На прошлой неделе вновь появились сообщения о готовности Сирии возобновить переговоры с израильской стороной по вопросу урегулирования и нормализации двусторонних отношений. Это уже третья публичная попытка сирийской стороны установить контакт с израильским руководством, кроме того, в израильской прессе периодически появляются сообщения о подобных же попытках, предпринимаемых Сирией также и по неофициальным каналам.
Сирийско-израильские переговоры были заморожены в 2000 году, после очередной неудавшейся попытки сблизить позиции сторон и достичь урегулирования. Однако уже в середине 2003 года сирийский президент Башар Асад, возглавивший страну после смерти своего отца Хафеза Асада, сделал ряд заявлений для западной прессы, в которых прямо говорил о возможности возобновления переговорного процесса с Израилем.
В ноябре 2003 года, во время встречи с израильским премьер-министром в Риме, специальный посланник США Элиот Абрамс предложил Ариэлю Шарону обсудить «сирийский вопрос» в связи с последними заявлениями Б. Асада. Тогда А. Шарон отказался от предложения американского дипломата, дав понять, что на данном этапе приоритетным для него является проблема палестинских территорий. Именно на этой встречи израильский премьер-министр впервые заговорил о возможности вывода еврейских поселений из сектора Газы как своей основной политической задачи.
Неожиданно активная позиция Сирии в налаживании диалога с израильской стороной была воспринята многими с удивлением. Сирия традиционно занимала крайне жесткую позицию в отношении переговоров с Израилем и никогда не выступала в роли инициатора контактов. Аналитики справедливо связывают такое изменение в политической стратегии страны с новой позицией, которую заняли США, как в отношении процессов, происходящих в регионе в целом, так и в отношении Сирии.
Замораживание израильско-сирийских контактов в 2000 году, совпало по времени с ухудшение отношений между Дамаском и Вашингтоном. США стали оказывать усиленное давление на сирийское руководство с целью изменения радикальной позиции Сирии в региональной политике и прекращения ее поддержки террористическим организациям. США также выказывали обеспокоенность фактом активных разработок, проводящихся в Сирии в области биологического, химического, а также ядерного оружия.
До ноябрьской встречи Э. Абрамса и А. Шарона администрация Джорджа Буша не выказывала никакого интереса к сирийскому направлению ближневосточного урегулирования, в то время как в период администрации Билла Клинтона оно рассматривалось как одно из центральных.
Оживление на сирийском направлении американской ближневосточной политики произошло после падения кабинета Махмуда Аббаса (Абу-Мазена) и провала очередной американской мирной инициативы, известной как «Дорожная карта». Две недели спустя после встречи А. Шарона и Э. Абрамса сирийский президент Б. Асад вновь сделал публичное заявление о своей готовности возобновить переговоры с Израилем. В интервью газете «Нью-Йорк Таймс» он говорил о возможности нормализации отношений с Израилем и доведения их до уровня, существующего в контактах между Сирией и США[i]. В начале октября Б. Асад повторил эти свои предложения бывшему послу США в Израиле Мартину Индику.
В январе 2004 года тема сирийско-израильских переговоров вновь оказалась на повестке дня. Комментируя очередное заявление сирийского президента, министр иностранных дел Израиля Сильван Шалом порекомендовал А Шарону не отказываться от представившейся возможности оживить переговорный процесс. Любопытно, что и руководство ЦАХАЛ (Армия Обороны Израиля) согласилось с рекомендацией министра иностранных дел.
С. Шалома, в частности, поддержали начальник генштаба Моше Яалон и глава военной разведки Аарон Зэеви-Фаркаш. По их сведениям, Иран – один из ближайших военно-политических союзников Сирии на сегодняшний день – выступает категорически против любых сирийских инициатив по возобновлению контактов с Израилем. А потому, публичные заявления сирийского президента, идущие вразрез с интересами страны-партнера, уже сами по себе являются фактом, заслуживающим внимания. При этом ни М. Яалон, ни А. Зэеви-Фаркаш не скрывали своих сомнений относительно серьезности намерений, декларируемых Б. Асадом. Однако в случае, если бы сирийское руководство в действительности намеривалось вести конструктивные переговоры с Израилем, то это стало бы важным развитие ситуации, пребывающей в статичном состоянии последние четыре года. В случае же, если заявления Б. Асада были ничем иным, как политической игрой для снятия давления со стороны США, то было бы не лишним продемонстрировать многочисленным международным посредникам истинное содержание сирийского миротворчества.
