С уходом А.А.Хашеми-Рафсанджани изменится баланс в политической системе Ирана

О покойных либо хорошо… либо хорошо. Об уходе, как многие считают, преждевременном, Али-Акбара Хашеми-Рафсанджани отпускать только славословия не получается. Настолько его жизнь была вплетена в ткань Исламской Республики, что о политических последствиях его кончины сразу же задумались политики, аналитики и все остальные – благо, трехдневный траур, объявленный в стране, дает время для размышлений. Действительно, нельзя считать Хашеми-Рафсанджани всенародным любимцем, которого будут оплакивать так же эмоционально, как аятоллу Хосейн-Али Монтазери. Однако, политический эффект этого события будет гораздо заметнее.

В виртуальном мире сразу завертелся какой-то многоголосый шок. Во-первых, казалось, сильный Хашеми-Рафсанджани по прозвищу «акула» почти вечен как одна из опор революции 1979 г. Во-вторых, из ближайших соратников аятоллы Хомейни такого масштаба теперь остается только верховный лидер (рахбар) аятолла Али Хаменеи, и это меняет расстановку сил. Несмотря на ослабление Хашеми-Рафсанджани в системе власти за последнее десятилетие, реального противовеса институту рахбара представить пока нельзя. И дело не только в системе, а в историко-политическом контексте последних 37 лет.

Сам Хашеми-Рафсанджани не недооценивал свое влияние. «Мое сердце, – говорил он, – хранитель тайн государства, людей, отдельных политических групп. Если эти тайны увидят свет, то многих это может ослепить. Но я этого не сделаю». И хотя его мемуары являются хорошей документацией истории революционного Ирана, потенциальный ящик Пандоры, скрытый в его воспоминаниях, остался навсегда запертым. Он сам был живым документом, который небезосновательно считал себя вправе судить о событиях с точки зрения их соответствия «линии Имама Хомейни». «Теперь тень Хашеми никого не отягощает», — написали пользователи, распространяя широко известное фото аятоллы Хаменеи и ниспадающей на него тени склонившегося в молитве Рафсанджани.

«Смерть Хашеми больше наводит страх, чем вызывает расстройство», — писал другой пользователь в «Твиттере»[i]. Или вот: «Важнее самого Рафсанджани была надежда, которая умерла вместе с ним»[ii].

Аналитики замечают, что, несомненно, найдутся и те, кто отпразднуют это событие, скажем, фундаменталисты. Например, в консервативном канале Телеграма «Кувалда республиканства | Альцгеймер 88», как потом оказалось, по ошибке опубликовали радостный пост о смерти Хашеми-Рафсанджани. Впрочем, почти сразу администраторы извинились за нерадивого коллегу, сделавшего репост, и признали роль покойного в революции и других достижениях республики, а пост удалили. Между реформаторами-умеренными и фундаменталистами-консерваторами в некотором роде даже завязался виртуальный диалог. Так, глава Иранского центра стратегических исследований и советник президента Х.Роухани по культуре Хесамоддин Ашна ответил коллективному фундаменталистскому разуму: «Многие будут спать спокойно сегодня, хотя и без понятия о том, что случится завтра и послезавтра». Впрочем, он это сообщение тоже сразу удалил.

Теперь встанет вопрос и поддержке умеренных, возглавляемых Роухани, за спиной которого в 2013 г. стоял Хашеми-Рафсанджани, который пусть уже не и выступал на первых ролях, но его режиссуру в текущем закулисье умеренных заменить будет не так просто, равно как и обеспечить поддержку всем тем на нынешних государственных постах, кто пришел прямо из его команды.

Понятие «государственной целесообразности» для бессменного председателя одноименной Ассамблеи с самого момента ее основания была важнее разоблачений абсолютной истины. Уверенно и властно Хашеми-Рафсанджани заверил Совет экспертов в 1989 г. в том, что основатель Исламской Республики Иран Имам Хомейни считал А.Хаменеи самым подходящим кандидатом на пост духовного лидера. С той же уверенностью он предлагал эту власть ограничить, прагматично лоббируя, например, внесение поправки в конституцию с тем, чтобы срок легислатуры рахбара был ограничен десятью годами, или коллегиальный принцип присуждения статуса марджи, равно как и приемлемости изданных фетв с точки зрения права[iii].

Верно, что в условный второй период политической карьеры, который аналитики отсчитывают с 2005 г., то есть с начала расхождения линии Хашеми-Рафсанджани с линией действующего рахбара, его влияние в системе сменило свое направление. Поражение на президентских выборах, где он уступил популисту М.Ахмадинежаду, а затем оспорил соблюдение надлежащих электоральных процедур, тюремное заключение его детей (Фаезе на 6 месяцев в 2012 г. по обвинению в покушении на государственную безопасность во время протестов 2009 г. и Мехди на 15 лет в 2015 г. по обвинению в коррупции), поддержка «зеленых» самим Хашеми-Рафсанджани в 2009 г. (при этом какие-либо легальные санкции к нему не применялись), недопущение к участию в президентских выборах 2013 г. и способность объединить реформаторов и прагматиков для поддержки Х.Роухани, наконец, успешное избрание в Совет экспертов в 2016 г. вместе со своими сторонниками – лишь некоторые вехи его нового пути при, очевидно, альтернативном толковании «линии Имама».

Безусловно, уход Хашеми-Рафсанджани – событие внутриполитическое, и к внешней политике имеет условное отношение. Конечно, кто-то рассуждает о том, что он мог рассматриваться А.Хаменеи как посредник для наведения мостов с Западом, в случае если бы такое целенаправленное решение было принято. Конечно, нельзя забывать про его роль и в урегулировании конфликта в Таджикистане в 1990-х гг., и поддержку развития связей с СССР. Но внутриполитический эффект отсутствия Хашеми-Рафсанджани в политической системе Ирана первичен в дальнейшем развитии событий.

Заменить его, например, как некоторые предлагают, Роухани, невозможно в силу исторических причин, просто потому, что последний не стоял рядом с Хомейни, дружески держа руку на его плече. Более того, если задуматься о предстоящих выборах, то фактор непредсказуемости в примерно понятной расстановке сил каждых четырех лет с момента революции и до сегодняшнего дня сильно возрастет, по крайней мере, пока система не придет в новое равновесие. А значит, выборы 2017 г. остаются интригой иранского года, но это не о конечном победителе, а тех процессах, что будут происходить в ходе предвыборной кампании и даже после нее.

 

[i] https://twitter.com/Ammir/status/818129232534577152)

[ii] twitter.com/elhammoin/status/818333600877838337

[iii] http://kadivar.com/?p=15773

62.82MB | MySQL:102 | 0,646sec