В декабре 2016 года Фондом политических, экономических и социологических исследований (SETAV) был опубликован Отчёт под заголовком «Место сжиженного природного газа (СПГ) в мировой энергетической торговле». Имея в виду стратегическую цель Турции по максимальной диверсификации источников поставки энергоносителей в страну, естественной частью которой является устранение российской газовой «монополии», имеет смысл ознакомиться со взглядом турецких аналитиков на вопрос, причем, в самом широком смысле. Итак, обратимся к Отчету.
Документ начинается со вводной части, содержащей сведения общего характера. В частности, авторами указывается на растущее значение природного газа в мировом топливно-энергетическом комплексе, что, впрочем, не исключает возникновения и развития альтернативных источников энергии.
Вместе с тем, новые технологии начинают применяться в сфере добычи, переработки и доставки традиционных энергоносителей. Касательно последнего развитие получили технологии сжиженного природного газа, которые особенно актуальны для морских держав, куда прокладка трубопроводов либо невозможна, либо коммерчески не оправдана. Другой причиной, обусловившей растущий в мире интерес к СПГ, являются, как туманно выразились авторы, «проблемы с безопасностью трубопроводов». В случае СПГ, очевидно, падает роль транзитных коридоров между странами продавцами и странами-потребителями «голубого топлива».
Результатом стало быстрое развитие терминалов по сжижению-разжижению газа, производственных мощностей, танкерного флота и, в итоге, — рост доли СПГ в мировой энергетической торговле. Если в 1970-х годах она составляла около 6%, то в 2015 году – уже 32,5%. СПГ предоставляет странам-импортерам целый ряд возможностей.
В частности, как пишут авторы Отчета, он позволяет Европе, принявшей на вооружение соответствующую политику, уйти от «газовой зависимости от России». Лидирующие позиции по поставкам сжиженного газа в Европу (лидеры потребления – Великобритания и Испания) занимают Катар и Алжир. Другим важным потребителем СПГ (особенно важным для Австралии) является Азиатско-Тихоокеанский регион. И для Атлантического региона и для Азиатско-Тихоокеанского важнейшим поставщиком СПГ является Катар, роль которого в последние годы в мировой энергетической торговле значительно выросла.
По состоянию на 2015 год в мире насчитывалось 37 терминалов по сжижению газа и 108 терминалов по его «приёму», то есть разжижению. Общий объем в мире газовых хранилищ оценивается в 500 млрд куб. м (самые быстрые темпы роста объема хранилищ демонстрируются в Европе). Объем мировой торговли СПГ в 2015 году составил 338,3 млрд ку. м. В ряду производителей начали появляться новые игроки, включая такие страны как Йемен, Египет и Ангола. Число стран импортёров СПГ с 2000 года выросло в три раза.
Говоря о лидерах-экспортеров СПГ, первое место занимает Катар. Его доля в мирой торговле СПГ в 2015 году составляла 31,8%. Второе место заняла Австралия с 12%. За ними следует Малайзия (10,2%), Нигерия (8,3%) и Индонезия (6,6%). Доля России составляет 4,5%.
С другой стороны, говоря о ведущих импортерах газа, на первых ролях находится азиатский рынок. Среди стран импортеров первое место принадлежит Японии (34%). За ней следует Южная Корея (13,2%), Китай (7.9%) и Индия (5,8%). Говоря о европейском рынке – на первом месте, как было указано, расположились Испания и Великобритания. Турция же в Европе занимает третье место (2,2%). В числе других стран-импортеров СПГ – Тайвань, Бразилия, Мексика, Франция, Италия, Аргентина, Египет, Чили, Кувейт, Таиланд, ОАЭ и Сингапур.
Говоря о Турции первое, что отмечают авторы Отчета – это статус страны нетто-импортера газа в страну. При этом роль СПГ в общем объеме газового импорта является в настоящее время незначительной. Турция закупает газ, в основном, из Алжира, Нигерии и со спотовых рынков. В настоящее время Турция располагает двумя терминалами по разжижению газа и ведет переговоры по налаживанию торговли с Катаром и США.
От себя скажем, что планы Турции по развитию необходимой инфраструктуры (терминалы для разжижения, газохранилища), невзирая на все декларации турецкого руководства, реализуются значительно медленнее, чем было запланировано. Разумеется, общее падение цен на энергоносители создает для стран-импортеров дополнительные стимулы. С другой стороны, сдерживающим фактором для Турции является её же зависимость от притока прямых иностранных инвестиций (ПИИ).
И если Турция образца, допустим, 2010 года (то есть до наступления «арабской весны») вполне претендовала на роль «спокойной гавани» региона и могла рассчитывать на постоянный приток средств, то ситуация 2017 года для страны очевидным образом изменилась. Собственных средств, как у государственного, так и у частного сектора, для решения поставленных задач – явно недостаточно. А в условиях общей региональной и частной – внутриполитической – нестабильности рассчитывать на приход зарубежных инвесторов или дешевые длинные деньги (это при понижении кредитных рейтингов Турции) – также довольно сложно.
В этой связи довольно интересно, какие рецепты для находящейся в непростом финансовом положении Турции предложат авторы Отчета.