Более того, в августе этого года М. Яалон сделал неожиданное заявление газете «Едиот ахаронот» о том, что если политическое руководство страны заключит мирный договор с Сирией, который будет предполагать возвращение Голанских высот, то ЦАХАЛ будет способен обеспечить безопасность Израиля и без них[ii].
Это заявление немедленно превратилось в своего рода сенсацию, так как очевидным образом противоречило рекомендациям относительно Голанских высот, которые в 1995 году получил от того же ЦАХАЛа Шимон Перес, заступая в должность премьер-министра и министра обороны. Тогда армейские эксперты и аналитики заявили, что в случае войны с Сирией и при отсутствии Голанских высот обороноспособность Израиля на этом направлении окажется в плачевном состоянии, что неизбежно скажется и на всех других фронтах. Это была фактически прямая рекомендация не рассматривать возможность возвращения Голанских высот Сирии.
По словам М. Яалона, он прекрасно понимает, что решение относительно судьбы Голанских высот будет принимать политическое руководство страны, а отнюдь не армия. Но коль скоро речь идет о «цене» мирного договора с Сирией и его последствиях для обороноспособности страны, то мнение ЦАХАЛ несомненно должно учитываться[iii].
Эти заявления стали серьезным вызовом политическому руководству страны. М. Яалон, конечно, не первый и, по всей видимости, не последний в череде израильских генералов, которые, превышая свои полномочия, давали публичные комментарии и оценки текущей военно-политической ситуации, хотя последние очевидным образом предназначались для заседаний кабинета, но никак не для широкой публики. Вполне понятно, что целью, преследуемой тем или иным представителем военного истэблишмента, является создание надежного плацдарма для начала политической карьеры по завершении карьеры армейской, и израильская история богата подобными примерами. Достаточно вспомнить, что А. Шарон, занимающий сегодня должность премьер-министра, действовал в свое время примерно такими же методами, как и М. Яалон. Хотя это вряд ли можно считать оправданием. Проблема взаимоотношений института демократии в Израиле и института армии, с его гипертрофированной ролью в общественной и политической жизни страны, не является новостью. Однако представляется очевидным, что израильская демократия не сможет до конца считаться таковой, в случае, если высшее военное руководство будет выступать с позиций оппозиционных политиков и дипломатов по совместительству.
Несмотря на позитивную реакцию Министерства иностранных дел Израиля и ЦАХАЛ в отношении сирийских инициатив, А. Шарон дал понять, что широко обсуждаемое возобновление переговоров с Сирией не будет иметь смысла, коль скоро их ценой является возвращение Голанских высот, а Израиль эту цену не готов заплатить.
Любопытно, что сирийская активность не получила должного внимания не только со стороны А. Шарона, президент США Дж. Буш среагировал на сигналы сирийского руководства примерно также как и израильский премьер-министр. Сирия, вопреки своим ожиданиям, не получила никаких бонусов за вроде бы конструктивный пересмотр своей позиции. Более того, Конгресс США большинством голосов принял «Акт об ответственности Сирии и необходимости восстановления независимости Ливана», суть которого сводится к тому, что сирийское руководство должно приложить максимум усилий для приведения своей страны в соответствие с нормами западной демократии, прекратить вмешательство во внутренние дела Ливана и вывести оттуда свои войска. Судя по всему, пока эти благородные цели не будут достигнуты, США не станут оказывать давление на Израиль по вопросу возобновления переговоров с Сирией.
