Вооруженный сирийский конфликт длится  свыше 5 лет  и стал одним из важных аспектов, влияющих на изменение ключевых параметров международных отношений и формирование нового облика  ближневосточного региона.

Начавшийся в марте 2011 года в Сирии широкий народный протест уже давно утратила свой первоначальный характер и переродился в кровопролитную гражданскую войну, которая  поставила страну на грань территориального раскола  и утраты ее населением своей национальной идентичности.

Вышедшие на передний план  междоусобной борьбы в Сирии религиозные, конфессиональные, этнические, земляческие аспекты в сочетании с беспрецедентной интернационализацией конфликта и  активным вовлечением в него разновекторных  и разновесных инонациональных вооруженных формирований серьезно осложнили перспективы достижения мира в этой арабской стране.

Сегодня борьба за власть в стране между режимом Б.Асада и его вооруженными силами с одной стороны и его политической  оппозицией и местным вооруженным сопротивлением, с другой, фактически отошла на задний план, уступив приоритет острому соперничеству за Сирию и влияние на Арабском Востоке ведущих мировых держав и крупных региональных игроков.

Начавшаяся с 2012 года борьба за Сирию отчасти была спровоцирована местными противоборствующими сторонами, пытавшимися заручиться поддержкой влиятельных международных и региональных покровителей. Однако в действительности отражала продление прежних неразрешенных ближневосточных конфликтов (внутренних и внешних) с неизменным составом их основных участников, которые рассматривали внутренний кризис в Сирии как новую возможность  утвердить свои интересы в регионе, одновременно укрепив там сферы влияния в рамках начавшегося процесса переформатирования Ближнего Востока.

Отмеченные выше прагматические в своей основе интересы противоборствующих сторон, зачастую облекались в  религиозную форму борьбы за веру. Целью этого было, с одной стороны, достижение максимально быстрой и упрощенной мобилизации масс на свою сторону. С другой стороны это служило оправданием  своего участия в сирийском  вооруженном конфликте, как для защиты единоверцев, так и отпора инонациональным силам — основными виновниками, как считали многие,  развязывания сирийского конфликта.

В итоге данный факт в сочетании с силовыми мерами режима Б.Асада по подавлению народных протестов, ликвидации на ранних этапах восстания светской оппозиции, дал мощный импульс возрождению и выходу на политическую авансцену местных провинциальных религиозных организаций (салафиты-джихадисты) и появлению новых, например, «Исламского государства» (ИГ, запрещено в России). Эти и подобные им организации разительно отличались по своим идеологическим установкам, заявленным целям и методам действий от прежде известных исламистских организаций («Братья-мусульм, «Хизбаллы», ХАМАСа) и даже от  «Аль-Каиды» (запрещена в России).

«Новые исламисты» стали пропагандировать чуждые местному населению идеологию и мировоззрение и практиковать  методы действий крайне экстремистского и такфиристского характера на значительных по размеру подконтрольных им территорий, что фактически привело к превращению Сирии в один из центров международного терроризма.  Их сторонники  активного проникали и действовали в Европе и распространяли свое влияние в другие страны мира.

Взятие осточного Алеппо – оплота сирийской вооруженной оппозиции, что стало результатом силового участия России в сирийском конфликте с осени 2015 года, явилось прологом подписанных  в декабре 2016  в Астане серии соглашений между Россией и Турцией, с одной стороны, и  значительной частью отрядов (около 60 тысяч бойцов) сирийской вооруженной оппозиции при участии Ирана, суть которых заключается в выработке плана достижения мира в Сирии.

Конечно, данные документы  нельзя назвать идеальными, и они содержат ряд известных недостатков. Это ограниченность ареала их действий, остающиеся за их рамками крупные боевые отряды (ИГ), отсутствие полного арсенала инструментов их практического исполнения, сохраняющиеся (явные) сомнения со стороны как вооруженной и политической сирийской оппозиции и (скрытый) скепсис со стороны режима Б.Асада и Ирана, неопределенность позиции США.

В тоже время российско-турецкий план мирного урегулирования в Сирии с последующим переходом к политическому урегулированию и «политическому транзиту» в стране (в духе известных резолюций ООН, Женевских соглашений) является на сегодняшний день единственно реальным механизмом, способным при определенных усилиях и политической воли, возобновить мирные переговоры по Сирии.

Не случайно на одном из последних в уходящем году заседаний СБ ООН российско-турецкий план мирного урегулирования в Сирии был принят единогласно. И это не удивительно, поскольку за все годы сирийского кризиса ООН и другие международные организации оказались бессильны прекратить насилие в Сирии, жертвами которых стало половина населения этой арабской страны.

В тоже время указанный план может постигнуть судьба многих других. Произойти это может в том случае, если заинтересованные в его успехе стороны, прежде всего Россия и Турция, не смогут принудить противоборствующие силы к миру, одновременно договорившись с их международными и региональными спонсорами умерить свои аппетиты в Сирии и на время отойти в сторону и не мешать.

Одновременно предстоит кропотливая работа с отрядами вооруженной сирийской оппозиции. Нужен совместный со всеми здоровыми в сирийском правительстве силами поиск социальных ниш, куда могли бы быть канализированы деятельность решивших сложить оружие боевиков. Необходимо активно задействовать местные координационные комитеты, которые имеют неоценимый опыт работы по организации жизнедеятельности на «освобожденных»  территориях в период кризиса.

Острые вопросы организации переходного периода и формирования институтов власти с новым наполнением конечно должны решаться самими сирийцами путем большого общественного договора, в условиях которого стороны способны пойти на очень серьезные компромиссы, и взять на себя серьезные  гарантированные обязательства. Возможным результатом этого договора станет учредительное собрание, которое изберет представителей органов переходного периода.  Задача сложная, но исполнимая.

С другой стороны, нельзя исключать, что даже  в случае достижения поставленных задач, Сирию может ожидать серия военных переворотов и революций, так как нет ничего хуже изначально нерешенных задач, усугубленных  годами войны и горечью потерь, которые затронули каждую сирийскую семью.  Но это дело самих сирийцев.

Внешним силам, заинтересованным в мире, необходимо принудить все инонациональные вооруженные отряды вне зависимости от степени близости и дружественности, к миру. Иными словами как можно скорее прекратить боевые действия по всей территории страны и постепенно очистить ее от их присутствия.