроком в сирийском конфликте, без желания которого участие США и Саудовской Аравии в материально-техническом снабжении противников режима Б.Асада, невозможно. По крайней мере, на севере Сирии, но собственно там и сосредоточены сейчас основные очаги конфликта. В этой связи привлечение именно Анкары, как партнера по переговорам, во много раз имеет большее принципиальное значение, нежели чем просто переговоры с Вашингтоном или Эр-Риядом. Основным моментом начала переговоров «тройки» явилось сочетание нескольких факторов. Это пассивная позиция США, которые не достигли никакого прогресса в достижении совместных усилий на сирийском направлении ни с Москвой, ни с Анкарой. В обоих случаях раздавались авансы, которые не отрабатывались и не находили практического воплощения. Это объективно заставляло турецкую и российскую стороны искать прямых контактов. И это, кстати, не вина госсекретаря Джона Керри, это провал Пентагона и министра обороны Эштона Картера, который оказался очень зашоренным политиком. Второе – это, конечно, освобождение Восточного Алеппо, которое, как мы и отмечали ранее, кардинально изменит ситуацию с готовностью различных сторон конфликта как внутри Сирии, так и вне, идти на переговорный процесс. Алеппо — это «точка невозврата» к ситуации, когда свергнуть режим Б.Асада планировалось чисто военным методом. У политики Москвы в Сирии есть еще один нюанс, о котором мало говорят. Это четкая приверженность к принципу «не сдачи своего союзника». Такой подход резко контрастирует с позицией Вашингтона, которую он очень хорошо проиллюстрировал в период «арабской весны». И это, безусловно, увидели и оценили как союзники, так и оппоненты России в регионе Ближнего и Среднего Востока. И это также является важной характеристикой потенциального партнера по переговорам в лице Москвы. И, естественно, дополнительным стимулом для их ведения. В данном случае Москва успешно, уже на ином уровне, применяет тактику «сепаратных договоренностей» с каждой из сторон конфликта, как это делают российские военные «на земле», договариваясь о мире с каждым населенным пунктом или племенным шейхом отдельно. И, наконец, самое основное: все три страны (Турция, Россия и Иран) принципиально заинтересованы в «подмораживании» конфликта с выходом на долгосрочное перемирие, как базиса для более предметных договоренностей по сирийскому урегулированию. И в данном случае анализ американцев о том, что Иран де является потенциальным «спойлером» в этом трио, и не готов на долгосрочное перемирие, глубоко ошибочно. Как и то, что Тегеран настаивает на сохранении в Сирии присутствия «Хизбаллы», что очень не нравится Анкаре. Тегеран идет на финансирование присутствия «Хизбаллы» в Сирии, что обходится иранской казне «в копеечку», вынужденно, дабы ликвидировать дефицит живой силы правительственных сил. В генеральных планах Тегерана — создание сирийского аналога «Хизбаллы», над чем иранские советники сейчас усиленно и работают. Безусловно, что в «астанинском  формате» также присутствует масса своих «подводных камней». Это отношение Анкары лично к Б.Асаду, фактор сирийского суверенитета, и недавняя активность «Исламского государства» (ИГ, запрещено в России) под Пальмирой. Но эти задачи решаемы, если есть основное — желание сторон договориться по конкретным направлениям. Это не всеобъемлющее решение сирийского конфликта, это решение локальной задачи его «подмораживания» с задачей подготовить базис для этого всеобъемлющего решения.