В начале октября 2004 года сирийское руководство вновь призвало Израиль сесть за стол переговоров. Бывший помощник госсекретаря по Ближнему Востоку и посол США в Израиле в период администрации Б. Клинтона, М. Индик, отметил существенные, на его взгляд изменениями, произошедшие в политической линии Сирии в последнее время. В ходе личных встреч с М. Индиком, сирийский президент сообщил о своей готовности начать переговоры с Израилем без выдвижения предварительных условий. Кроме того, по словам М Индика, сирийское руководство отказалось от идеи о необходимости заключения палестино-израильского соглашения об урегулировании прежде, чем будут возобновлены переговоры с Сирией. Б. Асад упомянул также необходимость реформирования сирийского правительства. В том, что касается Ирака, Б. Асад, по словам американского дипломата, осознал, что Сирия поддержала не ту сторону в конфликте и теперь готов сотрудничать с американскими оккупационными силами в Ираке в деле стабилизации положения в стране[iv].
Отсутствие на встрече министра иностранных дел Сирии Ф. аш-Шараа, М. Индик расценил как добрый знак, указывающий на то, что сирийский президент постепенно выходит из-под влияния «старой гвардии» и, возможно, начнет проводить самостоятельную и более взвешенную политику, на что в свое время надеялись многие аналитики.
А. Шарон, как и в предыдущий раз, отказался от контактов с Сирией, мотивируя это тем, что все шаги сирийского руководства нацелены на снятие давления, оказываемого США, но не на конструктивный диалог с Израилем. В интервью газете «Гаарец» он повторил основные требования Израиля к Сирии, среди которых: прекращение функционирования штаб-квартир террористических организаций в Дамаске, отказ от финансовой поддержки палестинских террористических организаций, вывод войск из Лиана и размещение ливанских сил на ливано-израильской границе, противодействие террористической деятельности «Хизбаллы» против Израиля, разрушение ее террористической инфраструктуры, удаление иранских Стражей революции из Ливана. А. Шарон заявил, «если мы увидим, что Сирия в действительности предпринимает шаги по реализации этих требований, то только тогда мы станем всерьез рассматривать возможность возобновления переговоров»[v].
При этом А. Шарон категорически отверг возможность полномасштабного вывода войск с Голанских высот, что в прошлом являлось основной темой обсуждения на сирийско-израильских переговорах. По словам премьер-министра, Израиль сегодня не вернется к переговорам на прежних условиях. Дискуссии, которые проводились в период каденций И. Рабина, Ш. Переса, Б. Нетаниягу и Э. Барака А. Шарон назвал крайне опасными для Израиля[vi].
Подтверждая слова премьер-министра, Ури Саги — глава израильской делегации на переговорах с Сирией в период каденции Эхуда Барака — заявил в интервью газете «Гаарец», что на основании имеющихся у него материалов, «все без исключения израильские лидеры готовы были оставить Голанские высоты, в том случае, если бы вторая сторона приняла израильские требования в области обеспечения безопасности, водных ресурсов, нормализации двусторонних отношений и урегулирования с Ливаном»[vii].
Для оценки вероятности возобновления сирийско-израильских переговоров попытаемся проанализировать ситуацию сложившуюся сегодня по этим основным вопросам.
Безопасность
В соответствии с данными израильских спецслужб наибольшую угрозу национальной безопасности представляет сегодня Иран, в связи с проводящимися там разработками в области оружия массового поражения, а также из-за традиционных для иранского политического и религиозного руководства антиизраильских заявлений. Ранее же именно Сирия указывалась в качестве наиболее опасного противника с потенциалом развязывания полномасштабного вооруженного конфликта. В последнее же время в отчетах спецслужб Сирия оказалась отодвинута на задний план. Это объясняется ее военной и экономической слабостью, неустойчивостью внутриполитической ситуации, слабостью президентской власти, неоднозначными отношениями с другими арабскими странами региона. Считается, что в таких условиях Сирия вряд ли решится на развязывание военных действий против Израиля, будь-то в одиночку, или в составе коалиции арабских стран.
Двусторонние отношения
Необходимо отметить, что хотя приведенная выше оценка ограниченности сирийского потенциала и едва ли не гарантированного сохранения status quo в сирийско-израильских отношениях является доминирующей, она не является единственной. Израильский политический обозреватель Йоэль Эстерон принадлежит к лагерю тех, кто придерживается другого мнения: «У многих может сложиться впечатление, что Израиль понимает только язык силы. Палестинцы, которые сохраняли спокойствие на территориях в течение «ословского периода», развязали вторую интифаду, разочаровавшись в возможности добиться своих целей политическими средствами. Сейчас подобное происходит и с Сирией. Складывается впечатление, что мы сами подталкиваем ее к выводу о том, что в отношениях с Израилем предпочтительнее язык силы. После 37 лет тишины на Голанских высотах израильское послание Асаду таково: «если ты не обстреливаешь нас, то ты для нас не существуешь. Так что можешь продолжать посылать сигналы, для собственного успокоения. А что касается существующего положения, то оно нас вполне устраивает и может продолжать существовать в том же виде еще и следующие 37 лет.
Если Асад действительно заинтересован в возвращении Голанских высот, и готов заплатить за них цену мирного договора с еврейским государством, то израильская апатия и отсутствие должного внимания к его сигналам должны приводить его в бешенство. Каковы же будут его действия для привлечения нашего внимание? Его армия слаба и у него нет шанса победить в полномасштабной войне против Израиля. Но ведь кто-то из приближенных может убедить его, что единственный способ «разбудить» Израиль – это начать ракетный обстрел его территории. В результате произойдет еще одна, так называемая ограниченная, а главное — никому ненужная война. Сирия, конечно, заплатит за нее большую цену, но ведь и Израилю придется платить за свое невнимание. Зато после войны израильское руководство с полным внимание отнесется к Сирии – и это единственное в чем не приходится сомневаться»[viii].
Ливан
Относительно положения в Ливане примечательны недавние заявления сирийского министра иностранных дел Фарука аш-Шараа, сделанные им в интервью ливанскому спутниковому каналу «аль-Хайят – LBC»: «Мы не заинтересованы в осуществлении контроля над Ливаном, наоборот, у нас есть опасения, что другие силы (По всей видимости, имеются в виду Израиль и США) будут контролировать Ливан, а также пытаться через него оказывать влияние на Сирию»[ix].
Сирийский министр, который прибыл в Нью-Йорк для участия в ежегодном заседании Генеральной Ассамблеи ООН, заявил, что Резолюция №1559 Совета Безопасности, требующая от Сирии вывести свои войска из Ливана, была принята в угоду Израилю: «Никто из участников заседания Генеральной Ассамблеи ни разу не упомянул принятой недавно Резолюции №1559, за исключением представителя Израиля. Это доказывает, что резолюция была призвана служить исключительно его интересам, но никак не интересам Ливана. Даже те страны, которые голосовали в поддержку резолюции, сейчас пересматривают свое отношение к ней», — заявил Ф. аш-Шараа, не уточнив, однако, какие именно страны изменили свое мнение относительно принятой резолюции, и на основании чего он пришел к подобному выводу[x].
Проект Резолюции №1559 был внесен на рассмотрение Совета безопасности ООН представителями США и Франции, при поддержке Германии и Великобритании. Принятая 2 сентября текущего года, резолюция призывала руководство Сирии вывести свои войска из Ливана, прекратить вмешательство во внутриполитические процессы в этой стране, и в частности, позволить Ливану провести президентские выборы в соответствии с запланированными сроками.
Руководство Ливана на официальном уровне никак не отреагировало на резолюцию Совета Безопасности. В тоже время парламент страны, очевидно по сирийской «рекомендации», принял решение принять поправку к действующей конституции, чтобы продлить срок про-сирийскому президенту Эмилю Лахуду еще на три года.
Ф. аш-Шараа в указанном интервью категорически отверг какую бы то ни было причастность Сирии к этому решению ливанского парламента: «Ливанский парламент в свое время избрал Эмиля Лахуда 96 голосами. Почему, по-вашему, они должны сейчас предпочесть кого-то другого? Неужели вы, правда, считаете, что одна страна может оказывать влияние на другую в такой степени?!»[xi].
Ф. аш-Шараа сказал журналистам также, что все обвинения, посыпавшиеся в последнее время в адрес Сирии, это ни что иное, как происки США, которые пытаются найти предлог, чтобы оказать политическое давление на Дамаск, и что США и Франция пытаются создать проблему там, где ее нет. Сирийский министр также заявил, что вопреки появившимся в прессе сообщениям о якобы проведенной Сирией передислокации войск в Ливане для умиротворения стран-инициаторов Резолюции №1559, состоявшаяся переброска войск была не более чем ежегодной рутинной процедурой, но не реакцией на резолюцию Совета Безопасности.
В начале октября Сирия вывела 3 000 воинский контингент из южного района Бейрута, притом, что в Ливане до сих пор сохраняется присутствие сирийской группировки общей численностью более 15 000 человек.
1 октября Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан сделал специальный доклад для Совета Безопасноста относительно положения в Ливане, в котором, в частности, отметил, что Сирия и Ливан отказались принять меры, указанные как необходимые в Резолюции №1559, которая, в частности, предписывала Сирии вывести свои войска из Ливана в течение месяца, а Ливану в течение такого же срока расформировать и разоружить все незаконные военизированные формирования, действующие на его территории. И хотя К. Аннан обратился к руководству обеих стран с просьбой предоставить собственные графики, в которые им представляется возможным выполнить требования резолюции Совета Безопасности, ни Сирия, ни Ливан никак не отреагировали на его обращение[xii].
В этой связи маловероятно, что контроль над израильско-ливанской границей в ближайшее время будет передан ливанским силам, на чем настаивает Израиль. Точно также не велики и шансы политической нормализации в отношениях с Ливаном до тех пор, пока Сирия сохраняет там свои позиции.
После провала ближневосточного процесса мирного урегулирования, определявшего региональную политику в 90-х, а также неудач, постигших и более поздние мирные инициативы, ключевым вопросом для вступления Израиля в переговоры, и вообще для определения целесообразности прямого контакта, стал вопрос о наличии реального партнера с арабской стороны. По мнению израильского руководства, Сирию сегодня нельзя считать таким партнером.
Справедливы утверждения о том, что Б. Асад, сменивший своего отца на президентском посту, формально относится к новому поколению лидеров на Ближнем Востоке, а значит, есть шанс на конструктивные изменения в политической линии страны.
Справедливо и то, что последние четыре года серьезных переговоров с Сирией не проводилось, а значит, у сторон было время на обдумывание своей переговорной позиции, а также для определения «красных линий» и формулирования компромиссных предложений.
Даже слабое экономическое и военное положение Сирии говорит скорее в пользу возобновления переговоров с ней, как и тот факт, что уже в течение долгого времени израильско-сирийская граница спокойна. Все это, казалось бы, дает возможность рассматривать Сирию как потенциального партнера для переговоров.
Однако, несмотря на все выше перечисленные позитивные факторы, в позиции Сирии отсутствуют ( с точки зрения израильского руководства) подвижки по принципиальным для Израиля вопросам. Так, Сирия по-прежнему предоставляет возможность действовать в Дамаске штаб-квартирам целого ряда террористических организаций, несмотря на многочисленные требования, как Израиля, так и международного сообщества об их изгнании; несмотря на вывод израильских войск из Ливана, Сирия сохраняет там крупные воинские контингенты, которые среди прочего контролируют и ливано-израильскую границу; поставив под свой полный контроль соседние государство, Сирия препятствует нормализации ливано-израильских отношений, хотя формальных разногласий между этими странами нет. К перечисленному следует добавить финансовую и организационно-техническую поддержку, которую Сирия оказывает ливанской радикальной организации «Хизбалла», несущей ответственность за целый ряд кровавых терактов на территории Израиля.
Сирийская поддержка террористических организаций, в том числе и палестинских, на сегодняшний день едва ли не самый болезненный вопрос для Израиля, определяющий его отношение к этой арабской стране.
Ставку Сирии на террористические методы в реализации политических целей уже можно считать традиционной составляющей ее региональной политики. Единственное, что вызывает удивление — абсолютное игнорирование этого факта международным сообществом. Наличие в Дамаске штаб-квартир террористических организаций воспринимается как нечто само собой разумеющееся, часть политической реальности, с которой необходимо мириться.
Показательна в этой связи разница в реакции международного сообщества на три события, которые произошли в течение одних суток:
· В Пакистане спецслужбы ликвидировали Амжада Хусейна Фаруки — одну из центральных фигур в международной террористической сети Осамы Бин-Ладена, обвинявшегося в убийстве американского журналиста Даниэля Перла и в двух попытках убийства пакистанского президента Первеза Мушараффа.
· В Ираке ВВС США ликвидировали ключевую фигуру среди саудовских активистов аль-Каиды Абу Ахмада Табуки, подозревавшегося в убийстве двух американских заложников.
· В Дамаске был ликвидирован один из основных лидеров ХАМАС Иззеддин аль-Шейх Халиль, подозреваемый в организации террористических актов на территории Израиля.
На первый взгляд, все эти три операции стали частью международной войны против терроризма, и при том могли бы быть записаны как победы международной коалиции действующей столь слаженно и четко в разных странах. В действительности же только две операции – пакистанская и американская — заслужили внимания и одобрения Запада, в то время, как израильская, хотя официально руководство страны не делало никаких заявлений о причастности израильских спецслужб к ликвидации в Дамаске, подверглась критике, а оправданность и целесообразность самой операции была поставлена под вопрос.
При этом Сирию едва ли можно считать образцом члена международного сообщества: в период холодной войны Сирия тесно сотрудничала с Советским Союзом, поддерживая его амбиции на Ближнем Востоке, и обеспечивая надежное прикрытие собственным региональным авантюрах. Сирия находится в списке государств-спонсоров терроризма с того момента, когда он был впервые создан в 1979 году. В стране произошла трансформация президентской республики в монархию, поддерживающую жестокий полицейский режим, давящий всякую попытку возникновения и оформления оппозиционной силы. Уже более двадцати лет сохраняется сирийское военное присутствие в Ливане, что позволяет ей диктовать соседней стране свои условия.
Несмотря на все выше перечисленное, за исключением чисто символических санкций, о которых объявил Конгресс США, имидж Сирии на международной арене, в целом, никак не пострадал. Более того, на 2002-2003 гг. Сирия была избрана непостоянным членом в Совет безопасности ООН, а в 2003 году заключила договор с Европейским союзом об ассоциированном членстве.
По словам известного израильского востоковеда и специалиста по Сирии, Барри Рубина, сверхтерпимое отношение международного сообщества к Сирии можно было бы объяснить, если бы это государство было мощной державой в экономическом и военном отношении, с чьей позицией международное сообщество вынуждено было бы считаться, вне зависимости, от реального отношения к ней. Такую ситуацию хотя бы отчасти можно было бы понять, однако известно, что воруженные силы Сирии находятся в плачевном состоянии, а экономика переживает тяжелейший кризис. Осознание этих реалий и корректировка проводимой политики должны произойти не только со стороны международного сообщества, но и со стороны сирийского руководства[xiii].
В последнее время у международного сообщества, и в частности США, действительно наметилась тенденция к пересмотру своего отношения к Сирии, что выразилось в принятии Резолюции №1559 Советом Безопасности, проект которой был подготовлен США совместно с Францией. Эта же тенденция проявилась и в реакции Вашингтона на ликвидацию одного из лидеров ХАМАСА в Дамаске: США вновь потребовали от Сирии отказаться от практики предоставления убежища террористам и террористическим организациям, что осуществляется с одобрения и при поддержке официального сирийского руководства.
В отличие от указанных изменений в политике США, и отчасти европейских стран, Сирия остается верна прежней политической линии. Лишним подтверждением тому стали последние заявления сирийского министра иностранных дел на заседании Генеральной Ассамблеи ООН.
Во время своего выступления на заседании Генеральной Ассамблеи сирийский министр обвинил Израиль во многих проблемах мировой политики: «Волна пессимизма захлестнула мир из-за экстремистской и нетерпимой политики, проводимой отдельными страна — «глобальными стратегами», которые после распада Советского Союза стремятся, во что бы то ни стало найти нового врага. Израиль принял активное участие в формировании представления о многих таких вымышленных врагах, среди которых теперь находится и ислам.
Именно Израиль стремится навязать США и всему Западному миру ведение бесконечной войны на Ближнем Востоке, чтобы подтвердить свою старо-новую теорию о том, что арабо-израильский конфликт не является основной проблемой региона.
Израиль также сделал все, чтобы втянуть США в войну в Ираке, и, тем самым, отвлечь внимание от государственного терроризма, ежедневно практикуемого Израилем, а также от поселенческой активности на оккупируемых арабских территориях, которая не только не сократилась, но к ней прибавилось еще и строительство расистской стены»[xiv].
Ф. аш-Шараа заявил также, что продолжающаяся оккупация арабских территорий Израилем – это главная причина неприятия арабскими странами американской политической линии на Ближнем Востоке в целом[xv].
По слова Ф. аш-Шараа, его страна осуждает терроризм во всех его формах и проявлениях, однако при этом, необходимо проводить различие между законным правом народа, находящегося под оккупацией, на сопротивление ей, имея в виду деятельность ХАМАС и «Хизбаллы»[xvi].
В ответ на требования израильского представителя о выводе сирийских войск из Ливана, в соответствии с резолюцией Совета Безопасности, Ф. аш-Шараа заявил, что это неубедительная попытка Израиля ввести в заблуждение все международное сообщество, которое является свидетелем упорного отказа Израиля следовать требованиям 40 резолюций, принятым на его счет в Совете Безопасности, и еще 600, принятым Генеральной Ассамблеей ООН»[xvii].
Идея о том, что израильские агенты манипулируют процессом принятия решений в США в своих целях, не нова, она постоянно присутствует на всех уровнях официальной пропаганды в Сирии, от пропаганды в СМИ, до школьных учебников и пятничных проповедей в мечетях. Единственное, что несколько удивило израильских представителей – это то, что сирийский министр впервые сделал подобное заявление на центральной международной политической арене.
Знаменательно и то, что Ф. аш-Шараа в своей речи в ООН не упомянул о ликвидации одного из лидеров ХАМАС, что стало свидетельством того трудного положения, в котором оказался Дамаск в связи с этой операцией. Ведь, если сирийцы поддадутся искушению и традиционно обвинят Израиль в «государственном терроризме», то это будет означать, что для Израиля не представляет никакой сложности проникнуть в самое сердце Сирии – ее столицу Дамаск. Выбирая возможность продемонстрировать пример «государственного терроризма», осуществляемого Израилем, Сирия, таким образом, вынуждена была бы признаться в своей беспомощности перед проникновение израильских спецслужб на свою территорию, а потому сирийское руководство предпочло никак не комментировать произошедшее в Дамаске.
Это отнюдь не первое затруднение, которое возникает у Сирии в связи с действиями израильских вооруженных сил в последнее время: израильские ВВС совершали полеты над президентским дворцом Б. Асада, затем они атаковали тренировочный лагерь в пригороде Дамаска, и теперь ликвидировали одну из ключевых фигур ХАМАС. Это означает, что израильские силы действительно могут практически беспрепятственно проникать куда угодно на территории Сирии, что не очень сочетается с тем имиджем мощной региональной державы, который Сирия пытается создать, и не добавляет ей очков на мировой политической арене.
Комментируя израильскую активность в отношении Сирии, замминистра обороны Зэев Бойм заявил, что «Сирия несет прямую ответственность за финансовую и организационную поддержку антиизраильской деятельности и терроризма, а потому не может рассчитывать остаться в стороне от наших мер по борьбе с этими явлениями»[xviii].
Возвращаясь к речи сирийского министра иностранных дел, хочется напомнить, что особенностью Генеральной Ассамблеи ООН, как международного политического форума, является возможность каждого представителя выразить официальную позицию своей страны по основным вопросам мировой и региональной политики. Раз это справедливо для других стран, то очевидно справедливо и для Сирии, а потому даже после беглого ознакомления с тезисами выступления Ф. аш-Шараа в ООН не удивительно, что израильская сторона не видит в Сирии реального партнера для переговоров.